Оружие из Дамаска и булата - Валерий Хорев

Чем мельче зерно бруска, тем острее получается вершина угла, чище поверхность плоскостей и долговечнее результат. Повторяю - грубые абразивы создают лишь иллюзию остроты, которая мгновенно испаряется с началом реальной работы. Поэтому никакие сорта наждачной бумаги однозначно не годятся для действительно качественной заточки, поскольку обладают слишком рыхлой структурой, закругляющей самый-самый край лезвия. Кстати, точно так же ведет себя кожа, покрытая полировальной пастой. Нож, «наведенный» на ремне, тупится очень скоро, изумляя хозяина. Секрета здесь нет - мягкая поверхность неизбежно проминается под давлением, автоматически «зализывая» тоненькую кромку. Недаром подобным образом принято править лишь опасные бритвы - там сама ориентация сходящихся вогнутых граней препятствует любым закруглениям. Разумеется, при использовании твердого, жесткого и мелкозернистого бруска ничего похожего не происходит, и лезвие получает остроту иного типа, «злую» и долговечную.

Если для черновых операций годятся искусственные материалы, отвечающие упомянутым выше требованиям, то на финальных стадиях лучше применять дорогостоящие природные камни, разновидностей которых достаточно много. Королем среди них издавна считается пресловутый «арканзас», добывавшийся в бассейне одноименной реки. На сегодняшний день маленькое месторождение почти полностью выработано, а подлинные бруски ценятся на вес золота. Их используют лекальщики и гравёры для окончательной заточки режущего инструмента. Доказано, что доведенные на «арканзасе» резцы и сверла служат в несколько раз дольше. Фантастические свойства обусловлены уникальным строением - «арканзас» состоит из намертво спаянных мельчайших зерен кварца, удивительно чистых (99,5% кремнезема) и однородных (1-6 микрон). Прочность строения объясняется так называемой импликационной структурой, при которой зубчатые края зерен словно врастают друг в друга. Бруски имеют белый с голубоватым или желтоватым отливом цвет. Перед работой их следует слегка смазать костяным или вазелиновым маслом, применение же иных масел приведет к засаливанию и порче бруска.

«Арканзасу» часто сопутствует другой, более распространенный камень - «вашита». Бруски серого, бурого или черного цвета имеют много примесей, более крупное зерно и меньшую твердость, но это также отличный инструмент. Из иных знаменитых природных абразивов можно назвать целую группу мелкозернистых кремнистых сланцев, которые французский геолог Кордье назвал новакулитами (от латинского novacula - «бритва»), то есть «бритвенными камнями». Название прижилось и даже распространилось на группы точильных камней различного минерального состава - на слюдистые сланцы с зернами гранатов, пористые халцедоны, глинистые сланцы с кварцем и др.

В Европе издревле известны гранатовые абразивы. Лучший из них - «бельгийский камень», тонкозернистый мусковитовый сланец, содержащий чрезвычайно мелкие зерна гранатов (в одном кубическом миллиметре - до 100000 зерен). Здесь же можно назвать глинистые сланцы с кварцем из Тюрингии («тюрингский шифер»), слюдистые сланцы из Вермонта и Нью-Гэмпшира, халцедоновый абразив из штата Миссури. Недалеко от турецкого города Измир испокон веку добывается знаменитый на весь Ближний Восток «турецкий камень», состоящий из зерен кварца, сцементированных кальцитом. Почти все эти камни у себя на родине называются «масляными» не только за их своеобразный внешний вид, но и по упомянутым технологическим причинам.

В Восточном Казахстане, на реке Джаксы-Кайракты добывается прекрасный кремнистый сланец типа вашиты (название реки в переводе и означает «хорошее точило»), а на Алтае имеются залежи мелкозернистого кварцита - белоречита. В отличие от всех иных камней, последнему для работы необходимо не масло, а простая подсоленная вода. Хотя наука не дремлет, и промышленность выпускается достаточный ассортимент синтетических камней, ни один из них не может сравниться с лучшими творениями природы, миллионы лет вызревавшими в недрах земли.

Техника заточки клинка немудрена, но требует твердой руки и специфической способности длительное время выполнять однообразные, размеренные движения с одинаковой амплитудой, скоростью и углами. Можно назвать два основных приема: в первом из них, наиболее распространенном, клинком водят по неподвижно и устойчиво лежащему бруску, обычно кругами и эллипсами, время от времени добавляя смазку и очищая поверхность от отходов. Второй способ противоположен - по неподвижному клинку проводят бруском. В этом случае гораздо легче выдерживать необходимый угол и осуществлять прямой визуальный контроль за результатами усилий, но труднее обходиться со смазкой. Короткие ножи и кинжалы принято точить первым способом, но для длинных полос приемлем почти исключительно второй.

Последнее, о чем необходимо рассказать - это способы проверки остроты лезвия. Если не брать в расчет деревенские манипуляции с бритьем намусоленных волос на предплечье, то вполне достоверным тестом будет способность (или нет) клинка легко разрезать листок тон кой, мягкой бумаги, свободно удерживаемый на весу другой рукой. Кожура слегка привядшего помидора нипочем не уступит тупому лезвию и вы скорее раздавите продукт питания, чем отрежете хоть дольку. Вообще, прочная кожица большинства фруктов (непременно пожухлых) отменно тестирует любой клинок на остроту. Сыромятная кожа и грубый войлок многое расскажут о том же. Популярные легенды о рассеченных шелковых платках - вовсе не сказка, но такую фантастическую остроту способна принять, а уж тем более удержать, далеко-далеко не каждая сталь. Скажем прямо - эти фокусы по силе исключительно подлинному булату и лучшим (например, японским) сортам сварочного дамаска, являясь их своеобразным фирменным трюком. Выше приводились слова П. Аносова о том, что разрезать в воздухе платок не в состоянии даже первоклассная английская сталь, для булатной же сабли это штатная работа. Скорее всего, дело здесь в исключительной плотности металла.

Многие, неизвестно для чего, любят добиваться от острия проникающей способности лазерного меча джедаев. Им одним ведомо, какая от этого польза, но неплохим способом проверки является протыкание туго натянутой (например, на стакан) крепкой тонкой кожи. Если острие далеко от совершенства, то оно для начала напружинит мембрану еще сильнее, после чего та разойдется с отчетливым хлопком.

Подобных приемов существует много, но для реальной жизни важнее не начальная острота, а способность клинка сохранять ее продолжительное время. Этим и только этим подтверждается, что ваши руки сжимают по-настоящему ценную вещь, и как раз такой особенностью отличаются булаты и дамаски.

Примечание. Твердость закаленной стали принято оценивать в единицах по шкале Роквелла. Физически она определяется специальным прибором, вдавливающим в поверхность металла алмазный конус с калиброванной силой в 1471 Ньютон. Величина вмятины фиксируется прецизионным устройством и сразу выводится на циферблат. Например, твердость каленных насухо напильников составляет около 65 HRC. Считается, что применительно к клинкам о значениях меньших, нежели 55 HRC, и говорить не стоит. Булат и дамаск после качественной закалки показывают цифры выше 60 HRC, сохраняя притом высокую вязкость. Это позволяет чудесному материалу с легкостью наносить повреждения изделиям из качественной стали без риска для собственного здоровья.

Методов проверки твердости в домашних условиях существует достаточно. Вполне объективную картину дает проба мелким, «бархатным» надфилем, имеющим, как мы уже знаем, показатель порядка 60 HRC. Если он скользит, точно по стеклу, или с трудом цепляет поверхность стали, можете радоваться. Кстати, проверять следует исключительно лезвие, но не спинку, которая частенько приспущена. Также неплохо слегка построгать (не рубить!) толстый гвоздь или любую иную мягкую железку из Ст.О или Ст.З. Некоторые знатоки проверяют клинок, щелкая по нему ногтем или пробуя «на срыв» острие. Мерилом прекрасного в данном случае будет звук. Не берусь судить о достоверности подобного метода, но доля правды в этом присутствует. Все просто - чем тверже металл, тем суше и звонче будет щелчок. Соответственно, у недокаленного клинка звук получится «сырым» и тусклым. Можно подвесить размонтированный, голый клинок на нитке и звякнуть по нему чем-то жестким. Колокольный звон тем выше и чище, чем тверже сталь.

Пробы на изгиб, как и все на этом свете, должны иметь разумные границы. Вполне возможно, что легендарные аносовские булаты можно было согнуть в тисках под углом 90°, а после выпрямить и пользоваться в свое удовольствие. На деле простой хороший клинок должен обладать упругостью без предрасположенности к остаточным изгибам, а после достижения критической кривизны - просто ломаться пополам. Чем сильнее закалка, тем жестче и неподатливее клинок. Во времена оны полосы казачьих шашек, выпускавшихся серийно, проверялись так: специалист брал готовый клинок, производил наметанным глазом беглый внешний осмотр, а затем пользовался элементарным приспособлением - деревянной колодой примерно метрового диаметра с глубоко забитой сбоку скобой. Клинок вставляли острием под скобу и огибали им колоду вплотную, задавая, таким образом, строго одинаковый для всех изделий изгиб. Если полоса не ломалась и не приобретала остаточных деформаций, на нее набивали клеймо «С П» («смотрено, пробовано»). Разумеется, сварочный дамаск и булат с легкостью проходят подобные тесты, изначально обладая повышенными в сравнении с простои сталью характеристиками.