Бегущий за «Алыми парусами». Биография Александра Грина - Александр Андреев

Здесь – весь Грин.

«Опасность, риск, власть природы, свет далекой страны, чудесная неизвестность, мелькающая любовь, цветущая свиданием и разлукой; увлекательное кипение встреч, лиц, событий; безмерное разнообразие жизни, между тем как высоко в небе – то Южный Крест, то Медведица, и все материки – в зорких глазах, хотя твоя каюта полна непокидающей родины с ее книгами, картинами, письмами и сухими цветами, обвитыми шелковистым локоном, в замшевой ладанке на твердой груди».

Кто в известную пору жизни не мечтал об этом, перед кем не маячили такие миражи и не вставали эти видения романтических странствий и счастливой свободы, кто не бывал – пусть в мечтах – вольным капитаном прекрасного брига, корвета или шхуны – кораблей, украшенных парусами, овеваемых воздухом морских мифов и легенд!

Необыкновенность творчества Александра Грина, писателя, долго находившегося в оскорбительном забвении, состоит в том, что он сделал волнующее романтическое фантазерство – страну отроческого воображения – реальным миром, полным жизни, что он подробно описал эту страну и узаконил как естественное и обычное все то, что постные люди полагают оторванным от жизни, чуждым реальному и несбыточным.

Земли, которых нет на карте, но которые везде между Востоком и Западом, Севером и Югом; города сл звучными и зовущими названиями, возникающие на берегах теплых морей как легендарные поселения первых веков; мужчины – цельные, благородные, таинственные покровители слабых, друзья мужественных; женщины и девушки, чье очарование несказанно, какие-то золушки, феи и принцессы на горошине, одетые в нынешнее платье; матросы – громкие пьяницы и добродушные храбрецы; заманчивые, приглашающие гавани, старинные корабли и старое вино – многое прекрасное и пленительное из богатств и радостей мира собрано А. Грином на страницах его поэтических книг.

Судьба произведений А. Грина сложна и неустойчива. Его творчество имеет и влюбленных поклонников, и брюзгливых отрицателей. Последним удалось сделать то, что книги А. Грина сейчас почти неизвестны (опубликовано в 1956. – А.А.) широкому читателю, а идеологическая репутация этого давно умершего художника до сих пор колеблется где-то на опасной грани.

В книгах А. Грина мы встречаем традиционный романтический «случай»: с одной стороны, герой – романтик, сказочник, с душой, полной поэтических движений, различающий «кружева тайн в образе повседневности», утонченное и углубленно-созерцательное существо; с другой – общая «проза жизни», интересы каждого дня, вульгарность и бездушие, та жизнь, в которой «человек человеку – волк»… Грубая, негуманная, не прекрасная жизнь его времени вызывала в Грине содрогание. Но, отрицая эту жизнь, А. Грин иногда слишком горестно уединялся в своем романтическом отрицании и приходил порою к индивидуализму и обособленности на духовно-утонченной основе. Именно тогда на страницах его книг проскальзывали столь чуждые его душевному изяществу грубые слова о простонародье, не знающем чистых духовных радостей любви, мечты, сказки. И странно бывает читать это рядом с другими эпизодами из книг А. Грина, где именно картины простой и немудрящей жизни рыбаков, ремесленников и матросов овеяны поэзией и теплотой глубокого и серьезного сочувствия, где эти люди тоже становятся добрыми героями гриновской сказки. Таковы Лонгрен из «Алых парусов», капитаны и матросы из «Кораблей в Лиссе», герои рассказов «Словоохотливый домовой», «Сто верст по реке», «Акварель» и другие.

Константин Паустовский в предисловии к новому изданию «Избранного» А. Грина пишет о происхождении гриновского романтизма: в старой России «окружающее было страшным, жизнь – невыносимой. Она была похожа на дикий самосуд. Грин выжил, но недоверие к действительности осталось у него на всю жизнь. Он всегда пытался уйти от нее, считая, что лучше жить неуловимыми снами, чем «дрянью и мусором» каждого дня».

Однако, когда читаешь книгу его рассказов, вдруг начинаешь замечать, что «неуловимые сны» гриновской фантазии очень близко подходят в прекрасной яви; кажется, что вся нереальность места действия в его рассказах, вся их подчеркнутая «нездешность» носят характер невольной поэтической мистификации; если всмотреться в мир образов А. Грина, во все частности его художественных картин, то мы рядом с уходом от действительности увидим преображение действительности волшебным андерсеновским прикосновением. «Море и любовь не терпят педантов», – А. Грин в лучших из своих рассказов научает нас видеть глубину, даль и дымку мечты там, где мы привыкли видеть определенность и прозаичность очертаний.

У А. Блока есть стихи:

Случайно на ноже карманномНайди пылинку дальних стран —И мир опять предстанет странным,Закутанным в цветной туман!

В подобный же момент наше воображение застают и романтические новеллы, и повести А. Грина.

В «Избранном» А. Грина, изданном Гослитиздатом, облик этого единственного в своем роде художника представлен довольно разносторонне. Кстати, тут есть даже вполне «бытовые» рассказы, в которых романтическая условность остается почти только в фантастических именах героев, а помимо этого в них вполне реальные, отличные по выдумке истории портовой, морской жизни (например, «Капитан Дюк», или «Комендант порта»). Но в большинстве своем произведения А. Грина – это поэтически и психологически утонченные сказки, новеллы и этюды, в которых рассказывается о радости сбывающихся фантазий, о праве человека на большее, чем просто «проживание» на земле, и о том, что земля и море полны чудес – чудес любви, мысли, природы, – отрадных встреч, подвигов и легенд.

Корабли, бегущие по волнам в рассказах А. Грина, бегут неведомо куда и неведомо зачем, но ведь всегда в этом мире добрым и могучим людям найдется, что делать и куда направить парус. Излюбленные герои А. Грина – добрые и немного таинственные капитаны, в душе которых патриархальное благородство соседствует с современной утонченностью чувств и естественным демократизмом. Таков капитан Грэй из рассказа-феерии «Алые паруса» – «тип рыцаря причудливых впечатлений, искателя и чудотворца, то есть человека, взявшего из бесчисленного разнообразия ролей жизни самую опасную и трогательную – роль провидения…» Как раз с этого в рассказах А. Грина начинается чудесное. Когда люди добровольно берут на себя роль доброго провидения по отношению к другим, когда они остро романтически воспринимают мир, тогда самые невероятные сказочные чудеса становится осуществимыми и даже «то, что существует как старинное представление о прекрасном-несбыточном… по существу, так же сбыточно и возможно, как загородная прогулка». Читать и перечитывать «Алые паруса» – одно наслаждение. Нужно так преданно верить в силу любви, в обаяние романтической мечты, так уйти в сказку, чтобы столь неопровержимо, психологически и поэтически изящно поведать о реально сбывшемся в обыкновенной рыбацкой деревне сказочном чуде. Прелестная и причудливая девочка Ассоль, с детства неудержимо поверившая прекрасной басне проходящего сказочника о корабле с алыми парусами, который однажды придет за ней, действительно переживает такой незабвенный день. Эта история говорит о том, как любовь верит в чудо и как человек, любя, посвящает это чудо другому. Прелестны те строки, в которых описывается, как Ассоль стоит на берегу, глядя на вставший в виду алопарусный «Секрет», – «одна среди пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю». А когда от корабля отделилась лодка, на которой стоял Грэй, то «тысячи последних смешных страхов одолели Ассоль… она вбежала по пояс в теплое колыхание волн, крича: «Я здесь, я здесь! Это я!» Это не сказка. Это не волшебная история о Золушке и принце. В «Алых парусах» для этого слишком много реального, почти житейского: стоит только напомнить все те страницы, где рассказывается о том, как Грэй вдохновенно организует свое «чудо» – покупку алого шелка в городской лавке и так далее. Это в подлинном смысле слова «феерия» – феерия любви и радости, сбывающаяся для всех, кто так любит. В стране А. Грина человек просто осуществляет все то хорошее, что в реальной действительности часто держится в душе под замком или распыляется в тысячах малозаметных житейских действий и поступков. Рассказы А. Грина говорят о том, как «невыразимо чудесно» любить и владеть сказочным секретом счастья, как хороши «улыбка, веселье, прощанье и – вовремя сказанное чуткое слово».