Третье откровение - Макинерни Ральф

— Расскажи подробнее.

— Подробностей еще нет. — Она не повышала голос. — Быть может, ничего и не получится. Габриэль терпеть не может, когда его связывают по рукам и ногам.

Как же тесен мир! Теснее, чем могла представить Зельда. Фауст продал ей Делакруа, который на самом деле висел в музее в Цинциннати, как Трэгер выяснил через человека, с которым его свел Дортмунд. Затем он разыскал интернет-страничку Габриэля Фауста и мельком пробежал длинный перечень достижений и притязаний на величие. Вернувшись в начало, он долго смотрел на фотографию задумчивого искусствоведа. После чего снова обратился к Дортмунду.

— Как связаны подделка произведений искусства и убийства в Ватикане? — спросил тот.

— Да никак. Просто побочная линия.

Трэгер подумал было рассказать Дортмунду, как провели вдову его бывшего сотрудника, но затем решил — какого черта?! Зельде картина понравилась, и копия действительно мало чем уступала оригиналу. Трэгер разрабатывал побочную линию — косвенно, обратившись к старым знакомым, которые согласились оказать ему любезность в память о прошлом. Так он узнал о связи Фауста с Инагаки. И на том все бы и закончилось, если бы Зельда не оглушила его известием о замужестве с этим малоизвестным искусствоведом. Уже одно это было плохо, но когда она упомянула о том, что Ханнан, возможно, предложит Фаусту возглавить новый фонд, Трэгер понял, что теперь ответил бы на вопрос Дортмунда иначе. Возможно, подделка произведений искусства имела самое прямое отношение к убийствам в Ватикане — или могла получить в ближайшее время.

Трэгер вылетел домой, приехал в штаб-квартиру «Эмпедокла» и, представившись тем, кем был на самом деле — компьютерным консультантом, — попал внутрь. Если точнее, после предварительного звонка; несомненно, его проверили и убедились в том, что он действительно потенциальный клиент. Трэгера встретил чересчур любезный тип по имени Рей Синклер. Он вызвался показать гостю фирму, перед тем как передать в руки техническому персоналу. В главном здании они наткнулись на Брендана Кроу.

— Здравствуйте, святой отец, — сказал Трэгер, протягивая руку.

— Вы знакомы? — радостно воскликнул Синклер.

Кроу замялся, затем ответил на рукопожатие, словно поняв, что они разыгрывают небольшой спектакль. Необязательно поднимать на людях шум по поводу столь внезапного отъезда из Рима как раз тогда, когда стало известно о пропаже третьей тайны Фатимы из архива, временным главой которого его как раз назначили.

— Давненько мы не виделись, — сердечно улыбнулся Трэгер. — Нам есть о чем поговорить.

Похоже, обрадовавшись избавлению от обязанностей экскурсовода, Синклер быстро удалился по полированному мраморному полу.

— Где лучше побеседовать? — спросил Трэгер у Кроу.

— Здесь есть замечательный сад.

Сад действительно оказался замечательный, с десятками видов цветов, названий которых Трэгер не знал. Была здесь и магнолия, непривычная к местному климату. Кроу провел Трэгера к скамейке и сел.

— Наверное, не следует удивляться, что вы меня нашли.

— Вы оставили четкий след.

— Решили в Риме свою проблему?

— Возникла новая. Но вам, разумеется, известно об этом. Третья тайна Фатимы исчезла из архивов.

Кроу щелкнул зажигалкой, с наслаждением затянулся и сказал:

— Да, известно.

— И где она?

Кроу повернулся к нему.

— Она у меня с собой.

Трэгер откинулся назад.

— Не угостите сигаретой?

Кроу протянул пачку. В Риме он снова начал пить, и вот теперь впервые за много лет закуривал. Кроу его удивил. Удивил появившейся вдруг откровенностью. Сигарета показалась Трэгеру ужасной на вкус, но она хоть как-то заняла его, пока Кроу рассказывал, как наткнулся на знаменитый документ в спальне кардинала Магуайра.

— Если убийца искал именно папку, он мог легко ее забрать, — заключил Кроу.

— Но вы спугнули его.

— Верно.

— Почему вы не вернули тайну в архив?

— Полагаю, вы сами знаете почему, — сказал Кроу.

— Будьте добры, расскажите мне то, что я знаю.

— У убийцы точно был свой человек в Ватикане. Вы сами это сказали. Раньше я вам не говорил, но русский посол обронил фразу, которая зародила во мне подозрение, что он того же мнения. Он спросил, тот ли я, или же ему ожидать другого. Так обратились к Иисусу ученики Иоанна Крестителя.

— Чековский думал, что предатель — это вы? — спросил Трэгер.

— Вы ведь и сами так считали? — Кроу выбросил окурок.

— Чековского интересовало досье о покушении на Иоанна Павла Второго, — напомнил Трэгер.

— Одно связано с другим.

— Через третью тайну?

— Да. Не хотите еще сигарету?

Трэгер покачал головой.

— Помню, когда-то курение доставляло мне удовольствие.

— Это все равно что бег. Сначала все болит, но затем начинаешь получать удовольствие.

— Вы бегаете и курите?

— Не все сразу.

— Вы сказали, документ у вас. Где именно?

— В чемоданчике, — сказал Кроу. — У меня в номере.

— А почему не на прикроватной тумбочке?

— Я уже думал об этом. Не то чтобы до вашего появления у меня были какие-то опасения. Я попрошу мистера Ханнана убрать папку в надежное место. В сейф.

— Вот вы где!

Это оказался отец Берк, в сутане. Когда он понял, что прервал разговор, его улыбка медленно померкла. Кроу встал, Трэгер последовал его примеру.

— Вас везде ищут, — сказал Берк Кроу. — Приехал этот искусствовед, и мистер Ханнан хочет, чтобы вы высказали о нем мнение.

Он вопросительно посмотрел на Трэгера.

— Я занимаюсь компьютерами, — сказал тот, затем повернулся к Кроу. — Мне пройти с вами?

— Конечно.

Кроу представил Трэгера как знакомого из Рима, и Ханнан пригласил всех в конференц-зал.

— Винсент! — воскликнула Зельда при их появлении и, бросившись к Трэгеру, заключила его в объятия.

Габриэль Фауст наблюдал за этим с загадочным выражением лица. Ханнан обрадовался, что Зельда и Трэгер знакомы.

— Она вышла замуж. — Судя по тону, это известие вызвало у Ханнана такое же облегчение, как и у Трэгера.

— Это Габриэль! — торжественно объявила Зельда, кивком подзывая мужа.

— Здравствуйте, доктор Фауст.

— Я стараюсь использовать научные звания как можно реже.

— Доктор Фауст, — одобрительно повторил Ханнан, а тем временем Лора привлекла его внимание к разложенным на столе документам. — Хорошо. Звучит впечатляюще. Давайте начнем.

Он пододвинул бумаги Кроу.

— Похоже, тут все друг с другом знакомы.

— Это Хизер Адамс, — представила Лора третью женщину, присутствующую в зале.

Сдержанно улыбнувшись, Хизер заняла свое место.

В течение получаса Трэгер убедился, что Кроу задает вопросы гораздо лучше, чем отвечает на них. Священник прошелся по послужному списку Фауста и подробно расспросил его о последних заказах.

— И у вас также есть опыт преподавательской работы?

— Более чем достаточный.

Ханнану это понравилось, и он рассказал о своем преждевременно завершившемся обучении в колледже. Фауст, похоже, не знал, как отнестись к этой параллели. Разговор продолжался, и Трэгер чувствовал себя Всевышним, которому известно о Фаусте многое из того, что остальные, скорее всего, никогда не узнают. Но затем Ханнан упомянул список картин, составленный для него Кроу, добавив, что его убедили в том, что он вряд ли сможет их купить, и спросил у Фауста, как тот относится к мысли сделать с этих картин копии. Задумавшись, искусствовед кивнул.

— Конечно, встречаются копии, изготовленные с помощью компьютера. Но я бы их не советовал. Художник напишет картину в тысячу раз лучше любой машины.

Трэгер ждал, что дальше он упомянет Инагаки, однако Фауст этого не сделал. Такой оборот беседы успокоил Трэгера. Похоже, не было необходимости открывать Кроу глаза на обширный опыт Фауста. Трэгер не удивился бы, если бы Кроу каким-нибудь образом дал понять, что ему известно о сделке Фауста и Инагаки, но священник молчал. Никто не догадывался о том, что известный искусствовед по совместительству является мошенником со стажем, занимающимся подделкой шедевров живописи. Когда встреча завершилась, Ханнан и Синклер отвели Фауста в сторону, чтобы обсудить финансовые вопросы. Кроу подошел к Трэгеру.