Россия: страна негасимого света - Александр Андреевич Проханов

В последнее время меня очень тревожит, что на фоне грозных событий мира, среди войн, бомбардировок, когда натовские танки ползают вдоль наших границ, все чаще политики и политологи упоминают о ядерном оружии, его сдерживающей силе и возможности его применения.

В те времена, когда интенсивно снижали уровень ракетно-ядерных угроз, между нами и американцами был договор уменьшать и частоту упоминания о ядерном оружии. В итоге этот лексический джин был загнан в бутылки и находился там десятилетия. Но вот эти бутылки оказались распечатанными, и джин потихоньку вылезает наружу. И мне хотелось узнать и понять, как сегодня на наших закрытых заводах создаются ядерные боеприпасы.

Я отправился на Урал, в Челябинскую область, в горные, заросшие лесами пространства, где находится Трёхгорный — город-призрак. Город, который не так давно появился на карте, за которым на протяжении десятилетий охотились шпионы. Город в целях конспирации несколько раз менял свое название. Над этим городом пролетал Пауэрс, чтобы сфотографировать его очертание, его строения. Но самолёт-шпион был сбит над Свердловском. И вот я в этом городе, который по-прежнему — город-крепость, по-прежнему закрыт, окружен кольцом охраны, кольцом заграждений и системами слежения.

Здесь, в открытых и закрытых цехах, производится уникальная продукция — ядерные боекомплекты и их носители. Казалось бы, за время гонки вооружений создано такое количество боеприпасов, боеголовок, что незачем заниматься их новым проектированием. Но нет. Наша армия модернизируется, создаются новые типы кораблей, самолетов, ракет среднего и дальнего радиуса действия. Новые изделия требуют новых зарядов, новой тактики их применения. Идет непрерывное, неустанное их создание.

Ядерный заряд — это не только кусок урана, не только урановые полушария, которые тщательно отшлифованы и вводятся в заряд. Их ударное сближение и обеспечивает ядерный взрыв. Это сближение происходит под воздействием обычных взрывчатых веществ, которые своим ударом, точным, рассчитанным до микросекунд, соединяют два полушария, вызывая чудовищное огненное свечение. В ядерном заряде масса электроники, масса сложнейших устройств, которые обеспечивают точность, обеспечивают защиту ядерного боеприпаса от внешнего воздействия, от коррозии….

Современные ядерные страны совершенствуют применение ядерного оружия. Например, есть такая тактика применения ракет «море — море», когда с корабля, оснащенного ядерными ракетами, взлетает целая их стая и несется в сторону авианосца, в сторону авианосного ордера. И одна из ракет осуществляет функцию наведения, функцию целеуказателя. Но если эта ракета выходит из строя, ее место сразу же занимает другая. И вся эта стая, весь этот шквал падает на противника, подымая на дыбы океан. Или запущенные ракеты и бомбы падают в воду, уходят на дно и замирают, дремлют там, быть может, несколько лет. Но когда возникает необходимость, с пролетающего самолета или проплывающей подводной лодки дается сигнал, и эти ракеты вздымаются чудовищным ядовитым цунами.

Или ядерные фугасы, которые заводят вдоль рубежей обороны на глубину, и они там тайно находятся. Если противник своими тысячными войсками и танковыми колоннами нарушает рубеж обороны или нашу границу, эти ядерные фугасы последовательно взрываются, превращая вражеские армады в прах и пепел.

Современное ядерное оружие должно сочетаться с фактором воли, которой обладает лидер, в чьих руках находится ядерный чемоданчик. Противник должен знать, что если его ракеты уже взмыли и летят на нас, наш лидер нажмет ядерную кнопку, и ответным ударом противник будет сметен. Если же лидер слаб, не уверен, если он подвержен всевозможным рефлексиям, ядерное оружие бессмысленно. Воля лидера плюс мощное ядерное оружие — это залог безопасности и мира. Таков парадокс сегодняшней цивилизации.

Люди, создающие ядерное оружие, — это уральские мужики, умельцы, которые ведут свою родословную от тех первых демидовских горных рабочих, от тех мастеров, что резали из камня дивные скульптуры. На заводе мне показали чудный музей, посвященный каслинскому литью. Это литье из чугуна, черное литье, которое прославило Россию на весь белый свет. Это блюда, фигуры людей, подсвечники, всевозможные эмблемы. В прежние времена это были самые дорогие подарки, которыми обменивались именитые люди. Сегодня, к сожалению, в Касли пришел делец, беспардонный торговец и разорил этот восхитительный промысел. Почти ничего не осталось от изумительных отливок.

Но люди Трехгорного — этого закрытого комбината, взяли под свою опеку каслинское ремесло. Они создают копии почти утраченных фигур, почти исчезнувших узоров. В этом замечательном музее меня особенно поразила скульптура женщины в шлеме и в доспехах, с мечом в руке и со щитом, который заслоняет символы российской имперской государственной власти. Это образ России, который был представлен на Первой всемирной выставке в Париже.

В городе есть детская библиотека, носящая имя Аксакова. С такой любовью и тщательностью, с таким разнообразием представлены здесь книги, всевозможные детские поделки, игры, забавы. Дети ядерщиков погружены в мир этого восхитительного художника. Ведь сказка «Аленький цветочек» — это огромная мистическая метафора. Когда уродливое, темное, свирепое с виду побеждается любовью, добротой, красотой и лаской. Не эта ли сказка является символом сегодняшнего мира, где все расчеловечено, и человеческое должно опять вернуться в нашу жизнь?

Я с удивлением узнал, что на этом ядерном заводе были созданы купола для храма Христа Спасителя. Отлитые из особого сплава, с особой точностью, покрытые с особой тщательностью и умением нержавеющим слоем, они сверкают на солнце в дни ненастья и в дни солнечного ликования. Ядерное оружие защищает нашу Родину от земных напастей, а эти купола, воздетые над Москвой, являются покровом Богородицы, что заслоняет нас от напастей мистических.

Так случилось, что уран прошел через всю мою жизнь. Молодым человеком я работал в геологической партии в Туве, был там радиометристом, в поисках урановой руды носил в руках длинный, похожий на клюку радиометр. Несколько раз мой радиометр начинал трепетать, издавать ноющий звук — это он прикасался к красной, выходящей из земли урановой породе.

Позже в городе Краснокаменске я видел громадный, черный, как вход в ад, карьер, где добывается урановая руда. А на Семипалатинском полигоне в свое время я видел ядерный взрыв. Гигантская гора, заминированная ядерным припасом, во время взрыва поднялась на цыпочки, взлетела, а потом, как обрубленная, с подрезанными поджилками, осела, и над ней курился злой, горчичного цвета туман. Чудовищной силы волна от удара трижды пронеслась вокруг земли. Казалось, что мне по ногам шарахнули стальным двутавром.

В Чернобыле я летал в вертолёте над четвёртым блоком, который не был оплетен свинцовой лентой, и мой радиометр зашкаливало. Мои походы на атомных подводных лодках в автономное плавание из Гремихи, самой северной лодочной базы. Полеты на Ту-16, которые шли с полным ядерным грузом в сторону Германии. Мое стремительное движение по ночным белорусским