Последний всадник Апокалипсиса. Том 1 - Владимир Александрович Поздняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако её сын, его жена и её драгоценный внук стали жертвами ужасной катастрофы. Они все погибли во время нападения на деревню Хакш монстра. Тогда рыцари истребления прибыли на удивление быстро, но спасти всех всё равно не удалось. Это было просто нереально, с учетом того, что вокруг Хакша аванпостов быть не могло. Это было бы нарушением всеобщей договоренности. И в список тех, кого спасти не успели, попала вся семья старушки Канке. Она была опечалена, не знала, что делать дальше.
Именно поэтому, чтобы хоть как-то себя занять и помочь другим, она стала делать обереги и продавать цветы. Это помогало ей жить спокойнее, но не заживляло душевные раны.
Так прошли годы. Ужасные дни, которые длились до определённого момента.
Ровно до тех пор, пока в Хакш не прибыл Мордред Аустен.
Юноша стал образом, в котором она увидела как своего мужа, погибшего очень давно, так и сына с внуком. Наш герой был ей очень дорог. И она не могла поверить, что столь важный для неё человек вновь направляется в лапы смерти, да ещё и по собственной воле.
***
По пути в таверну шел высокий юноша, державший, словно поднос с едой, огромную гору деревянных ящиков. Их было около десяти, и все они были до краев наполнены цветами. Правды ради, конечно, сами ящики, вероятно, весили больше цветов, которые в них переносились.
Рядом с юношей же, на лице которого растянулась довольная улыбка, шла пожилая женщина. Она удивленно смотрела на спутника, не прекращая задавать вопросы.
– Тебе точно не тяжело, Мордред? – её слова были пропитаны переживанием
– Конечно, нет! – мгновенно последовал ответ. В нем не было ни капли лжи, ни намека на утайку действительности. – Это всё сущая мелочь. Они практически как несколько пушинок.
– Серьёзно? – удивилась старушка.
Она ещё никогда не видела столь сильных людей. Конечно, она сразу заметила, что тело Аустена выглядит крепче, чем у других людей, но представить нечто подобное ей было не под силу. В голове никак не укладывалось, что юноша девятнадцати лет может нести в одиночку груз, который был бы неподвластен своре огромных мужиков.
Но её мысли быстро прервал вопрос юноши:
– Прекрасная деревня. Интересно… Как она возникла?
Старушка знала лишь часть правды, которая могла стать ответом на вопрос любознательного паренька. Вероятно, любознательность была частью сути всех воинов души. Не было практически ни одного существа с пробужденной душой, который не желал новых знаний.
Старушка сказала:
– Точно сейчас никто этого не знает. Но я слышала от своей бабушки одну историю, которая, как мне показалась, может как-то связываться с действительностью.
– Да? И что же это за история? – его глаза заблестели любопытством.
Он точно хотел узнать эту легенду. Как житель Хакша, как воин души, да просто как живое существо.
– Тебе правда интересно?
– Да, очень! – юноша явно воодушевился. – Прошу, расскажите.
– Хорошо, – спокойно сказала бабушка.
Глава 4.3 "Мордред Аустен. Доброта не признак слабости"
***
Деревня Хакш.
***
Бабуля Канкё начала свой рассказ. Точнее, рассказ, который передавался из уст в уста и нес в себе часть правды.
Говорили, что эта деревня была древнее большинства ныне существующих королевств. Она была столь древней, что о ней практически ничего не было известно. Ни имени основателя, ни имен первых лидеров, которые сейчас менялись каждые пять или десять лет, ни имени человека, который внес её на карты «Мира Душ». В истории деревни никаких имен не было в принципе. Даже от первых жителей ничего не осталось.
Все те, чьи потомки сейчас населяли Хакш, прибыли сюда уже тогда, когда эта деревня была полностью построена. К слову, даже спустя множество лет, вероятно, тысячи, в этом селении мало что изменилось. И речь шла не только об архитектурном стиле, но и даже о самом расположении домов, о количестве жителей, которое словно застыло во льдах судьбы, о ремесле, которое здесь активно практиковалось. Даже количество пойманной рыбы, выращенных растений и скота каждый год было практически одинаковым. Каждый год всё было идентичным.
С одной стороны, это напоминало пугающую временную петлю, из которой не было выхода, ведь она скорее была теорией, нежели фактом. А с другой делало это место раем для тех, кто любил стабильность и был готов или даже желал отстраниться от всей суеты и масштабности известных королевств.
Подкрепляло оба факта то, что никто из родившихся в этом селении никогда даже не думал его покинуть. В них не то что тухли, даже не возникали амбиции начать расти и достигать новых вершин в крупных королевствах, где было основное скопление населения и, что немало важно, денег.
И от того между жителями деревни часто возникали подобные диалоги:
– Прекрасная у нас деревня, – такое часто кто-то говорил. – Никогда бы не переехал. Шикарная природа, удивительная стабильность, замечательные люди, среди которых я лично знаком с каждым. Не понимаю, в чем суть этих огромных королевств. В них нет ничего прекрасного… Особенно в сравнении с нашей деревней.
– Согласен, – мысль о красоте деревни всегда кто-то подтверждал. – Вообще не понимаю тех, кто стремится выбраться от сюда, в большие места, где куча алчных людей и все помешены на деньгах и ложном успехе. Они словно видят в нашей прекрасной общине клетку, которая не позволяет им развиваться. Разве это не глупо?
– Конечно, глупо. Но…
На этом моменте все начинали мешкать. И те, кто об этом говорил, те, кто об этом спрашивал, и те, кто просто об этом задумывался.
– Ты знаешь хоть одного родившегося здесь человека, который хотел бы этого? Который мечтал о чем-то подобном?
– На самом деле нет.
– Вот и я тоже.
– Да. Но это делает в моих глазах приезжих, которые после нас всегда покидают, странными, в какой-то степени даже глупыми.
– Полностью солидарен.
Эти странноватые диалоги были нормой деревни Хакш. И они наталкивали на ту самую теорию, которая не только покрывала две прошлые, но и объединяла их.
Создавалось ощущение, что эта деревня была создана самой природой мира, а точнее «Мировой Системой». Именно она заложила в неё определенные основы баланса, который никогда не мог быть нарушен.
А сделала система это по одной простой
