Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Фантастика и фэнтези » Мистика » Женщина с бархаткой на шее - Александр Дюма

Женщина с бархаткой на шее - Александр Дюма

Читать онлайн Женщина с бархаткой на шее - Александр Дюма

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 51
Перейти на страницу:

Страсть к игре — самая сильная из всех страстей, она никогда не наскучит. Это любовница, обещающая все и не дающая ничего. Она убивает, но не утомляет.

Страсть к игре — это мужская истерия.

Для игрока погибает все — семья, друзья, родина. Круг его интересов — это карты и шарик. Его родина — это стул, на котором он сидит, это зеленое сукно, на котором лежат его руки. Если бы его, как святого Лаврентия, приговорили к сожжению на раскаленной решетке, но при этом позволили бы играть, — держу пари, он и не почувствовал бы, что пламя жжет его, и даже не пошевельнулся бы.

Игрок молчалив. Слова ему не нужны. Он играет, он выигрывает, он проигрывает; это уже не человек — это машина. О чем же ему разговаривать?

И шум, стоявший в залах, поднимали вовсе не игроки, а крупье — это они собирали золото и гнусаво кричали:

— Делайте ваши ставки!

В эту минуту Гофман был уже не просто наблюдателем, страсть овладела им целиком, а иначе он мог бы набросать здесь несколько небезынтересных этюдов.

Он быстро проскользнул в толпу игроков и подошел к краю игорного стола. По одну сторону от него стоял человек в карманьоле, по другую — сидел старик с карандашом в руках и что-то подсчитывал на листке бумаги.

Этот старик, потративший всю жизнь на поиски мартингала, тратил теперь свои последние дни на то, чтобы все же попытать счастья, и свои последние деньги — на то, чтобы видеть, как рушатся его надежды. Мартингал так же неуловим, как и душа.

Между стоявшими и сидевшими мужчинами виднелись женщины: опираясь на плечи мужчин, они рылись в их золоте и с беспримерной ловкостью умудрялись, не принимая участия в игре, зарабатывать как на выигрыше одних, так и на проигрыше других.

При виде стаканчиков, полных золота, и уложенных пирамидками монет весьма трудно было бы поверить в то, что народ так страшно бедствует и что золото стоит так дорого.

Человек в карманьоле поставил на какой-то номер пачку бумажек.

— Пятьдесят ливров, — объявил он свою ставку.

— Что это такое? — спросил крупье, подгребая лопаточкой бумажки и беря их кончиками пальцев.

— Это ассигнаты, — ответил человек.

— А других денег у вас нет? — спросил крупье.

— Нет, гражданин.

— В таком случае извольте уступить место кому-нибудь другому.

— Это почему же?

— Потому что таких денег мы не берем.

— Это деньги, выпущенные государством!

— Если они могут пригодиться государству, тем лучше для него. А нам таких не надо.

— Ну хорошо, — сказал человек, забирая ассигнаты, — значит, и в самом деле это никуда не годные деньги, если их даже проиграть нельзя.

И, скомкав ассигнаты в руке, удалился.

— Делайте ваши ставки! — кричал крупье.

Мы уже знаем, что Гофман был игроком, но на сей раз он пришел сюда ради денег, а не ради игры.

От сжигавшей его лихорадки душа его бурлила в теле, как вода в котле.

— Сто талеров на двадцать шесть! — крикнул он.

Крупье осмотрел немецкие деньги так же, как перед тем осмотрел ассигнаты.

— Подите обменяйте, — сказал он Гофману, — мы принимаем только французские деньги.

Гофман как сумасшедший побежал вниз, заскочил к меняле — как нарочно, тот тоже оказался немцем — и обменял свои триста талеров на золото, то есть приблизительно на сорок луидоров.

За это время рулетка вертелась уже три раза.

— Пятнадцать луидоров на двадцать шесть! — закричал он, подбегая к столу; с беспримерным суеверием игроков он повторял тот номер, который случайно уже назвал — назвал только потому, что на него хотел поставить человек с ассигнатами.

— Ставки больше не принимаются! — крикнул крупье.

Шарик покатился.

Сосед Гофмана сгреб две пригоршни золота, бросил их в шляпу и зажал ее между колен, а крупье подгреб к себе лопаточкой пятнадцать луидоров Гофмана и деньги многих других.

Вышел номер шестнадцать.

Гофман почувствовал, что лоб его, словно стальной сетью, покрывается холодным потом.

— Пятнадцать луидоров на двадцать шесть! — повторил он.

Другие голоса назвали другие номера, и шарик покатился снова.

На сей раз все досталось банку. Шарик упал на зеро.

— Десять луидоров на двадцать шесть! — сдавленным голосом произнес Гофман, но тут же спохватился: — Нет, только девять.

Он схватил одну золотую монету, чтобы оставить себе последний ход и последнюю надежду.

Вышел номер тридцать.

Золото отхлынуло с игорного стола, подобно бурной волне во время отлива.

Сердце у Гофмана сильно билось, в голове шумело, он видел перед собой насмешливую физиономию Арсены и печальное лицо Антонии; дрожащей рукой поставил на двадцать шесть свой последний луидор.

Все кончилось в одну минуту.

— Ставки больше не принимаются! — крикнул крупье.

Гофман горящими глазами, словно перед ним пролетала его судьба, следил за шариком, что летел по колесу.

Внезапно он откинулся и закрыл лицо руками.

Он не только проиграл; у него не оставалось больше ни одного денье ни с собой, ни дома.

Одна из женщин, присутствовавшая при этом, — за минуту перед тем всякий мог бы получить ее за двадцать франков — с диким воплем радости сгребла горсть только что выигранного ею золота.

Гофман отдал бы десять лет жизни за один из луидоров этой женщины.

И чтобы не осталось никаких сомнений, он быстрыми, как мысль, движениями обыскал и обшарил свои карманы.

Карманы были пусты, но на груди он нащупал что-то круглое, похожее на экю, и схватил этот предмет.

То был медальон Антонии: он забыл о нем.

— Я спасен! — воскликнул Гофман и поставил на номер 26 золотой медальон.

XVI

МЕДАЛЬОН

Крупье взял золотой медальон и осмотрел его.

— Сударь, — сказал он Гофману (надо заметить, что в номере 113 еще обращались друг к другу со словами «сударь»), — сударь, продайте эту вещь, если угодно, и играйте на деньги, но повторяю: мы берем только золотые или серебряные монеты.

Гофман схватил медальон и, не сказав ни слова, выбежал из игорного зала.

Пока он спускался по лестнице, в душе у него роились какие-то мысли, решения, предчувствия; казалось, его кто-то предостерегал, но он был глух ко всем этим неясным призывам и влетел к соотечественнику, только что обменявшему ему талеры на луидоры.

Почтенный человек, в очках, съехавших на самый кончик носа, читал, небрежно развалившись в широком кожаном кресле; его освещали исходящие от низкой лампы тусклые лучи, с которыми сливался желтый блеск золотых монет, лежавших в медных чашках; за спиной у него была тонкая железная проволочная сетка с зелеными шелковыми занавесками, с маленькой дверцей на высоте стола: в эту дверцу можно было просунуть только руку.

Никогда еще золото не приводило Гофмана в такое восхищение.

Он радостно раскрыл глаза, словно попал в комнату, залитую солнцем, а ведь только что, за игорным столом, он видел гораздо больше золота, но, если уж рассуждать философски, то было совсем иное золото. Между звенящим, мелькающим, движущимся золотом номера 113 и спокойным, серьезным, молчаливым золотом менялы была такая же разница, как между пустым, безмозглым болтуном и погруженным в свои думы мыслителем. С помощью золота, выигранного в рулетку или в карты, невозможно делать добро: не золото принадлежит тому, кто им обладает, а тот, кто им обладает, принадлежит золоту. Черпаемое из мутного источника, оно должно служить грязным целям. Оно живет, но живет дурной жизнью и уходит столь же поспешно, сколь пришло. Оно вовлекает только в грех и не делает добра, а если и делает, то невольно; оно нашептывает желания, что стоят в четыре, в двадцать раз больше, чем это золото может оплатить, и, завладев им, человек вскоре убеждается, что ценность его невелика; короче говоря, деньги, которые выиграли или проиграли в игорном доме, деньги, о которых еще только мечтают, или деньги, которые подгребают к себе, — всегда имеют лишь относительную ценность. То целая горсть золота ничего не стоит, то от одной-единственной монеты зависит жизнь человека; а вот золото, имеющее обращение в торговле, золото менялы — то золото, за которым пришел Гофман к своему соотечественнику, — действительно имеет цену, обозначенную на нем; оно выйдет из своего медного гнезда только ради чего-то равноценного, а может быть, и превосходящего его цену; оно не переходит из рук в руки, подобно куртизанке, — без стыда, без любви, даже без симпатии; нет, оно себя уважает; выйдя из рук менялы, оно может испортиться, попасть в дурное общество — быть может, так и случилось до того, как оно попало к меняле, — но пока оно здесь, оно пользуется уважением и требует почтения к себе. Это символ необходимости, а не прихоти. Его не выигрывают — его приобретают; рука крупье не швыряет его, как простой жетон, — оно медленно, методически, монета за монетой, пересчитывается менялой со всем уважением, коего оно заслуживает. Оно молчаливо, но его молчание весьма красноречиво; в мыслях Гофмана все эти сравнения промелькнули в одну секунду, и он задрожал, опасаясь, что меняла не пожелает дать ему золота под залог медальона. Он заставил себя, невзирая на лишнюю трату времени, пуститься в долгий, пространный разговор, лишь бы добиться своей цели, тем более что он предлагал меняле не деловую сделку, а обращался к нему с просьбой.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 51
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Женщина с бархаткой на шее - Александр Дюма торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит