Билет в одну сторону - Наталья Костина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мам, ты когда-нибудь влюблялась в своих пациентов?
– Что?..
После того прискорбного случая с лучшей подругой ма пережила целую серию обид и разочарований, но… «что нас не убивает, то делает нас сильнее». Теперь ее волнения по поводу «она назвала меня майданутой, удалила из друзей и занесла в черный список» уже не так болезненны и горьки. Вакцина сработала, и появился иммунитет. На сегодняшний день она, моя дорогая мамуля, которая большую часть своего свободного времени отдает соцсетям, вполне весела и энергична, обросла новыми френдами и без сожаления рвет старые связи, уличенные в «крымнашестве» или, того хуже, в «божепутинахрани, пустьживетвечно». Сейчас мамуля, не обращая ни малейшего внимания на окружающий реальный мир, ожесточенно бьет по клавишам виртуала – не иначе, пишет убойный пост или, как выражается Олежка, «рвет вату на куски, до полного разрыва шаблонов».
– Вот, почитай!.. Нет, давай лучше я тебе почитаю! – отбарабанив последний, заключительный аккорд, восклицает она.
– А об чем собственно базар? – без особого интереса, но вежливо, чтобы не прослыть черствой, интересуюсь я.
– Преамбула такова. – Ма размахивает в воздухе хвостиком от яблока, и глаза у нее горят. – Зашла ко мне утречком одна… ну скажем хорошая русская женщина…
– Ага, – говорю я, инициируя ее к дальнейшему, и тоже тянусь за яблоком. Яблоки превкусные: сочные, кисло-сладкие, как раз такие, как я люблю. Я баюкаю яблоко в ладонях и думаю: «Если бы ОН вышел из комы, я принесла бы ему вот такое полосатое, бокастое, истекающее соком яблоко. И пусть бы это было похоже на соблазнение Адама Евой, я все равно дала бы ему яблоко. А потом сидела бы рядом и счастливо смотрела, как он ест… с хрустом откусывает… наслаждается возвращением мира, цвета, вкуса…»
– Ты меня слушаешь? – обиженно говорит ма, и я выныриваю из придуманного мира в настоящий. Хотя почему тот мир, где я сейчас была, придуманный? В нем все на месте: я, он, яблоки, небо, солнце… первые желтые листья в липах… До настоящей осени еще далеко, но золотые сердечки уже начали падать на тротуары.
– …вот, заявилась ко мне нежданно-негаданно и написала – прямо в личку, представляешь?
– Что написала?
Нет, придется-таки все выслушать: и что написала моей ма незнакомая тетка, и что она ей ответила.
– Из Новокузнецка, да? – спрашиваю я, проявляя осведомленность, а также намекая на то, что внимательно слушала все рассказанное.
– Угу! Вот. Нет, ты только посмотри на нее! – Ма тычет пальцем в экран.
Ну… тетка как тетка. В меру толстая, в меру немолодая. Фотки унылые, без выдумки или настроения, зато «со значением» – то тетка подбоченилась на фоне огромного телевизора, то привольно раскинулась на огромной же кровати. Демонстрация достатка – вот мы какие! Все у нас толстое, добротное, дорогое, самое лучшее! А может, это просторы Сибири так влияют на неразвитые умы, и поэтому все в кадре должно казаться больше обычной величины – от живота до телика в спальне? Взирайте, затаив дыхание: это у меня большой экран у большой кровати, на которой лежу большая я, заедая самый большой в мире балет Большого театра гигантской плиткой шоколада. Вот это жизнь! Мне на радость – другим на удивление. Заодно вставить фитиль тем, кто задирает нос где-нибудь в Питере или Москве, где все толкутся, как в муравейнике, друг у друга на голове – но зато ста-а-алица! У нас в Новокузнецке мы на кроватях одни валяемся, а не по семь человек в одной комнатушке, и телевизор весь наш, и грибы в лесу величиной с ведро!
– Красота! – делаю вывод я.
– Красота то, что она мне написала!
Ма открывает переписку и указывает на строку:
«блин ну у тебя и мнения!»
– Ну и что? – недоумеваю я.
– Как – ну и что? – в свою очередь недоумевает ма. – Она заявилась ко мне, совершенно незнакомому человеку, и такое выдала!
– Ничего особенного она не выдала… подумаешь! Это ты еще не видала, что мне всякие ни разу не знакомые уроды пишут. Даже обещали приехать и убить. Вот!
Мама давится яблоком:
– К-как это? За что это тебя… убить?
– Ну, за Майдан, за то что «блин у меня и мнение»… да мало ли за что? За то, что волосы направо зачесываю! Ладно, показывай, что ты ей написала, – говорю я, чтобы отвлечь родительницу, а в душе ругаю себя последними словами за неосмотрительность. Ма у меня чувствительная натура, и говорить ей можно далеко не все – тем более предъявлять рожи тех, кто периодически заходит на мою страничку «ВКонтакте» и ваяет такие комменты, что просто зашибись! Но я уже привыкла – в отличие от ма, которую даже медицина как следует не закалила… хотя меня, бывает, тоже еще есть чем пронять – даже и в медицине.
Ответ полностью в стиле приветствия:
«ну блин ты и дура. правда, фигура хорошая. не пропадешь»
– Чё ты так сразу ее дурой? – интересуюсь я.
– Ты дальше читай. Если б она не дура была, то так бы не писала.
«просто ты настроенна против русских хотя ей и являешься а фашизм приветствуешь. я тоже на половину как вы говорите украинка но я не делю на нацию я делю на людей и нелюдей»
– Ну, допустим не дура, а просто безграмотная тетка. Тем более мозги им все время промывают. Вон у нее телик какой огромный. Думаешь, легко ей всех этих киселевых с распятыми мальчиками каждый день смотреть? Тут и здоровый загнется. А у нее и так проблемы – лишний вес, одышка, климактерический сидром…
Ма хрюкает, но не сдается:
– У меня тоже здоровье слабое! Но я ж на людей не кидаюсь?
– А это что? Ты же ей отвечала? Ну, похерила бы сразу всю переписку, кинула бы ее в черный список, и дело с концом. Зачем ты вообще поддерживала эту беседу?
Ма надувается:
– Я не привыкла, чтобы со мной так обращались!
– Тогда не сиди в своих дурацких «Одноклассниках»! – советую я.
– Можно подумать твой «ВКонтакт» лучше! Такой же мусоросборник, если не хуже в сто раз. И вообще, тебя там, между прочим, убить обещали! – ядовито напоминает мне родная мать.
Я бегло читаю бессмертные строки дальше:
«ты, русская, писать хоть без ошибок научись!»
«я с суток мне простительно»
«с суток и без мозгов простительно!»
«зато я не сталкиваю народ лбами я за дружбу всех людей. вы там все такие нищие и тупые»
– Ну, так ты ее больше обидела, – говорю я. – Назвала дурой, а потом еще сказала, что у нее мозгов нет. А мозги у нее как раз есть. Просто она ими не пользуется. Это две большие разницы. Любой врач тебе это скажет, даже и не психиатр!
Ма снова хрюкает – настроение у нее, судя по всему, отличное. Она явно считает себя победительницей в борьбе умов, не понимая, что победителей тут, как правило, не бывает. Все равно каждый считает правым именно себя и всегда находит сочувствующих ему в этом деле. Тех, кому пофиг, как он пишет на родном языке – с ошибками или без. Главное, они все вместе.
Ма явно наслаждается тем, что произвела на меня впечатление: у нее, оказывается, такие мнения, что даже Новокузнецк на другом краю света проняло! Она улыбается и с новой силой вгрызается в яблоко. Я понимаю, что такими темпами витамины скоро улетучатся, и тут же хватаю самое краснощекое – про запас, съем у себя в комнате, спокойно (или неспокойно) проверяя почту и отвечая (или не отвечая) на такие же злобные выпады. А они появляются, увы, почти каждый день. А может, я не стану есть этот глянцевый, совершенный плод, а возьму его завтра на работу. Вдруг ОН придет в себя? Как раз в мое суточное дежурство? И это замечательно, что я завтра на сутках. Смогу посидеть с ним подольше. Говорят, с коматозниками нужно как можно больше разговаривать. Я нюхаю яблоко – запах у него изумительный, под стать внешнему виду. И откуда, интересно, оно взялось? Неужели вот так просто взяло и выросло на дереве? Как, оказывается, много в мире вопросов, о которых можно поговорить с тем, который лежит в коме…
Ма расценивает мое длительное молчание как неодобрение и тут же начинает доказывать, что была права.
– Да права, права, – соглашаюсь я. А как иначе? Если честно, мне бы тоже не пришлись по душе вот такие выпады. – И еще, – добавляю я. – Мне очень нравится ее последовательность. Она, подружка твоя, оказывается, за мир и дружбу всех людей. Хотя тут же пишет, какие мы нищие и тупые. Это же так великодушно – дружить именно с нищими и тупыми!
– Я с ней и не дружу. Говорю же тебе – она просто явилась как снег на голову – и давай писать! Даже здрасте не сказала! Ну, я ее прекрасно поставила на место, – удовлетворенно говорит ма и потирает руки.
– Да она и так на месте! На своем собственном – и весьма неплохо на нем устроилась. И в ус не дует – вон, гляди какая у нее тарелка с борщом! В два раза больше, чем она может съесть! А ватрушки! По килу творога на каждой. Ладно, колись скорее, что сделала – а то у тебя такой загадочный вид, что просто жалко смотреть.
