Записки кельды, часть 2 - Ольга Войлошникова

Мы снова строились, как сумасшедшие, прерываясь только на особые случаи*.

*Третье новолетие,

день рождения нашего посёлка,

Середина лета,

Первое сентября…

Сперва — как только стала позволять температура, ещё в весеннюю распутицу — была закончена лестница в детинец. Эля краснела и горячилась, что «никто больше на её объекте не будет ноги ломать!» К лестнице, конечно, предстояло доделать тот хитрый коридор с бойницами и смертельными дырами — но это всё потом. Главное, теперь по ней спокойно могли подниматься и люди, и телеги: по центру шли ступеньки, а по бокам — два пологих ската. И стенки, никто никуда не свалится. Мне очень понравилось.

За весну, длинное лето и мягкую золотую осень мы успели отстроить ещё шесть башен (также пока пустых, как стаканчики). Самая северная из них, самая массивная, должна будет впоследствии примыкать к нашему будущему большому дому. И мы даже успели до бурь закрыть стенами промежутки между башнями! Теперь детинец уже был детинцем в полном смысле этого слова. Конечно, не были ещё доделаны откосы вокруг стен — тот центральный сегмент, облагороженный в прошлом году, так и остался единственным, ещё предстояло выстроить двойную башню над лестницей и обустроить двор. Да и большой жилой дом был пока только в мечтах. Но крепостная стена была замкнута! Это было круто!

И… Если бы не наша магия-шмагия, хрен бы мы столько наработали! Повторяюсь, да. А как вы хотели?

МИРНЫЕ НОВОСТИ

Новая Земля, третья зима

До третьего Среднезимья пришло ещё десятка два новых поселенцев, в основном одиночки. И стало нас чуть больше трёхсот.

В середине января, в самые морозы, Галюня родила девочку, которую назвали Наденькой. Малышка была вылитая Галка — светленькая (Галя маленькая была совсем светло-русая) с тёмно-карими, аж с фиолетовым отливом, глазами. Интересно, унаследует ли она от родителей хоть один из даров? Пока что проверить это не представлялось никакой возможности.

Рождение Надежды как будто послужило спусковым механизмом для остальных семей. Думаю, ближе к осени будет у нас первый массовый естественный прирост беловоронцев. Вторым прекрасным плюсом было то, что Галя снова могла трансформироваться. Оказывается, метаморфы во время беременности не способны менять форму, такое вот открытие.

За зиму мужики успели не только обустроить новые башни, но и поставить в остроге ещё несколько длинных общежитских домов: (теперь, кроме двух рядов домов, вытянувшихся от столовой словно вагончики на путях, от северных ворот до южных, построили ещё два ряда, ближе к стене острога). И стало их уже двадцать восемь штук. Кроме того, строили и в детинце — два нестандартных общежития, в два раза длиннее прочих — аж на сорок с лишним метров — между седьмой и десятой башнями, по границе будущей стены, отделяющей складской двор — для тех людей, которые будут работать непосредственно внутри замка (а значит и жить им желательно поближе). До каменного дома дело пока ещё дойдёт, а в донжон, очевидно, все не влезут.

Мы сыграли несколько свадеб. Четыре, если быть точными. На счёт четвёртой у меня были некоторые сомнения, поскольку участников было четверо. Мда, наш эксперимент с разноформатными отношениями дал первый, так скажем, задокументированный выстрел. Димка с Пашкой, верные друзья-товарищи, взяли в жён эльфиек Нари с Валарен. Немного неожиданно, конечно. С другой стороны, почему кто-то мог подумать, что на Новой Земле не будет межрасовых браков? Будем ждать полуэльфят. Света (Димкина мать) была несколько обескуражена, но это ещё ничего! Видели бы вы лица Пашкиной родни, когда он пригласил их познакомиться со своими жёнами и представил Димку как со-супруга… Каждый раз вспоминаю и начинаю истерически ржать, извините.

Остальные три свадьбы были весьма классическими: Илья и Магда (давно и ожидаемо), Андринг с Ликой и Никита с Марьяной. Все они пока расселились по свободным комнатам очередного длинного дома, об индивидуальном строительстве мысли пока только наклёвывались.

МЫ ЖДЁМ БОЛЬШОЕ ПОПОЛНЕНИЕ

На третью новоземскую весну (конец нашего третьего года) мы возлагали большие надежды. Помните, быть может, наши размышления об инерции мышления? Так вот, с одной стороны, начало третьей новоземской весны приходилось в Иркутске на первую неделю мая второго года от открытия порталов. Самое то для переселения! А с другой — мы боялись, как бы народ не двинулся раньше, в апреле, например, и не помёрз (ну, кто не к нам, конечно — своих-то мы уж как-нибудь бы прикрыли). По этому поводу мы активно сотрудничали и с госслужбой МФЦ, и с полицией — чтобы люди были как минимум предупреждены: в Иркутске апрель апрелем, а на Новой Земле ещё зима.

За́мок в определённом смысле выстрелил: народу к нам собиралось довольно много (по нашим текущим меркам). За прошедшие два с половиной года (а для староземских — восемь месяцев) мы успели переговорить с десятками, сотнями людей. Со многими — детально, да не по одному разу. На все переговоры Вова брал с собой меня — чтобы исключить заведомую гниль. Не знаю, как долго мы сможем работать в таком вот режиме, чтобы поштучно отделять тысызыть зёрна от плевел, но пока наше поселение было слишком маленьким и уязвимым, мы старались делать всё, чтобы минимизировать возможные разрушающие факторы.

Люди были разные: разных возрастов, разных профессий, совершенно разного жизненного опыта. Одиночки, пары, родители с детьми, большие семьи и группы друзей. Мы готовились их встречать и заранее проводили определённую перестановку в посёлке. Очевидно было, что все мы в острог… не то что бы не влезем — влезли бы, если уплотниться — а нет уже в этом особенного смысла. Настало время осваивать детинец. И острог тоже бросать не будем — тут уже и хорошо обжито, и красиво — всякие клумбы-кусты, танцплощадки и качели, готовых жилых площадей вон сколько! В летних планах было подведение к домам воды и канализации. Тем более что все мы были уверены: поселение будет только расти, и через пару-тройку лет детинец и острог сольются внутри… да, наверное, го́рода?

С этой ротацией тоже возникло много вопросов, мы крутили так и сяк, судили, рядили всем колхозом — чтоб целесообразно было. И удобно. И симпатии старались учесть всякие. И — тут ведь ещё какая вещь — новеньких желательно бы расселить между старенькими, чтобы они вроде как прониклись духом и всё такое. Короче, не один вечер на ту перетасовку потратили.

И вот наступил назначенный день. Переселенцы в последний раз отметили День Победы на Старой Земле, кто-то прошёл с Бессмертным полком, кто-то съездил на кладбище — и в назначенный день (по-нашему, двенадцатого марта, как раз дороги хорошо уже подсохли) мы собирались встретить очередную группу новобранцев.

Схема была уже несколько раз обкатана. Кто может — приезжает своим ходом, с лошадьми. Если нет возможности, но есть повозки под упряжь (сейчас это уже не проблема; фирмочек, подобных той, что нам делала фургоны, в Иркутске и окрестностях уже было штук восемь) — транспортируются до портала, просовываются хоть каким-нибудь краем на нашу сторону, а тут мы уже втягиваем и запрягаем своих коников-красавцев. Если и телег-фургонов не было — тоже не беда. Тут мы работали, как с нашим Лёней-поставщиком. Он обычно сдавал на грузовике кузовом в портал, и мужики в два счёта перекидывали назначенный нам груз в наши повозки. Вот и с бестележными та же байда — только предупредить надо было заранее, уж в транспорте у нас недостатка не было. И на совсем крайний случай, если телега была, но, допустим, тракторная — красиво выходил вперёд барон и вёл её «за ручку» до самого острова.

12. НОВОБРАНЦЫ И БЕЗБИЛЕТНИКИ

ТИПИЧНОЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ

Новая Земля, Иркутский портал — Серый Камень, 12.09 (марта). 0003

Сегодня мы ждали огромную толпу народа. Наверное, потом я привыкну, но в тот день мне всё это напоминало какой-нибудь великий исход и миграцию варваров. И ещё Лермонтов этот без конца на ум приходил со своими людьми и лошадьми. Обыкался, наверное, на том свете, бедолага.

Хорошо, что с нами пришло тридцать помощников. Барон хотел, чтобы каждую повозку сопровождал наш человек, и иметь ещё несколько на подхвате.

Короче, в моём списке на сегодняшний переход (в моей копии, которую муж вручил мне перед порталом) значилось четырнадцать пунктов. И только один из них был одиночным. В смысле — один человек. Мужик какой-то. Вроде бы,