Ребенок от лучшего друга - Ксения Богда

– Не твое дело.

И снова, мать его, складывает руки на груди.

Ну ты попала!

Выдергиваю ее из квартиры, как пробку из бутылки. Леля успевает что-то пискнуть, но я захлопываю дверь и вжимаю ее в стену.

Глаза мелкой расширяются от шока, пока я сокращаю расстояние между нами и вдавливаю ее в поверхность своей грудью. Чувствую, как у нее бешено колотится сердце, и ликую. Знаю, что не боится. Значит, что-то испытывает.

– Это что за фигня, мелкая? – шепчу на ухо, с наслаждением наблюдая, как кожа на шее Аленки покрывается мурашками.

Маленькие ладошки упираются в грудь, и она пытается меня отодвинуть. Но куда уж ей?

– Макс, – и голос тихий, продирает до костей, – отпусти.

– Не-а, не отпущу.

– Я буду кричать.

Слабое сопротивление, и по моим венам растекается лава.

Перед глазами темнеет оттого, что она так близко. Ловлю ее судорожный вздох и отпускаю тормоза.

Вплетаю пальцы в ее распущенные волосы и врезаюсь в губы. Снова писк. Дергается в моих руках, но я сильнее стискиваю руку на талии, а ее прижимаю еще теснее к себе. Так, чтоб стать одним целым.

В голове взрывается фейерверк от ощущения ее теплых губ и неуверенного ответа. Прикусываю ее нижнюю губу и слышу слабый стон. Кровь вскипает, отрываюсь от ее такого желанного рта и прокладываю дорожку за ухо. Алена дрожит, теснее прижимаясь ко мне, посылая электрические разряды по телу.

– Прекрати бесить меня. Не буди зверя, и хватит дурить уже, Лель.

Не знаю, какого хрена я это выдаю. Но чувствую, как она каменеет. Дергается, отталкивая меня с такой силой, что я офигеваю.

Подъезд оглашает звонкий шлепок, а щеку обжигает от боли. Шиплю и поднимаю на мелкую непонимающий взгляд.

Какого хрена? Нормально ж все было!

– Не указывай мне, что и как делать, Макс! Ты мне никто! – шипит змеей и скрывается за дверью.

А я отмираю наконец и снова долблю по двери.

– Алена, блин, хватит дурить!

Из квартиры вылетает разъяренная Кристя и одаривает меня таким взглядом, который вполне себе мог бы меня превратить в горстку пепла.

– Ты че опять устраиваешь, Макс?

– Алену позови, – вот ее носа еще не хватает в наших и без того непонятных отношениях.

– Бегу и спотыкаюсь. Перестань, ты смотри, до чего ты, блин, ее довел. И подумай наконец своей башкой, что ты творишь! – упирает палец мне в грудь, оглушая словами.

– А что я творю? – злюсь до красных пятен перед глазами, сжимаю кулаки, чтоб не долбануть куда-нибудь.

– Фигню всякую. Как собака на сене: и сам не ам, и другим не дам. Дай ей пожить уже не для тебя. Она десять лет рядом с тобой, как собачка. Все чего-то ждала, а ты телился, как придурок. Баб менял. Просто сейчас отвали!

Их дверь снова захлопывается, а меня начинает колотить. Потому что права она, мать его! Реально ж менял баб чуть ли не на глазах мелкой.

А теперь получай отдачу, называется!

Не выдерживаю и вдалбливаю кулак в стену, матерясь сквозь зубы.

Алена

Все эти дни Макс не появляется в радиусе нескольких километров, и меня это очень даже устраивает.

И да, про беременность я так и не рискую ему сказать, а сегодня, между прочим, кошку забирать придут, а я так и не предупредила его.

Дважды черт! И как мне это проворачивать? Просто заявиться к нему и потребовать живность? Но, после того случая в подъезде, я боюсь, что снова не смогу устоять.

Тот поцелуй, он словно ураган, обрушил на меня все чувства, которые я испытываю к Максу. И да, мне совсем не плевать.

Я осознаю, что была бы рада, если бы он был рядом и я спокойно могла сказать ему о беременности. Но черт!

Слова, которые я услышала про его женитьбу, никак не выходят из головы. И каждый раз, стоит про это вспомнить, на глаза наворачиваются слезы.

Я прекрасно понимаю, что он имеет право узнать про то, что у нас будет ребенок, но что-то меня тормозит от того, чтобы сказать ему. Внутренний голос настойчиво требует, чтобы я повременила. Подождала. Только вот чего?

Сижу за рабочим столом, сжимая в руке телефон, и собираюсь с силами, чтобы просто позвонить некогда самому близкому человеку.

Давай же, это не так сложно! Просто позвони и скажи, что кошку придут забирать сегодня после шести вечера, чтобы он был дома – плевать с кем.

Прийти самой просто выше моих сил. Не смогу я смотреть ему в глаза.

Еще один глубокий вздох и нажимаю на кнопку вызова.

– Слушаю, – его низкий голос посылает толпу мурашек по всему телу.

– Привет, – откашливаюсь, снова не в состоянии справиться с собой. – Макс, тут такое дело...

Слышу смех девушки на том конце, и сердце катится в бездну. На глаза против воли наворачиваются слезы. Ну вот и кто он после этого?

– Какое, Лель? – торопит меня.

А я не могу слова вымолвить. Глотку сковало так, что сглотнуть тяжело.

– Сегодня вечером приедут забирать Бусинку...

– Зачем? – перебивает меня.

А я от неожиданности не нахожусь с ответом. Так и подвисаю.

– Ты же сказал, что максимум месяц, а мне в начале недели позвонили и сказали, что заберут.

– Не надо, – на грани слышимости проговаривает, – пусть она у меня остается.

– А… – сказать, что я шокирована, – это смягчить то, что я чувствую, – ты же сам…

– Лель, пусть она остается у меня,