Фактор превосходства - Алекс Орлов

Просторный зал, который до последнего удерживали боевики неизвестной пока преступной организации, представлял собой жалкое зрелище. Несколько десятков раненых, убитые, сваленные стойки с аппаратурой, искрящие кабели и разорванные пневмопроводы. Где-то из магистралей с шумом вырывался пар, где-то фонтаном хлестало гидро.

Нескольких легкораненых тотчас доставили к полковнику, организовавшему офис в одном из наименее разрушенных углов помещения.

Начался допрос, в котором Эйкеру помогал сержант, однако все пленные были лишь рядовыми исполнителями, в большинстве своем – охранниками. Они твердили что-то о закрытых дверях, куда им никогда не позволялось заглядывать.

– Кто руководил всей структурой? Кто был начальником? – спрашивал Эйкер очередного пленного.

– Начальником был господин Краскер, а еще господин Утти. Тот тоже был начальник. Правда, был еще один – Баффорс, но кто из них главнее, я не знаю, сэр.

– Давайте следующего! – приказывал полковник. Прихрамывающего раненого уводили в другой угол, а на стул сажали следующего.

Два уцелевших скаддера важно расхаживали по залу. Третий, с оторванным манипулятором, стоял у стены – отключенный. Продолжало прибывать пополнение из других регионов, командиры подразделений то и дело подбегали к полковнику, и тот, ненадолго отвлекаясь от допросов, отдавал распоряжения. Новеньких разбивали на подгруппы и уводили по галереям в глубь подземного комплекса. Иногда где-то завязывались перестрелки, звучали взрывы, но это быстро прекращалось. Спецгруппы згаппо уверенно брали подземную крепость под свой контроль.

Отчеты о стычках поступали к полковнику по радио, и он аккуратно укладывал их в архив. Так он узнавал о протяженности галерей, количестве ответвлений и их направлении. Сюда же входили отчеты о потерях згаппо и противника, об уровне подготовки боевиков и качестве их вооружения.

Несмотря на старания групп, наводнивших почти весь подземный комплекс, информацию о принадлежности организации к спецслужбам противника пока подтвердить было нечем. Рядовые стрелки ничего не знали, а те, кто знал больше, живыми не сдавались.

«Ну где же эти два рейдера, которых я видел в модельном ролике?» – спрашивал себя полковник. Он еще надеялся, что сумеет перехватить их сегодня. Правда, здесь не было гидро, а в модельных файлах гидро присутствовало, однако полковник знал, что иногда моделирование выдает измененные варианты прогноза.

– Сэр, мы взяли одного из руководителей! Почти целого, сэр! Он ранен, но кровотечение удалось остановить!

«Как вы определили его статус?» – спросил полковник мыслепосылом, хотя его абонент воспринимал это как реально звучащий голос.

– Его опознали двое других задержанных!

«Хорошо, доставьте его сюда».

Сообщение обрадовало Эйкера, однако он не подал виду и продолжал методично опрашивать пленных.

Наконец в зале появились бойцы, тащившие под руки перевязанного в нескольких местах пленника. Это был один из руководителей преступного синдиката.

– Вы узнаете его? – спросил полковник, обращаясь к другим пленникам.

Те закивали, однако произносить имя этого геллиса не торопились.

– Кто вы? – спросил Эйкер, когда раненого посадили перед ним на стул. – Ваша должность в организации?

Тот посмотрел на Эйкера помутневшими глазами и судорожно сглотнул. Судя по количеству перевязок, досталось ему изрядно.

– Он попал под взрыв гранаты, сэр, – пояснил прибывший с важным пленником лейтенант. – Другие его сообщники погибли, а этому повезло.

– Ему нужен кровезаменитель…

– У нас имеется заменитель, но у этого особая форма, она редко встречается из-за своеобразного редкого заболевания. Но через полчаса нам уже доставят все необходимое.

– Хорошо, а пока дайте ему хорошего наноскоба. Вот, возьмите мой…

Полковник достал из нагрудного карманчика плоскую коробочку и подал лейтенанту.

После впрыснутой в нос дозы пленник почувствовал себя лучше, это было видно по его лицу. Стоявшие позади Эйкера солдаты затаили дыхание, ожидая важных откровений.

– Вы расслышали мои вопросы?

– Разумеется, полковник Эйкер… – неожиданно произнес пленник и усмехнулся. – Мы можем обойтись мыслепосылами, если хотите.

– Откуда у вас такой формат? Восьмой уровень, никак не меньше, – угадал Эйкер. – Или даже девятый?

Теперь ему стало понятно, почему солдаты никак не могли схватить руководителей подполья – те постоянно телепортировались с места на место и, только исчерпав силы, попали в поле зрения преследователей.

– Да-да, именно так все и есть, – подтвердил пленник. – Вижу, что вы разобрались со своим пятым уровнем… Мы не учли того, что на нас устроят такую охоту, что пустых галерей просто не останется. Итак, меня зовут Фузу Канабис. Вас мучает вопрос: откуда у меня такое форматирование? Посмотрите на эту аппаратуру позади меня, на все то, что сотнями разбитых блоков валяется на полу…

Пленник вздохнул.

– А ведь это богатство я собирал долгих шесть лет. Что-то мы покупали открыто, что-то брали комплектующими. Какие-то блоки удалось выкупить с военных складов… Вы не хотите перейти на мыслепосылы, полковник Эйкер?

– Благодарю вас, господин Канабис, четвертый формат меня вполне устраивает, – благоразумно отказался полковник. Он знал, что при общении на мыслеформах собеседник с более высоким уровнем форматирования получает значительные преимущества. Фактически он может манипулировать нижестоящим, имея возможность создавать для него ложную реальность.

– Ну, может быть, поговорим на логифите? Вы уверены, что всем вокруг нужно знать то, о чем я вам рассказываю?

– Хорошо, – согласился полковник, активизируя функцию возвращения сознания на исходные настройки. Логифит был специализированным языком и часто применялся в спецслужбах. Фактически это был код, когда каждое слово параллельно имело еще один смысл. Со стороны же это выглядело беседой о работе, погоде или проведенном отпуске.

«Я бы хотел, чтобы на меня распространялись все законы имперского суда…» – сказал Канабис.

«Вы можете не сомневаться в том, что вам будет оказано должное внимание», – ответил полковник. Они говорили уже на логифите.

– Полагаю, вы думаете, что мы были как-то связаны с канкуртскими спецслужбами? – на самом деле сказал Канабис.

– Пока у меня нет оснований думать иначе, ведь мы с канкуртами все еще воюем, – на самом деле ответил ему Эйкер.

– Я вынужден все рассказать вам, хотя вряд ли это облегчит мою участь.

Полковник кивнул. По законам империи Дифт несанкционированное форматирование каралось смертной казнью. Теперь ему становились понятны то упорство и отчаяние, с какими оборонялась эта преступная организация. Им нечего было терять.

– Мы занимались решением проблем тех, кто вдруг решил изменить свое форматирование. Вам должно быть знакомо это чувство, полковник. Депрессия, тоска по прежним ощущениям, по той легкости, которую вы и вам подобные организмы ощущали изначально, до отягощения сформатированным телом.

– Так радикально это проявляется не у всех, – не согласился Эйкер. – Возможно, более тяжело это проходит у ваккумантов и газойлей, они являлись практически ничем. Мне же и раньше были понятны ощущения, приходившие извне. Но оставим тонкости, ближе к делу.

– Хорошо. Как вы, должно быть, знаете, множество военных считают себя обделенными вниманием начальства. Они полагают, что достойны большего, в то время как чины и новые уровни форматирования проходят мимо них. В конце концов эта болезнь развивается настолько, что они готовы пойти даже на преступление, лишь бы стать на ступеньку выше. Тут-то мы и приходим им на помощь. Плата в размере полугодового жалованья не кажется им чрезмерной.

– Где же вы находили клиентов?

– О, для того чтобы отыскать их, достаточно вскрыть архив какого-нибудь частного психолога-дефрагментатора. Военные с подобными проблемами избегают своих ведомственных специалистов, предпочитая консультироваться у частников.

– Но ведь не соответствующий должности уровень сразу заметен. Почему же его не обнаруживают во время сезонного тестирования?

– А вот это и есть наш фирменный продукт – вызываемый формат.

– Вызываемый формат? – переспросил полковник.

– Именно. Внешне наш клиент производит впечатление обычного служащего, вполне соответствующего своему уровню форматирования, однако в случае необходимости, например для решения поставленной начальством задачи, он активизирует возможности более высокого уровня, блестяще справляется с работой, потом приходит в исходное состояние и относит отчет командиру. В конце концов этого офицера замечают, повышают в должности и отправляют на форматирование…

– И после нового форматирования от несанкционированного форматирования не остается и следа, – догадался Эйкер.