Вампир - Вольфганг Хольбайн

— Вообще-то цель одной армии нападать на другую армию, — насмешливо заметил Дракула.

— При таком различии численного состава? Это безумие!

— Численность войска не всегда определяет исход битвы, — возразил Цепеш. — Кстати, я не знаю, почему должен раскрывать тебе свои военные планы, но прошу учесть: Селик не считается с тем, кто первый нападает.

— Ты действительно полагаешь, что он не заметил твоей подготовки к сражению?

— Его лазутчики были так близко, что я ощущал их дыхание, — ответил Цепеш. — Но он рассуждает так же, как и ты, — что мы не рискнем напасть. Граф Олдесский с тысячей гусаров поджидает дневного нападения нашей конницы к западу отсюда, чтобы соединиться с нами и разгромить османов, прежде чем они нападут на Венгрию. Селик ждет, что мы туда поскачем, чтобы объединенными силами напасть на него. Кроме того, мусульмане — суеверные глупцы, которые ночью не сражаются. Мы нападем с наступлением темноты, и на нашей стороне будет преимущество внезапности.

— И гораздо меньше воинов.

— У меня есть союзники, с которыми Селик не считается. — Цепеш снова обратился к Андрею: — Есть же у меня такие, правда?

— Если бы я тебе сказал, что ты в союзе с дьяволом, это произвело бы на тебя впечатление? — Андрей говорил с трудом. Его взгляд был прикован к лицам рыцарей. Он не мог бы сказать, какие они — гневные, торжествующие или ненавидящие, но смотрели они на него так же пристально, как он на них.

— Выбор за тобой, — сказал Цепеш. — Мы нападем. Самое позднее, когда зайдет солнце. Тебе решать, выступят ли они на моей стороне и сделаешь ли это ты сам.

Он пошарил вокруг себя и нащупал в седле меч, в котором Андрей узнал свое сарацинское оружие, отданное им самим Цепешу. Но он и пальцем не шевельнул, чтобы схватить его.

— Что ты сделал с Доменикусом? — спросил Деляну. — И…

— И с его очаровательной спутницей? — Граф опустил меч, но не сунул его в ножны, а положил поперек седла перед собой. — С ними ничего не случилось, не волнуйся. Они мои гости. Их будут обслуживать с такой же предупредительностью, как и твоего юного друга. Пока я жив, по крайней мере. Если меня убьют в сражении, погибнут и они. Точно так же, как ты и твой темнолицый друг. — Он снова поднял меч. — Если же мы победим… то и вопросов не будет, на чьей стороне мои симпатии. Так что хорошо обдумай свое решение.

— Пошел к черту, — сказал Андрей.

— Как тебе будет угодно. — Цепеш опять прикрепил сарацинский меч к седлу и громко обратился к воинам: — Вы останетесь здесь. Не сводите с них глаз. Если я погибну, убейте их.

Он рывком развернул коня и ускакал. Поравнявшись с Билером и Кербером, Цепеш остановился, обменялся с ними несколькими словами, после чего золотые рыцари надели шлемы, и они втроем поскакали дальше.

— Было ли это умно? — спросил Абу Дун. В его вопросе не было страха, только озабоченность.

— Нет, — признался Андрей.

— Но идти вместе с ним было бы не менее глупо. Он отправился на верную смерть. — Абу Дун полуобернулся в седле, чтобы обратиться к Владу: — Вы сделаете это?

— Убью ли я вас? — Влад пожал плечами. Он подъехал ближе и понизил голос, чтобы другие не слышали его слов. — Я не могу этого сказать. Люди Дракулы не особенно любят его, но команды выполняют беспрекословно.

— Даже когда он мертв? — спросил Абу Дун.

Вместо ответа Влад снова пожал плечами. Андрей же, напротив, совершенно не был уверен в том, что граф Цепеш поскакал на верную смерть, как предположил Абу Дун. Дракула был умен и вовсе не был самоубийцей. Если он действительно предпримет эту безумную атаку, то у него на руках будет еще один козырь.

— Если мы попытаемся сбежать, — пробормотал он, — ты нам поможешь?

Влад внимательно посмотрел на него и ничего не ответил.

Они спешились. Люди, допущенные к охране Дракулы, развели костер, так как с приближением вечера стало быстро холодать. Два-три раза в пути Андрей пытался завести разговор с сопровождающими, но те избегали не только говорить с ним, но даже смотреть в его сторону. Они очень внимательно следили и за Абу Дуном, и за ним. Хотя пленники могли якобы свободно перемещаться по маленькому лагерю, на деле выходило иначе: они не могли сделать и шага, чтобы поблизости не оказалось по меньшей мере троих конвоиров.

Сначала Андрей был немного удивлен легкомыслием, с которым на виду у османского войска был разбит лагерь и разведен большой костер. Но потом он вспомнил слова, сказанные Дракулой: турки уже давно знают, что они находятся здесь. Это их особенно не заботило. Они чувствовали себя абсолютно уверенно.

Граф Цепеш держал слово. Незадолго до захода солнца его войско пришло в движение: воины садились на коней и группировались в три неравновеликих отряда, которые без промедления отправлялись к месту предстоящего сражения. От глаз турок это, естественно, не ускользнуло, но Андрей должен был против желания признать, что Дракула действовал довольно ловко: его войско приближалось к противнику не напрямую, а выбрало дорогу, которая, хотя и была опасно близкой, проходила мимо турецкого военного лагеря. Лазутчики Селика вынуждены были предположить, что войско Цепеша предприняло такой переход, чтобы на западе объединиться с поджидающим их подкреплением.

Естественно, допустить это они не могли. Легче было атаковать двух слабых противников, чем одного сильного, и Селик реагировал так же, как сделал бы это и Андрей на его месте, — что как раз и соответствовало плану Цепеша: он отдал команду части своих всадников оседлать коней и покинуть лагерь, обойти стороной обоз Цепеша и ударить по нему с фланга.

— Он не глуп, — сказал Абу Дун, который стоял рядом с Андреем и наблюдал за происходящим в долине.

Это была жуткая картина. Они видели большое медлительное волнение и скольжение, протекавшее в полной тишине. Андрей то и дело с трудом напоминал себе, что это не тени и случайные передвижения, а люди. Люди, которые через несколько минут столкнутся и станут убивать друг друга. Его взгляд искал Дракулу и двух его зловещих спутников. Они ехали во главе среднего отряда. Две золотые искры, которые даже в быстро гаснущем вечернем свете было несложно разглядеть.

С трудом Андрей оторвал взгляд от этой картины.

— Что скажешь? — спросил он.

— Цепеш… — Абу Дун сделал соответствующий жест. — Он не дурак. Он вынудил Селика расколоть свои силы. На его месте я сделал бы то же самое. Только не могу понять, как Селик попался на эту уловку.

— Он внизу, а мы наверху, — сказал Влад. — Он не видит того, что видим мы.

Прошло еще несколько минут, в течение которых они в напряженном молчании следили за передвижением войск.