Безрассудная - Ханна Хауэлл

– Никакого белья, – произнес Александр.

Его голос был мягким и густым, когда он нежно погладил ее.

– Я была в постели, когда решила прогуляться, поэтому не стала одеваться. – Ее удивило, где она находит силы и разум, чтобы говорить, когда ее тело дрожит от его медленных интимных ласк.

– Я заставил тебя желать этого по крайней мере однажды?

– Может быть, – прошептала она.

– В подобных вопросах мы должны точно определиться. Подними юбки, Эйлис, – тихо и требовательно попросил Александр.

Безудержное желание сделало ее смелой. Эйлис медленно подняла юбки, пока все, что она столь берегла от Александра, не открылось его взору. Она испытала острое наслаждение, когда он поцеловал ее черные завитки, а потом принялся ласкать ее языком. Эйлис хотела было запротестовать, но не посмела. Она закусила край юбки, чтобы заглушить стоны наслаждения и требования к Александру приостановиться, по мере того как приближалось ее освобождение. Он продолжал ласки, поднимая Эйлис к вершинам наслаждения. С ослабевшими коленями и потяжелев после удовлетворения, она начала опускаться на землю, но Александр продолжал твердо держать ее за бедра. Он целовал и поглаживал ее с нежностью, которая быстро вернула ей желание.

Эйлис буквально ослепла от страсти, и Александр наслаждался этим. Его желание было не меньше, и оно росло от ее страсти так, что это становилось непереносимо.

– Обними меня за талию, дорогая, – приказал он.

От звука его голоса ее тело затрепетало. Эйлис сделала так, как он сказал, и в восторге простонала, когда их тела соединились. Она прильнула к Александру, наслаждаясь острым удовольствием каждого толчка. Даже когда Александр напрягся и начал содрогаться, крепко прижимая ее к себе и изливая в нее свое семя, Эйлис продолжала пребывать в полубессознательном состоянии. Она лишь мельком отметила, что Александр сорвал с нее плащ и бросил его на землю.

По мере того как в голове Эйлис медленно развеивался туман после ее освобождения, она начинала осознавать, что находится в руках Александра и лежит на своем плаще. Она застенчиво и тревожно огляделась, чтобы убедиться, что никто не может их видеть. Лишь после этого она полностью осознала произошедшее и выругалась.

– Что, ты приготовилась отрицать, что сказала мне «да»? – спросил Александр, пристально вглядываясь в нее и жалея, что в темноте не в силах рассмотреть ее отчетливее.

– Я никогда не говорила «да». – Эйлис ничего не могла утверждать с определенностью, потому что от его близости у нее мутился рассудок.

– Не словами, а каждым прекрасным дюймом своего тела ты это прокричала.

– Минутная слабость. – Эйлис попыталась сесть, но Александр с легкостью прижал ее к себе, и она не стала этому противиться.

– Минутная слабость? Это было мгновенно разгоревшееся пламя. Признай, ты тоскуешь о том времени, когда была в моей постели.

В его тоне слышалось такое высокомерие, что ей захотелось его ударить. К несчастью, он говорил правду. Было правдой и то, что он тоже тосковал о том времени, но она знала, что он это никогда не признает. На словах. Безумные занятия любовью, в которые он только что был погружен, были единственным признанием, которое он делал. Что же, приходится довольствоваться и этим.

Эйлис невольно вздохнула. Из-за упрямства он не скажет ей ни слова. Она была дурой, ожидая этого. Гордость заставила ее покинуть его постель. Если Александр когда-либо захочет сказать ей о более глубоких чувствах, это будет не потому, что она отказалась проводить с ним ночи, и не потому, что он так изголодался по ней, что бегает вокруг Ратмора и соблазняет ее в тенистых нишах высоких стен.

Эйлис также поняла вскоре после того, как покинула его, что она сделала не самый разумный шаг. Она удерживает Александра на расстоянии, а это не лучший способ вызвать в мужчине сильные чувства.

– Ты скучаешь без меня? – спросила она и не удивилась, почувствовав, как он, хоть и едва заметно, напрягся.

– Ты восхитительная любовница.

– Какая лестная характеристика, – пробормотала Эйлис.

– Я не любитель пышных фраз. Если ты хочешь слышать лесть и любовные заверения, тогда ты смотришь в неверном направлении.

– Нет, я ничего от тебя не ожидаю. Я начинаю бояться, что ты всего лишь удовлетворяешь свою похоть. Я уже просила тебя подыскать слова, чтобы ясно выразить свою мысль, но получила только холодный взгляд. Мне придется удовлетвориться и этим.

Александр удивился тому, что не чувствует себя победителем.

– Тогда ты должна вернуться в мою постель.

– Да, но у меня есть одно требование.

– Но я только что сказал тебе…

– Не торопись, мой робкий возлюбленный. Я не попрошу ничего, кроме простой любезности. Ты перестанешь выплескивать на меня свой гнев. Я не сделала тебе ничего плохого, и меня глубоко уязвляет, когда ты наказываешь меня за грехи, которых я не совершала.

Скривившись, он запустил пальцы в волосы.

– Я знаю. Это потому, что мне трудно забыть, что ты одна из Макфарланов. – Он сел.

– Я не прошу тебя забыть об этом. Я действительно из этого клана. – Она села прямо и попыталась привести в порядок свои спутанные волосы. – Однако я не хочу все время отвечать за грехи моих родственников. Твое холодное презрение меня унижает. Насмешки и оскорбления, которыми ты осыпаешь меня, заставляют ощущать себя шлюхой. То неуважение, которое ты демонстрируешь мне, когда мы не в постели, заставляют меня забыть о том, что мы чувствуем вместе ночью. Я не хочу, чтобы ко мне так относились. Я не заслуживаю, чтобы ко мне так относились.

– Да, не заслуживаешь.

– Значит, ты согласен? Я вернусь в твою постель, но только на то время, когда ты будешь относиться ко мне учтиво – как в спальне, так и вне ее.

Она протянула руку, и он пожал ее.

– Согласен. Я буду относиться к тебе учтиво все время, пока ты будешь оставаться в Ратморе.

– Это правда? – негромко произнесла она, после чего поднялась на ноги и отряхнула платье.

– Правда. – Александр тоже поднялся на ноги, поднял с земли свой плащ и набросил его на плечи.

– Да, и от правды никогда не следует отступать.

Эйлис направилась к дорожке, которая должна была привести ее обратно в замок.

Александр быстро догнал ее. Они пошли вместе, и Эйлис тайком поглядывала на него. Каждое его движение было грациозным. Этот человек мог завоевать тысячи девичьих сердец одной только своей улыбкой. Он мог соблазнить любую женщину всего несколькими словами, произнесенными глубоким, чувственным голосом, или теплым взглядом своих прекрасных глаз. Эйлис была уверена, что даже самая ненасытная женщина в конце концов задастся вопросом: следует ли и дальше делить с ним постель? Уж очень этот человек был сдержан. Он боялся показать свои эмоции, опасаясь получить еще больше обид и разочарований. В этом было что-то привлекательное и даже давало надежду, поскольку говорило, что у него есть сердце. А порой и разочаровывало! И к тому же получалось так, что она платила за что-то, что не было ее виной.