Лед - Владимир Кузнецов

— Что, — хрипит он, оскаливаясь, — не вышло, звезда хоккея? Не вышло…

Он рывком подтягивает Патрика к себе, перехватывает руку с прутом. Патрик чувствует, как трещит запястье, пальцы разжимаются сами собой.

— А ты молодец, — негр наваливается на него, всем телом прижимая к земле. — Не сдаешься. Ну что, есть еще сюрпризы?

Со стороны улицы раздаются два глухих хлопка. Джастифай напрягается, поднимает голову. Лицо его перекашивается не то от злости, не то от удивления — всего на секунду. Потом раздается третий хлопок и между бровей у него появляется темное круглое пятно не больше пальца в диаметре. Негр замирает, затем конвульсивно вздрагивает и валится на Патрика. Через пару секунд, что-то поднимает его и сбрасывает в сторону.

Обессиленный дух-охранник уползает назад в свою титановую тюрьму. В голове поднимается шум, перед глазами плывут багровые круги, во рту внезапно становится сухо. Руа пытается разглядеть стоящего над ним, но детали ускользают. Неизвестный мужчина наклоняется и осторожно хлопает его ладонью по плечу. Губы его беззвучно шевелятся, наверное, говоря что-то успокаивающее.

Март, 1-е, 8.30

С трудом Патрик открыл глаза. Больничную палату он узнал сразу — они все в спортивном госпитале выглядели почти одинаково. Щелкнула дверная ручка, палату вошла Амели. Значит, действительно госпиталь. Осталось только выяснить, как он здесь оказался.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила медсестра, склоняясь над ним. Патрик прислушался к себе: боли нет, вместо нее какая-то опустошенность, слабость.

— Нормально, — ответил он. — Думал, будет хуже. Как я сюда попал?

— Тебя привезла неотложка, — Амели проверила висящие над кроватью обереги и сунула в рот Патрику термометр. — Говорят, тебя нашли прямо на улице, избитого до полусмерти. Во что ты ввязался?

— Не знаю, — почти честно признался Руа. Амели нахмурилась.

— Ребята из неотложки сказали, что местные рассказали им о какой-то уличной драке. Надеюсь, ты просто нарвался на шпану, а не влез в какую-нибудь политику.

— Не знаю, — повторил Патрик.

— А где Дженни? — спросила медсестра. На уже закончила с делами, но уходить не торопилась.

— Я смог найти для нее… место, — с запинкой ответил Руа.

— Надеюсь, это все с тобой не из-за нее случилось? — Амели не отрываясь, смотрела на Патрика, видимо, пытаясь разобраться, врет он или нет.

— Нет, ее со мной не было, — снова честно признался Руа. Медсестра покачала головой:

— Знаешь, «не было» и «не при чем» — это очень разные вещи.

Патрик ожидал, что за этим последует новый вопрос, но Амели ничего больше не стала говорить — просто вышла из палаты. Он слышал удаляющийся звук ее шагов. Руа лежал неподвижно, стараясь разобраться в собственном состоянии. Ничего не болело, хотя грудь была забинтована. Подняв руку к глазам, Патрик убедился, что кисть и предплечье в нескольких местах заклеены пластырем. Потрогал лицо: заклеена щека, нос, на лбу повязка. Осторожно коснулся груди — пальцы нащупали плотный бандаж. Это, по крайней мере, объясняло сдавленность дыхания. Руа прикрыл глаза, пытаясь воссоздать последние минуты боя с Джастифаем. Он уже не был так уверен в реальности незнакомца с пистолетом. В любом случае, стоило ожидать визитов энфорсера и тренера. Для них нужно составить убедительную версию случившегося.

В дверь кто-то постучал, затем, не дожидаясь ответа, вошел. Патрик открыл глаза. У кровати стоял незнакомый мужчина в сером свитере крупной вязки с высоким горлом, наподобие тех, что носят моряки. Под стать было и лицо, заросшее чем-то средним между бородой и щетиной, с крупными, рельефными чертами. Глаза сидели глубоко, почти неразличимые в тени надбровных дуг. Гость улыбнулся, продемонстрировав два ряда крепких, но бурых от табака зубов и протянул руку для пожатия. Руа, не задумываясь, ответил. Ладонь у незнакомца была твердая, с шероховатой, мозолистой кожей.

— Рад, что ты в порядке, приятель, — произносит он слегка хриплым голосом. Патрику он кажется смутно знакомым.

— Кто вы? — спрашивает он, решив перенапрягать память. Гость садится на табурет рядом с кроватью, закидывает ногу за ногу.

— Адам Деккер, — он закидывает ногу на ногу и сцепляет руки на колене. — Это я помог тебе вчера.

Теперь Руа вспоминает. Действительно, это его лицо он видел перед тем как отключиться. Парень, который выстрелил в Джастифая.

— Хорошо, что успел вовремя, — заявляет Деккер. — Еще бы чуть-чуть…

— Что вам надо? — перебивает Патрик. Явно, этот Адам человек не простой и помог он не из чувства сострадания.

— Много чего, — ни на секунду не запнувшись отвечает Деккер. — Пристрелить того верзилу-негра — уже сделано. Защитить тебя — ну, тут процесс еще идет.

— Зачем вам меня защищать? — Патрик чувствует неприятный холодок в груди. Этот с виду простодушный малый заставляет его обереги тревожно дрожать.

— Затем, что я не особенно дружу с теми людьми, на кого работал этот негр, — Адам снова улыбнулся, широко и зубасто. — У нас конфликт интересов.

— Это ваш конфликт и я в нем не участвую, — произнес Патрик твердо. Впрочем, сам понимая, что слова эти имеют не много смысла. Подтверждая это, Адам рассмеялся — коротко и беззвучно.

— А это все равно. Участвуешь без согласия — как все мы.

— Кто вы такой? — повторил вопрос Патрик. Деккер снова оскаблился.

— Я уже сказал.

— Хорошо, — Руа решил зайти с другой стороны. — На кого работал Джастифай?

— Тот дохлый верзила? — переспросил Деккер. — На американскую военно-политическую организацию «Технократический союз». Слышал о такой?

— Нет.

— Не удивительно. Парни неплохо прячутся.

— Зачем им Дженни?

На этот раз Деккер ответил не сразу и Патрик пожалел, что так легко проговорился.

— Не знаю — потому что не знаю, кто такая Дженни. Если это конечно не твоя подпольная кличка. А, приятель?

— Но вы же знаете, зачем Джастифай охотился за мной?

— Понятия не имею, — простодушно пожал плечами Деккер. Руа задумался: «Что если матрос просто играет с ним? Притворяется, что ничего не знает, чтобы выудить нужные сведения?»

— Вот что, приятель, — Адам наклонился к Патрику и стал говорить тише. — Я пришел сюда, чтобы помочь тебе откреститься от энфорсеров. Расскажешь, что на тебя напали уличные хулиганы, что говорили на английском, без акцента. Когда начали тебя бить, появились другие, эти уже по-французски говорили. Ты был уже на земле, когда началась пальба, кто стрелял — не видел, лиц ничьих не запомнил. Даже того негра. Про него спросить не должны, но на всякий случай — не видел, не знаю. Понял?