Сепаратисты - Марик Лернер

  Совершенно точно известно - контакты между островом и континентом продолжались все это время. Они были не слишком интенсивными, при натуральной экономике не имело смысла вести далеко продукцию, однако корабли заходили в гавани (частенько попадало в летописи), а несколько групп переселенцев, причем в немалом количестве, отмечены появлением новых кланов и разрушительными сражениями. Да и набеги с моря не слишком часто, но происходили.

  Захватчики (во главе флота вторжения стоял средний сын короля Шиола Тунор) заранее имели полную картину внутренней обстановки. Где умело вмешиваясь во взаимоотношения Кланов, где грубой силой, они утвердились сначала в районе Синенда, тогда всего лишь крепости на побережье, а затем в течение краткого срока (меньше пяти лет) подмяли под себя и остальной остров.

  Давление на местные Храмы было скорее в форме конфискации земель и раздач новой аристократии, чем с целью заставить изменить привычным нормам богослужения. В 21 веке Шиол был достаточно терпимой страной. Уже столетие спустя множество связей как семейных, так и дружеских связывали новых переселенцев со старыми. Трения присутствовали в размерах не превышающих обычные бытовые склоки или борьбу Кланов за границы.

  Все коренным образом изменилось, когда в Шиоле грянула реформация. Король объявил себя главой церкви и высшим духовным авторитетом. У несогласных монастырей и Храмов конфисковывали собственность. Происходили и убийства. В метрополии вспыхнула религиозная гражданская война. Победили в ней с большим трудом реформаторы, в ходе братоубийственных столкновений окончательно потерявшие всякую терпимость к чужому мнению и религии.

   На оставшейся в стороне от всеобщей кровавой мути Патре появились новоназначенные епископы из метрополии, проводящие крайне агрессивную политику в отношении ортодоксальной церкви острова. Не менее грубо обращающиеся с сохранявшими старую веру второй волной поселенцев. Обращения к властям в столицу игнорировались, вновь прибывшие воинские части вели себя как в оккупированной стране, не считаясь с законами.

   В 2451г вспыхнуло восстание Ангуса, лорда из второй волны переселенцев, поддержанное практически всеми составляющими население острова Кланами. В первые же дни мятежа погибло более десяти тысяч шиольцев. Убивали не только солдат и священников. Пострадали во множестве и обычные люди. Религиозные гонения довели патранов до белого каления и резня шла без особо разбора в вине конкретного человека.

  Остатки реформистов собрались в Синенде и отбивали атаки еще несколько месяцев до прибытия армии вторжения. Подавление восстания заняло почти два десятка лет, хотя Ангус погиб в первом сражении после высадки с кораблей карателей. Зверствовали солдаты в дальнейшем страшно. А воевать за годы гражданской войны в метрополии они научились прекрасно. Мятеж затянулся в основном из-за дальнего расстояния, не позволяющих перевезти достаточное количество войск. Сыграли роль и природные условия. В горах, куда отступили мятежники, не так просто было ловить отряды повстанцев.

  В результате страшного многолетнего мятежа, по поздним оценкам, свыше трети населения погибло. Целые районы обезлюдели и вновь обещанные поместья оставались без работников. Партизанская война все больше и больше принимала формы истребления. Чудо, что после этого вообще остались какие-либо патраны.

  Это всерьез обеспокоило королевские власти, благо предыдущий монарх скончался, а новый стремился не столько всех недовольных вырезать, сколько наполнить давно и прочно пустовавшую казну.

  Магур четвертый оказался реалистом и пошел на компромисс, позволивший загасить бесконечную партизанскую войну. Земли ортодоксальной церкви не вернули, зато разрешили в пределах острова исполнять ритуалы согласно древним обычаям и привилегиям, при условии призыва к замирению.

  Позднее в Кланы реформизм все-таки проник, но в совершенно другой форме. Его принимали практически в пику официальным Шиольским предписаниям для верующих. Сектанты требовали проповедь в церкви на живом, народном языке. Отсутствия подчиненности сверху донизу. Церковная организация должна представлять собой совокупность приходов, управляемых пасторами, избираемыми прихожанами. Возможно существование проповедников и наставников, но ни в коем случае назначение другим духовником. По сану все равны между собой. Вот авторитет мог быть различным и к словам одного прислушивались больше, чем к другому.

   Ортодоксальная церковь объединяла под своим управлением все-таки две трети патранов. Множество реформистских сект не имея общего руководства могли влиять на население существенно меньше и ограниченнее. В основном в рамках собственных общин. И все же в одном Клане частенько можно было встретить представителей нескольких религиозных направлений, включая ортодоксальную церковь.

  Категорически неприемлемым для патранов по-прежнему являлся переход в шиольский реформизм с королем в виде высшей духовной власти. Ушедшего в данный Храм, неважно из каких соображений, переставали считать патраном, членом Клана. Родная семья не желала иметь с ним ничего общего. Идея бойкота для идущих против общества не родилась на пустом месте. У нее имелись давние глубокие корни.

  124-м семействам лендлордов, награжденным огромными поместьями после восстания Ангуса, официально запрещалось королевским указом: вступать в браки с местными жителями, говорить на крэльском языке. Нельзя было позволять пасти патранам скот на своих лугах, продавать им землю, оказывать помощь ортодоксальным священникам и пригашать их в дом.

  Список запрещенного был огромен и рассчитан воспрепятствовать сближению в любой форме. Наказанием за нарушение указа могла быть не только конфискация поместья, но одно время и казнь провинившегося. Повторения мятежа, когда лорд встал во главе бунтовщиков, метрополии не требовалось.

   Те же условия касались и двенадцати тысяч фермеров-шиольцев, привезенных для обработки запустевших земель. Их специально расселили в окрестностях Синенда. Купцы и ремесленников города, героически сражавшиеся с восставшими ортодоксами, получили серьезные привилегии в торговле. В будущем они имели полноценнее королевское гражданство, дающее многие права и даже заметно сниженные по сравнению с остальной частью населения острова налоги.

  Синендцев насчитали по последней переписи не более четырехсот тысяч, зато это была наиболее лояльная королевству часть жителей Патры. Они и на войну выставили семьдесят пять с лишним тысяч человек, намного выше в процентном отношении не только остального острова, даже метрополии. Генерал Бакли, к примеру, был один из них.

   Все когда-нибудь кончается, завершилось и поездка. С появлением железной дороги паломничество стало гораздо быстрее и несколько комфортнее. А стоило поездка не слишком дорого. Епископат субсидировал ветку на последнем этапе, собирая потом свое из добровольных пожертвований.

  Они вылезли из поезда в толпе паломников, не привлекая внимания в общей куче. Тут присутствовали люди всех возрастов и достатка. Дети, старики, взрослые люди. От явно нищих, одетых в дранные лохмотья, до разодетых по последней столичной моде дамочек и солидных мужчин. Среди ортодоксов посетить хоть раз в жизни Гору считалось богоугодным делом, а помолится там перед важным делом хорошим тоном. Конечно, не все могли отправиться в паломничество, бросив все дела, но редко кто хоть раз в жизни не поднимался наверх в монастырь.

   Дорога в гору была достаточно крутая и под противным мелко моросящим дождем с сильными порывами ветра не слишком приятная. Петь гимны и молитвы, как некоторые попутчики как-то не тянуло. Остатки тепла давно выветрились из тела и ощущения были не из самых приятных. Очень хотелось поскорее забраться под крышу и сидеть у печки, пока зубы не перестанут выбивать дробь, а руки согреются. Оглянувшись Стен убедился, что его добровольная охрана тоже не лучиться счастьем. Ладони глубоко в карманах, вид грустный.

   Зато благочинный так и шествовал с невозмутимым видом, не замечая окружающей обстановки. На бритую макушку падали размерено капли дождя, а ему хоть бы хны, как бы не чувствует. Губы его шевелились, но что он произносил Шаманов так и не разобрал. На знакомую молитву не походило. Смахивало на ритмичные куплеты, вроде армейских, они тоже облегчают движение. Кстати имелась еще одна более удобная дорога, по которой возили грузы, но это было бы крайне неприлично прийти к монастырю постороннему человеку по ней.

   Наверху, как по заказу дождь прекратился и из-за хмурых туч выглянуло солнце, даря паломникам тепло и утешая. Воздух явно приобрел вечно произносимое и смутно понимаемое 'благорастворение'. Проще говоря, дышалось легко и приятно, вид с вершины открывался на окрестности замечательный. Леса, пашни и озера. Пастораль.