Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » О войне » Европейское воспитание - Ромен Гари

Европейское воспитание - Ромен Гари

Читать онлайн Европейское воспитание - Ромен Гари

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 38
Перейти на страницу:

— Право слово, — бесцеремонно отвечает Карл Карлович, — от рюмашки водки я бы не отказался… Что вы делаете, ach!

Карл Карлович испуганно каркает и пытается высвободить свои крылья, но час старого немецкого ворона пробил. Два русских ворона сжимают его в своих когтях. Его длинная тощая шея и самый длинный, самый острый и самый прожорливый в мире клюв моментально погружаются в Волгу. «Буль-буль-буль! — утоляет жажду старый немецкий ворон. — Буль-буль-буль!..» Силы оставляют его, крылья перестают биться, а немецкие когти — хватать…

— Prosit! — благоговейно шепчут Илья Осипович и Акакий Акакиевич.

Несколько минут спустя два приятеля вновь кружат над водой. Они внимательно осматривают камыши и островки, выброшенные на берег густые ветки и песчаные отмели и, не видя ничего подходящего, обращаются к Волге.

— Мать рек русских, не поймала ли ты чего-нибудь интересненького? — каркают они своими заискивающими голосами.

Всем известно, что вороны — прирожденные подхалимы, и Волга вот уже больше века знает этих двух приятелей. Но сегодня она в хорошем настроении.

— Летите сюда, вот еще один мой ухажер! — мычит она, обнимая лейтенанта, чей брошенный танк горит на берегу. — Вы уже напились моей водицы, mein Herr? Она очень способствует пищеварению захватчиков…

— Карр, карр, карр! — хрипло хохочут Илья Осипович и Акакий Акакиевич. — До чего остроумно, мать рек русских, до чего смешно, животики надорвешь, карр, карр!

— Позвольте мне вывернуть его карманы, — мычит Волга. — Клянусь старым живодером Мининым, это монокль! Можно, я его заберу? Вот малец Сталинград будет смеяться!

— Ох, как же он будет смеяться! — каркают приятели. — Ох, и насмешила, просто умора, карр, карр, до чего остроумно, мать рек русских!

— А это что такое? — изумляется Волга. — Советский орден и фотография русского солдата?

— Советский орден? — изумляется вслед за ней Илья Осипович и смотрит на Акакия Акакиевича.

— Фотография русского солдата? — удивляется, в свою очередь, Акакий Акакиевич и смотрит на Илью Осиповича.

— Я узнала его! — восклицает Волга. — Это Мишка Бубен из Казани. Я помню его: он все время сидел на берегу и плевал в воду.

— Мы знаем его, мы знаем его! — тут же восклицают оба приятеля. — Он разорял наши гнезда и воровал наших птенцов… Славный парнишка, симпатяга!

— И что же, позвольте вас спросить, делают этот орден и эта фотография у вас в кармане, mein Herr? — задумчиво бормочет Волга. — Постойте, я, кажется, догадалась… Ура, я поняла!

— Ура, мы поняли! — хрипят с наигранной радостью приятели, выделывая антраша в воздухе.

Волга с нетерпением смотрит на них.

— И что же вы поняли, старые разбойники?

— Да, кстати, — бормочет Илья Осипович, — что же вы поняли, Акакий Акакиевич?

— А вы, Илья Осипович, что вы поняли?

Они жалобно смотрят друг на друга.

— Ничего, — смиренно сознаются они, — мы вовсе ничего не поняли, мать рек русских! Будьте так безгранично добры, просветите наши темные мозги двух старых ощипанных пичужек!

— Я все поняла, — говорит Волга, — и поэтому, mein Herr, я, к сожалению, не могу больше позволить вам цепляться за эту ветку. Мне уже не смешно.

— Nein! Nein![81] — кричит несчастный захватчик.

— Ja, ja![82] — торжествующе каркают оба приятеля, а Волга тянет своего нового ухажера на дно и держит его там, пока немец вдоволь не напьется…

А два приятеля уже летят дальше. Они осторожно приближаются к какому-то телу, которое с необычайной нежностью несет на руках Волга.

— Хм? — неуверенно хмыкает Илья Осипович.

— Хм! хм! — подбадривает его Акакий Акакиевич, и они медленно начинают спускаться… Но Волга вдруг испускает такой крик, что оба приятеля взмывают к небу, изо всех сил махая своими старыми крыльями.

— О господи, я чуть не помер со страху! — каркает Илья Осипович. А у Акакия Акакиевича перья встали дыбом до самого клюва.

— Вон отсюда, стервятники! — кричит Волга и покрывается пеной от злости. — Разве вы не видите, что это русский солдат?

— О господи! — восклицает Илья Осипович. — Какая ужасная ошибка!

— Какое трагическое недоразумение! — подхватывает Акакий Акакиевич.

— Прости наши старые глаза, мать рек русских!

— Что с нас взять? Мы ведь уже на ладан дышим!

— Не могли бы мы чем-нибудь помочь ему, мать рек русских?

Но мать рек русских отвечает им на богатом и звучном русском языке таким страшным ругательством, что приятели в ужасе переглядываются, зарывают головы в перья и улетают в лес…

— Ничего страшного, — лепечет Илья Осипович, встряхивая взъерошенными перьями, — я и не думал, что матушка Волга умеет так выражаться!

— Я хочу уснуть и обо всем забыть, — с отвращением шепчет Акакий Акакиевич. — Клянусь своим родовым гнездом! Вот чему она научилась у паромщиков и казаков.

— Не горюй, мой маленький Васенька-Васенок, — нежно шепчет Волга, неся белокурого солдата на своих материнских руках. — Есть погосты намного печальнее Волги. Я отнесу тебя в укромный уголок, куда еще не ступала ничья нога, ни человека, ни зверя, в зеленые камыши одного островка, — и ты сам, мой Васенок, станешь волной, камышом, мягким песком и островом, что, в конечном счете, намного приятнее, чем служить удобрением для картошки или лука…

И она тихо поет ему старую казацкую колыбельную:

Спи, младенец мой прекрасный,Баюшки-баю…Тихо смотрит месяц ясныйВ колыбель твою.…

Позднее, когда они вышли пройтись по мосткам над замерзшим болотом, чтобы в синей ночи, под сверкавшим тысячами победных огней небом остудить разгоряченные головы, Янек спросил у Добранского:

— А ты любишь русских?

— Я люблю все народы, — сказал Добранский, — но не люблю ни одной конкретной нации. Я патриот, но не националист.

— А в чем разница?

— Патриотизм — это любовь к своим. А национализм — ненависть к другим. К русским, американцам, ко всем… В мире нарождается великое братство — мы обязаны немцам, как минимум, этим…

32

После Сталинграда несколько недель они жили в счастливом опьянении, и голод казался им не таким мучительным, а мороз — не таким жгучим. Но к концу февраля запасы продуктов окончательно иссякли. Янеку пришлось раздать свою последнюю картошку, и вскоре они вынуждены были рыться онемевшими руками в снегу в поисках каштана, желудя или шишки. По ночам братья Зборовские бродили по деревням, выпрашивая милостыню или угрожая, но всегда возвращались с пустыми руками, а пару раз их даже избивали изголодавшиеся крестьяне. Некоторые одиночки уже сдались немцам, доведенные до полного отчаяния партизаны выходили из леса и бросались под пули немецких дорожных патрулей… Но вскоре поползли слухи, что в лесу видели Партизана Надежду: главнокомандующий пришел, чтобы лично участвовать в борьбе. Они были убеждены в том, что слух правдив, поскольку такой поступок был в духе этого человека. Он имел привычку внезапно появляться там, где борьба становилась особенно трудной, и почти всегда вливался в ряды бойцов, когда их вот-вот могли покинуть надежда и мужество.

— Махорка божится, что видел его на железнодорожных путях, в том самом месте, где Кублай дал свой последний бой, — сообщил им Громада. — А потом он видел его в часовне Святого Франциска перед алтарем — там, где убили отца Бурака. И слышите: он был в мундире польского генерала — и это среди бела дня!

Добранский улыбнулся.

— Не знаю, видел ли его Махорка на самом деле или же он по обыкновению врет, — сказал он. — Но я знаю, что он здесь, среди нас, в этом я уверен.

Янек обнимал Зосю. Они сидели у костра, накрывшись овчиной, доставшейся им от Тадека Хмуры. Он посмотрел на студента с некоторой иронией: Янек уже начинал понимать, кто их легендарный командир. И теперь он знал, где тот прячется.

— Я сам видел его, — спокойно заявил он.

Громада застыл с разинутым ртом.

— Что? Где? Где ты его видел?

— Здесь. Я видел его здесь. Мало того, вижу его сейчас. Он сидит рядом с тобой.

Громада нахмурил густые брови.

— Слишком ты молод еще, чтобы подтрунивать над стариками, — пробурчал он.

Но Добранский был поражен. Он посмотрел на Янека долгим взглядом, затем наклонился, обнял его за плечи и молча, с любовью потрепал по спине.

Пережить зиму маленькому партизанскому отряду помогли чудом захваченные сто килограммов картошки. В тот вечер братья Зборовские спустились в землянку, как обычно, с пустыми руками.

— В Пясках убили пана Ромуальда, — сообщили они. — Сегодня утром в деревню прибыл карательный отряд.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 38
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Европейское воспитание - Ромен Гари торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит