Звездная Золушка - Ольга Пашнина

– Почему ты так напряжена? Почему каждое мое слово или действие воспринимается в штыки?

Я взяла из вазы леденец и задумалась.

– На Земле мужчины часто обманывают девушек. Притворяются добрыми и любящими, а потом разбивают им сердце. Это в порядке вещей. Хочешь выжить – не доверяй тем, кому от тебя что-то нужно.

– А твой жених? Ему ты верила?

– Рик… с ним все сложно. Он еще не вырос. Мы вместе с детства, он единственный дружил с полуслепой девушкой. У нас уже давно не носят очки, так что я была изгоем. Потом была подростковая дружба, когда и я и он влюблялись. А потом мы решили, что должны быть вместе, и съехались.

Грейстон подмигнул мне и достал из потайного ящика в столе небольшую бутылку с янтарной жидкостью. Судя по запаху, медовая настойка. Явно алкогольная. И налил немного в мой кофе, а затем и в свой.

– День хороший, – пояснил, – не помешает. Впереди очень занимательное путешествие. Так что? Когда у вас с Риком все пошло не так?

– У нас…

Я вздохнула. И для разнообразия решила ответить честно, потому что смысла скрывать то, что давно произошло, не было.

– Рик – ребенок. Он веселый, милый, с ним интересно болтать или дурачиться. Но мне двадцать четыре, все мои однокурсницы уже устроили свое будущее. Кто-то сделал карьеру, кто-то создал семью. А я сидела без денег, с заурядным образованием, с парнем, которому нравилось разносить горячие обеды по офисам, играть в виртуальной реальности и мечтать о том, что однажды он выиграет в лотерею. Я хотела, чтобы он на мне женился. Хотела семью, детей. Рику это было не нужно.

Я заметила взгляд, которым одарил меня Грейстон, и поняла, что ляпнула. Тут же спохватилась:

– То есть… я… мм… хочу семью, но…

– Не сейчас, не со мной, не так, – закончил за меня Грейстон. – Понимаю. Но и ты меня тоже пойми. Я думал, уже через девять месяцев стану отцом. А тут ты… в моем доме даже Эми растеряна. Только учитывай, что у меня не так много времени, Звездочка.

– Что? – В удивлении я вскинула голову. – О чем это вы?

– Годы идут, – загадочно улыбнулся Грейстон, – репродуктивная функция ухудшается. Работа берет свое. Я двадцать лет работаю, пора подумать о семье, пока разница в возрасте между отцом и детьми не стала критической.

– Значит, у тебя есть еще пара лет? – безмятежно спросила я, допивая внезапно ставший очень крепким кофе.

Грейстон едва не подавился и глянул на меня с откровенной паникой в глазах.

– Шесть месяцев. У меня есть шесть месяцев, чтобы услышать от Трина: «Грейстон, Зара беременна от тебя».

Тут настал мой черед давиться.

– Зара, не думай об этом. – Мужчина поднялся. – Идем? У нас обширная программа!

– Уже почти два, – заметила я, тоже выходя с балкона, – мы успеем вернуться до того, как стемнеет?

Грейстон ответил хитро:

– Мы вернемся завтра днем. После озерной долины съездим в город, погуляем там, завернем в какой-нибудь ресторанчик. Трин разрешил тебе попробовать блюда местной кухни.

Грейстон заметил, что я не двигаюсь с места, и в его глазах промелькнули какие-то веселые огоньки, а потом комната наполнилась чистым и искренним смехом.

– Собирайся, Зара, я устрою тебе лучшие выходные в галактике!

– Исправляешься, – шепнула я, проходя к шкафу.

Надо ведь было захватить что-то для ночевки.

– Я на это не полезу!

Грейстон молчал, вероятно, соображая, как решить появившуюся проблему. Вид у него был презабавный.

Он тоже оделся в светлое, совершенно не волнуясь насчет маркости таких вещей.

До места назначения – небольшой фермы в центре огромного поля – нас доставило что-то, напоминающее рейсовый флаер. Только для ВИП-персон, ибо кожаные сиденья и бар наверняка не входят в стоимость стандартного билета для рядовых жителей Кларии.

Ферма представляла собой ангар, вмещавший в себя и офисы, и непосредственно вольеры. К ангару прилегала территория для прогулок килангов. Все это было огорожено энергетическим полем, так что попали мы туда не сразу.

– Киланги разбегаются, – пояснил служащий, когда я начала вертеть головой. – Приходится заказывать жутко дорогие генераторы силового поля. Они не причиняют вреда, если на них вдруг наткнуться. Любимое развлечение некоторых килангов – биться об поле головой.

Грейстон вполголоса рассказывал мне, что есть что на ферме, но вот главного – обитателей – не касался. И когда я наконец увидела загадочного киланга, не удержалась.

– Это богомол! – воскликнула я.

Киланг действительно напоминал богомола, если они могли быть размером с взрослого человека: с темно-красной пупырчатой шкурой и огромными желтыми глазами навыкате. Киланг таращился на меня, словно это я, а не он, была гипертрофированным насекомым.

– Она не местная, – со вздохом пояснил Грейстон служителю фермы.

И уже мне, тише, добавил:

– Звездочка, залезай на киланга, они добрые и хорошие. Погладь его, убедись, что он безвреден. Он даже не может тебя укусить, у него нет зубов, он питается исключительно жидкой пищей!

– Я не боюсь! Он просто… мерзкий!

Киланг заворчал. Такой звук получается, когда полощут горло.

– Про меня ты тоже говорила много всего.

Он усмехнулся и похлопал киланга по… по какой-то пластине, в общем.

– Мы с тобой, друг, одинаково не нравимся этой чудной земной девушке. Ну что? Пропустим по стаканчику, поскачем на закат, снимем в баре красотку и повеселимся?

Тут уже мы с килангом недоуменно переглянулись.

А Грейстон с хитрым блеском в глазах сказал:

– Давай подытожим. Ты отказываешься ехать со мной в красивую долину, обедать у озера, купаться. Потом лететь в самый большой город на Кларии и в системе Бетельгейзе, гулять, покупать одежду – ту, что понравится тебе, ужинать в ресторанчике на крыше самого высокого здания, ночевать в отеле. И все потому, что транспортное средство напоминает тебе насекомое с твоей планеты, которое не больше микрочипа, так?

– В целом – да, – не могла не согласиться я.

– И?

Я закусила губу. Предложение было более чем заманчивым. Грейстон терпеливо ждал моего ответа, небрежно положив руку на киланга и улыбаясь. Не сдаться было невозможно.

– Если он будет вести себя как богомол, я слезу.

– Слышал? – Грейстон обеспокоенно обратился к килангу. – Дружище, пожалуйста, веди себя как конь с ее планеты, или нам крышка.

Обращаясь ко мне и одновременно подсаживая меня на киланга, совершенно серьезно пояснил:

– Совесть не позволит мне оставить молодую невесту одну в поле. Я еще не до конца тебя изучил. Вдруг это опасно для всей биосферы?