Испанская партия - Борис Орлов

   Следом за разгрузившимися и снова взлетевшими в ночь бипланами, на импровизированный аэродром начали один за другим заходить могучие четырехмоторные туполевские ТБ-3. Первый гигант еще величаво бежал по земле, когда через люки из него стали выбираться бойцы второго батальона, уже с оружием в руках и тяжелыми мягкими контейнерами для боеприпасов на плечах. Полностью разгрузившись, великан неторопливо развернулся против ветра и улетел, но на смену ему приземлился второй, потом третий, четвертый...

   Под фюзеляжем пятого "тэбэ" были подвешены две безоткатки, которые ту же отцепили и чуть не бегом покатили через мост к подготовленным позициям, а из бомбардировщика артиллеристы выбросили несколько ящиков с унитарами, а потом выбрались и сами, подхватили ящики и помчались следом за своими орудиями. Следующий ТБ-3 сгрузил две противотанковые сорокапятки, следующий - еще пару БПК...Через пятьдесят две минуты после приземления первого самолета командиры рот дружно докладывали комбату, майору Лукину, о том, что высадка прошла успешно, потерь нет и роты заняли свои позиции согласно боевому расписанию.

   Известие о захвате большевистским десантом моста пришло в Бургос около восьми утра, когда неожиданно в город вернулись остатки колонны, перевозившей на фронт боеприпасы и питание. Генерал Солчага возблагодарил бога за то, что русским не хватило выдержки: если бы десантники атаковали не голову, а хвост колонны, то в штаб Северной армии информация о захвате моста могла прийти вместе с "танко советико". Но большевики, как видно слишком заботились о своих товарищах и не допустили подвоза боеприпасов к фронту, который с утра обрабатывала артиллерия и самолеты красных. Судя по панической радиограмме, переданной из штаба третьей дивизии, им недолго осталось сопротивляться.

   Северная армия насчитывала в своем составе пятьдесят тысяч солдат, двести орудий, сто пятьдесят самолетов и пятьдесят танков. Этих сил хватило бы для разгрома тридцатитысячного ополчения басков, но было совершенно недостаточно для сопротивления пятидесятитысячной русской группировке маршала Тухачевского. Оставалось только одно: измотать противника, зацепившись за естественные преграды, твердой обороной и ждать, когда каудильо соизволит подбросить подкрепления для решительного контрудара. Но теперь, после захвата стратегического моста, при условии полного господства красной авиации в небе над Астурией и Страной Басков, эти надежды становились иллюзорными...

   Приказ Хосе Солчага был четким и недвусмысленным. "Немедленно, силами шестого пехотного полка, двенадцатой бандеры Легиона и вторым танковым батальоном атаковать мост на дороге Бургос-Витория, отбросить вражеские силы и уничтожить мост".

   В десять часов три минуты наблюдатели второго батальона майора Лукина обнаружили выдвижение к мосту частей мятежников. В боевых порядках были замечены итальянские танкетки "Фиат-Ансальдо".

   Майор Лукин строго-настрого запретил открывать огонь, пока франкисты не подойдут поближе. И первым делом выбить танкетки: они хоть и не слишком серьезные боевые машины, но бед могут натворить изрядно. Поэтому десантники сидели и ждали врагов молча, не выдавая своих позиций...

   ...Шестой пехотный полк был далеко не самой лучшей частью в армии мятежных генералов. Хотя, справедливости ради, стоит указать, что не был он и худшим из полков. Вплоть до прибытия в Страну Басков русских, боевой путь "сексто регименто" ничем особо не омрачался. Его солдатам не довелось принять участия в жуткой мясорубке наступления на Мадрид, когда интербригадовские пулеметчики косили франкистов, точно спелую траву, а по тылам свирепствовали русские танки; им не приходилось по месяцам сидеть в обороне, отбиваясь от плохо организованных но многочисленных "милисианос", они не знали, что такое "один глоток на человека и одна галета - на двоих". Баски были немногочисленны, плохо вооружены и еще хуже организованы, а потому бои с ними были редкостью. Обычно боевые действия шестого полка выглядели следующим образом: сначала их выводят на позиции, потом прилетают "итальянос" или "алеманес", долго бомбят и расстреливают позиции басков, попутно сообщая данные авиаразведки артиллеристам, потом десяток танков, как гордо именовали здесь итальянские танкетки, атаковал то, что осталось, а бравым пехотинцам оставалось только занять освободившееся место, после чего можно было начинать "наводить порядок" на прилегающих территориях.

   То, что с los bolcheviques разделаться по обычному сценарию не получится, пехотинцы еще не понимали, хотя их несколько смущало отсутствие авиации. Первый батальон майора де Тровидо даже начал невольно замедлять шаг, а солдаты тревожно вглядываться в небо, с нетерпением ожидая: ну когда же появятся их трехмоторные ангелы-хранители и разнесут этих "краснопузых" в куски? Небо оставалось девственно чистым, и это вселяло в солдатские сердца чувство какой-то неуверенности, ощущение, что что-то идет неправильно...

   Майор Эстебан де Тровидо заметил это состояние своих подчиненных и отдал приказ взбодрить батальон. Вдоль перестраивающихся в шеренги походных колонн заспешили лейтенанты и капитаны, отчаянно ругаясь и щедро раздавая зуботычины. В какой-то мере это подняло настроение солдат, но все же было явно недостаточным...

   Положение спас капрал Сантиэстевес. Радостно гогоча он объяснял своему взводу:

   - Ну не прилетят сегодня "птички", не прилетят. А все почему? Потому, что мост ентот цельным нужен! По нему наши войска пойдут большевиков громить! Потому и не бомбят, потому и из пушек не стреляют, во! Тока вы, ребята, не волнуйтесь: краснопузых там совсем мало! Сейчас танкисты их в речку скинут, а кого не скинут, тех мы добьем...

   Лейтенант Хавьера, услышав вдохновенное мудрствование капрала уже было совсем собрался объяснить армейскому философу, что мост как раз совершенно не нужен целым, и авиации нет потому, что она героически сражается с большевиками, подло воспользовавшимися своим численным равенством с Северной армией и перешедшими в наступление, но раздумал. В конце концов, какое солдатам дело до того, что мост нужно разрушить, что орудия не вступили в дело потому, что их не успели подвезти, что по сообщениям с фронта, авиации у Северной армии уцелело не более половины, что?.. Да мало ли "что"! Главное, что большевиков, которые вместо того, чтобы атаковать в открытую как все честные солдаты, трусливо спустились с самолетов и под покровом ночи захватили мост, нужно сбросить в Эбро! И, карамба, они это сделают! И лейтенант Хавьера поддержал капрала:

   - Да, ребята, все так и есть! А эти большевики, что захватили мост - трусы! Побоялись напасть на наших как положено - вот и попрыгали им на головы с самолетов...

   - Как так, сеньор лейтенант? - раздался недоверчивый голос. - Самолет же высоко летит: поди расшибешься в лепешку, если с него свалишься?..

   Технику десантирования Хавьера представлял себе слабо, а о существовании парашютов только догадывался, но авторитетно заявил:

   - Как, как? По веревкам спустились, что твои обезьяны...

   Это объяснение удовлетворило всех. Солдаты загалдели, бурно обсуждая услышанное, а остальные офицеры первого батальона тут же подхватили идею и творчески ее развили. Очень скоро весь батальон знал, что около моста засели специально нанятые большевиками цирковые акробаты, которые спустились ночью с самолетов по веревкам, подло вырезали всю охрану, которая, правда, сопротивлялась подобно львам и покрошила кучу красных акробатов в поленту, и что теперь нужно отомстить за своих, и захватить мост. И это совсем несложно...

   Ободренные солдаты браво двинулись вперед. Танкетки, между тем, тоже развернулись и, не торопясь, чтобы не отрываться от пехоты, направились к мосту.

   - Не стрелять! Подпускаем поближе! - скомандовал Домбровский.

   Десантники притаились в замаскированных окопах. Минуты ожидания тянулись невыносимо долго. Но вот, наконец, звонко ударила "сорокопятка", и тут же предмостные укрепления опоясались огненным кольцом.

   С диким свистом и шипением выстрелила БПК. Тяжелый снаряд боднул маленького "Фиат-Ансальдо" в лоб, рванул, и танкетка, подпрыгнув, остановилась, окутавшись дымом и пламенем. Зарычали "максимы", прореживая пехотные цепи франкистов. Первая же очередь флангового пулемета скосила и лейтенанта Хавьеру, и капрала Сантиэстевеса, да еще и половину их взвода в придачу. Мятежники бросились было наутек, но огонь был настолько плотен и силен, что им осталось только залечь. Испанцы, словно застигнутые на кухне тараканы расползались по неприметным ложбинкам, прятались за еле выступающими бугорками, забирались под остовы разбитых и сгоревших танкеток. Потери сразу пошли на убыль.