Птица обрела крылья - Анна Морион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спятил ли я? Возможно. Но, должно быть, все эти месяцы я был слеп, как новорожденный котенок! – с холодной улыбкой парировал Джереми, идя за супругой. Но он не попытался вновь причинить ей боль, а остановился в нескольких шагах от нее.
«Та же сцена, только в этот раз в его руках отсутствует проклятый хлыст!» – раздраженно отметила про себя Вивиан, присаживаясь на мягкий пуф перед туалетным столиком.
– Нет, это просто невообразимо! – с насмешкой бросила она, пытаясь снять со своей шеи драгоценное ожерелье. – Мой собственный супруг обвиняет меня в грехе адюльтера! Какой, не побоюсь выразиться, идиот нашептал тебе эту ложь, эту… Эту чушь!
– Тебя и герцога Найтингейла видели вместе. Да, да, не смотри на меня взглядом оскорбленной невинности! – вскинул голову мистер Уингтон.
– Меня и герцога Найтингейла? – насмешливо приподняв брови, повторила Вивиан. – Как занимательно! И кто же меня с ним видел? И когда?
– Одна мисс, желающая остаться анонимом, поделилась со мной своими наблюдениями. Она видела вас своими глазами и не единожды, – решительным тоном и будучи уверенным в честности этой дамы, сказал Джереми.
– Я, кажется, даже знаю, кто эта таинственная доброжелательница! Это была мадемуазель де Круа, не так ли? – с иронией в голосе спросила Вивиан. Сложная застежка ожерелья никак не поддавалась, и после безрезультатной борьбы девушка решила дождаться прихода Джейн. Попросить помощи у Джереми она не решалась: а вдруг он, в своем жестоком заблуждении и полный ревности, задушит ее этим самым ожерельем?
– Я не собираюсь раскрывать ее имя, – бросил Джереми.
– И она утверждает, что видела меня и герцога вместе? Когда и где? Как я могла изменять тебе с герцогом, когда все время проводила дома и прятала ото всех синяки, которые ты оставлял на мне каждую ночь? – все с той же иронией в голосе продолжала свой расспрос миссис Уингтон.
Несмотря на то, что ее супруг молчал о личности, нашептавшей ему эту ложь, она была уверена в том, что этой особой была никто иная, как ее старый враг «французская крыса». Должно быть, эта француженка была полна зависти к тому, что она, Вивиан сделала такую великолепную партию, в то время как ни один знатный или даже просто богатый джентльмен не попросил ее руки.
«Она решила настроить моего супруга против меня? И как ловко у нее это вышло! С тех пор, как я связала свою жизнь с Джереми, эта француженка затаилась и не высовывала свой длинный нос, но сегодня вечером она сделала очередную попытку оскорбить и унизить меня. Но к чему все это? Мы обе проиграли битву за герцога Найтингейла, и он женится на мисс Бэкли! – размышляла девушка, схватив щетку для волос и машинально проводя ею по закрученным локонам, украшающим ее высокую прическу. – И все же: я вышла замуж, а она осталась ни с чем. И за это она мстит мне! Да еще и таким подлым бессердечным способом!»
– Ты делала это, когда я пропадал на охоте! В доме твоей проклятой подруги Шарлотты Сэлтон! – ледяным тоном сказал Джереми. Он едва сдерживал себя от крика, но, помня о том, что его супруга носила под сердцем ребенка, возможно, все–таки его первенца, не желал слишком уж волновать Вивиан и пугать ее. Да, сперва он не сдержался и схватил ее за горло, однако теперь, с трудом, но держал свои действия и голос под контролем.
Нелепость заявления заставила Вивиан рассмеяться.
– О, правда? Значит, твоя доброжелательница вылила грязь не только на меня, но и на Шарлотту! – воскликнула она, со стуком положила щетку на столик и, поднявшись на ноги, обернулась к супругу и вперила в его лицо смелый насмешливый взгляд. – Ты умный мужчина, мой дорогой, так посуди сам: если бы я и герцог имели тайные любовные отношения, выбрали бы мы для наших встреч дом Шарлотты? Если ты забыл, он тоже находится в центре города, и каждый, кто заходит в Лиллехус и покидает его, предстает перед зеваками как на ладони! Если бы я и герцог действительно были бы любовниками, стали бы мы использовать для любовных утех дом, стоящий в самом сердце Лондона?
Казалось, справедливые слова супруги заставили мистера Уингтона задуматься, потому что он не ответил ей, а лишь продолжал холодно смотреть на нее. Но вскоре его нахмуренные брови вернулись в обычное положение, а взгляд несколько потеплел.
– В твоих словах так много смысла, что теперь я осознаю, каким глупцом я был. Эта чертовка солгала мне. Теперь я вижу это, – тихо сказал он. – Но признайся мне: имела ли ты чувства к герцогу Найтингейлу до того, как я сделал тебе предложение?
Поняв, что буря прошла, Вивиан подошла к мужу, ласково потрепала его по гладковыбритой щеке и мягко сказала:
– Имела ли я чувства к этому мужчине? Конечно, нет. Признаюсь, я желала стать его супругой. Но не потому, что он украл мое сердце. Меня соблазнял его титул. В то время мне казалось, что стать герцогиней Найтингейл было моей мечтой. Но потом в моей жизни появился ты, и это тебя я полюбила, мой дорогой Джереми. И теперь я ношу под сердцем нашего малыша, который, надеюсь, чувствует себя хорошо несмотря на то, что ты принес его матери такие волнения.
– Прости, прости меня! – Джереми опустился перед супругой на колени, обхватил руками ее талию и поцеловал ее живот. – Я глупец! Поверил такой гадкой лжи! Малыш, прости папу. Я больше никогда не принесу твоей маме волнений. Никогда. – Он поднялся на ноги, с чувством поцеловал губы Вивиан и, со словами «Тебе нужно отдохнуть, любовь моя», покинул покои.
«Ах, каким доверчивым идиотом оказался мой муж! Но, слава Всевышнему, все позади, и теперь он знает, что любая сплетня, порочащая мое имя, создана лишь для того, чтобы растоптать меня… И он уверен в том, что я питаю к нему горячие чувства… Ха! – с насмешкой в душе подумала Вивиан, вновь усевшись перед туалетным столиком. – Но пора разбить тебе сердце, мой дорогой. Сегодня ночью ты потеряешь ребенка, которого так любишь и чьего появления ждешь. В этом будет только твоя вина, и ты будешь ненавидеть себя за его смерть всю свою жизнь… И, возможно, ты изменишься под этой печатью вечного самобичевания… Надеюсь»
Через несколько минут в покоях появилась Джейн, как всегда, с широкой улыбкой на лице и сияющими смехом глазами.
– Вы уже вернулись? А я не ждала вас так рано! – было первым, что слетело с губ горничной. – Я–то думала, что вы веселитесь!
