Хрустальная пирамида - Содзи Симада

— Нет никакого секрета. Сам сюжет вполне банален. Вы знаете сюжет «Аиды»?

— Помню, что видел ее, но сюжет подзабыл.

— Это будет музыкальный фильм о несчастной любви между летчиком — героем вьетнамской войны и дочерью лидера Вьетконга.

— Дочь лидера Вьетконга — это вы?

— Да. Война во Вьетнаме начинается, когда я учусь в американском университете и за мной начинает следить ЦРУ. Но еще до этого у меня был любимый, военный летчик. А он по настоянию родителей помолвлен с дочерью крупного политика.

— То есть с вашей соперницей.

— Да. Мы верили, что эта война скоро кончится, но она затянулась, завязла в болоте; его в конце концов сбивают, и он попадает в плен к вьетконговцам. Вот такой сюжет.

— Получается, что ни Египта, ни пирамид там не будет.

— В Америке я училась балету и эстрадным танцам. В качестве выпускного спектакля мы должны были ставить оперу «Аида» в современном прочтении. Танцы были поставлены в эстрадном стиле, музыка — фьюжн. Поэтому для фильма мне пришлось много заниматься танцами. С января почти все время на это уходит. Поскольку я из вражеской страны, реакционеры чинят мне всяческие препятствия, но, несмотря на враждебность соперниц, я получаю роль главной героини, а когда поднимается занавес и начинается представление, на сцене все меняется и древнеегипетские персонажи превращаются в реальных современных американцев. Такая вот сказка. Я понятно рассказала?

— Интересный сюжет, обязательно пригласите меня на премьеру.

— Продюсер будет рад вас пригласить. Но интересно, понравится ли это публике.

— Прозаически настроенный предприниматель жаждет мечты… — Ричард высунулся в окно и посмотрел на небо. — Ветер теплый; похоже, будет дождь. Может быть и ураган, надо поторопиться.

— Вот для этого меня и позвали. Нужна сцена с бурей.

— Мощный ураган, обрушивающийся на пирамиду на юге Соединенных Штатов, построенную сумасшедшим археологом, — весьма драматическая картина.

— Я тоже очень хочу на это посмотреть.

— Премьера в начале следующего года?

— Да.

— Это будет самый обсуждаемый фильм года.

— Хочу на это надеяться. * * *

Отправив машину в Филадельфию, Леона и Ричард вдвоем шли по скалам Бич-Пойнт к Иджипт-Айленд. Тучи становились все мрачнее, и, хотя не было еще и четырех часов, стало сумрачно, как перед закатом. Задул ветер, и пробивавшиеся кое-где между скал стебельки травы трепетали под его порывами.

В темном небе слышались завывания ветра, казавшиеся рассерженными окликами богов, а когда они подошли к берегу моря, уже вовсю звонил колокол на буе, предупреждая о приближающейся опасности.

— Это колокол на буе звонит? — спросила Леона, перекрикивая ветер и прижимая растрепанные им волосы.

— Да, в открытом море. При сильном волнении он звонит. — Ричард вынул носовой платок и вытер пот.

— Кто его установил?

— Скорее всего, брат его заказал и поручил установить в море.

— А как он устроен?

— Устройство совсем простое. На верхушке буя подвешен колокол, а вокруг него — четыре молоточка. Если буй в покое, то молоточки до колокола не достают, а если буй качается, они по нему ударяют. Чем сильнее волнение, тем сильнее удары по колоколу. Таким образом, по этим звукам можно понять, насколько силен шторм. Если колокол трезвонит, как сейчас, значит, на море буря… Смотрите.

Они как раз взошли на небольшой холм, откуда все море было как на ладони. Широко разведя руки, он указал Леоне на море. Ей была хорошо видна его бушующая под навесом туч поверхность. Море дыбилось, выбрасывая высоко вверх гребни волн, которые под порывами ветра моментально покрывались белой пеной. И только в одном месте, вдалеке от берега, луч солнца падал на бушующую воду.

На дальнем конце тропы, виляющей между скал вдоль моря, виднелся Иджипт-Айленд, омываемый высокими волнами. На вершине его стояла стеклянная пирамида, которую наверняка постоянно обдавало морскими брызгами, и башня из белого камня.

Был полный прилив, и вокруг Хрустальной пирамиды и башни яростно плясали увенчанные пеной волны, словно окутывая их белым дымом. То же самое творилось под так называемым японским мостом. Там, под мостом, волны, должно быть, разбивались сейчас со страшным грохотом. При одной мысли о том, что нужно пройти над этими взбесившимися волнами, охватывал страх.

Дальше, за островом, то появлялся, то скрывался между волнами бешено раскачивающийся во все стороны буй. Звон его колокола звучал, как крик ужаса. Леона почувствовала сострадание к его взывающему о помощи одиночеству.

— Когда съемки?

— Мне сказали, что завтра. Но, может быть, и сегодня вечером. Все зависит от готовности, от режиссера и от погоды.

Ричард несколько раз кивнул.

— Жесткие у вас условия работы. Очень жесткие. Может быть, даже тяжелее, чем у нас, предпринимателей.

И это говорил президент одной из трех крупнейших оружейных компаний США.

По мере приближения к острову звон колокола и грохот волн достигли апогея. От этого становилось еще страшнее. Они перешли через японский мост, выбирая момент, когда опустится волна, совсем так, как ловят нужное положение скакалки, чтобы прыгнуть через нее. Вымочив льняные брюки и сандалии, Леона добежала до восточного портала пирамиды и постучала в дверь.

Поскольку ее стук не произвел никакого эффекта, Ричард еще раз от всей души стукнул кулаком. Но в перекрывавшем все вокруг шуме этот удар был почти неслышен.

Вокруг пирамиды царила пустота, не было заметно никаких признаков присутствия съемочной группы из Голливуда. Господствовали завывания ветра и грохот волн, предвещавшие, казалось, приближение конца света. Истерический звон колокола на буе добавлял беспокойства в душе Леоны. Не попав в пирамиду и слыша грохот, напоминающий о гневе морского бога, она испытывала ужасный страх, как будто ее саму собираются принести в жертву.

Актриса взглянула на небо. Низко нависали тяжелые тучи. Все вокруг заполнила своим грохотом начинающаяся буря, но еще не упало ни капли дождя.

Кажется, открывается дверь… Там, за большой дверью, точно есть люди. Выдвигают засов. Беспокойство, державшее Леону в напряжении, отступает.

Одна из двух больших створок входной двери открылась вовнутрь. И их взорам предстала странная картина. Прежде всего в глаза бросалось безграничное пустынное пространство, засыпанное песком. Внутри пирамида походила на огромный спортивный зал.

Покрывавший пол песок в некоторых местах отливал золотом. Такой эффект создавал падавший на него свет прожекторов.

В дальней от входа стороне песчаной пустыни возвышался колоссальный алтарь цвета слоновой кости. По сторонам алтаря помещались большие каменные скульптуры со слегка раздвинутыми коленями, сидящие на скамьях. Между ними располагалась каменная сцена, на которой стояли два толстых столба. Скульптуры уставились на вошедших своими широко открытыми глазами.

Алтарь, похоже, был вырублен в естественной скале. Скульптуры и оба столба были испещрены иероглифическими надписями, и между столбами открывался темный вход в глубь алтаря.

Леона и Ричард подошли к алтарю. Под ногами у них расстилался песок.

Каменные стены, окружающие с четырех сторон рукотворную пустыню, устремлялись в небо. Над головами вошедших нависали скалы.

Изнутри пирамида представляла собой огромную пещеру, вырубленную в скале. И пол ее выглядел как огромное пространство пустыни, от размеров которого захватывало дух.

Огромные деревянные двери закрылись за спинами вошедших. Судя по светлому цвету досок, они были сделаны совсем недавно.

Как только двери плотно закрылись, сразу же не стало слышно шума волн и страшного завывания ветра снаружи. Они как будто оказались в совершенно другом мире. Ветра не было, чувствовались тепло прожекторов и запах нагретого песка. Можно было подумать, что по туннелю в каком-то другом измерении они попали в Египет.

Входные двери за ними закрыли трое мужчин в костюмах. Они поклонились Ричарду Алексону.

— Ну как, господа, какие впечатления от Голливуда, приехавшего к нам в гости?