(Не)добрый молодец: Зимогор - Алексей Птица
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ещё одного удалось нанизать на фламберг, прежде чем Белозёрцев почувствовал первый укус. Вадим переложил клинок в левую руку, и теперь бил шакалов кинжалом. Так ему было сподручнее. Тонкое длинное лезвие без труда вонзалось в тела шакалов. Хищники рвали его, а он рвал их, так как был сильнее каждого из них. Шакалов оказалось много, но они только мешали друг другу, прыгая вокруг. Убив этих пятерых, он вышел из клинча и стал пластовать фламбергом тех, кто не мог сразу напасть, а кружил неподалёку, опоздав к началу атаки.
Он устал, но отчаянье придавала ему сил, да и чем больше рубил, тем больше опыта нарабатывал и тем лучше у него получалось убивать своих врагов. Потеряв ещё с десяток шакалов, оставшиеся в живых хищники отступили, не решаясь больше нападать.
Вадим вышел из боя в разорванной одежде и с кровоточащими ранами от многочисленных укусов. Подхватив мешок и широко махнув для острастки фламбергом в сторону выживших шакалов, Белозёрцев направился дальше. Откуда-то вынырнула норушка с путеводной полоской на спинке и снова побежала впереди него.
Шакалы его не оставили, а сновали вокруг, но нападать не спешили. Мышь бежала впереди, а он брёл, постепенно истекая кровью. Раны были неглубокими, но очень болезненными. Не хватало только бешенством заболеть, заразившись от этих шакалов! Но такие отдалённые перспективы в данный момент Вадима не волновали. Так, отгоняя время от времени от себя зверей, он прошёл примерно с километр.
Вдруг мышь сделала грандиозный скачок и пропала. А в том месте, где она исчезла, проявилась гигантская паутина, словно сеть, протянутая между землёй и небом, и паутина эта мерцала едва видимым светом. Вадим её видел, видели ли остальные — неизвестно. Он уже почти дошёл и даже заметил рысь, что притаилась на отдельном суку высокого дуба, но не успел перейти границу. Его догнали. Задрав хвосты, целая группа шакалов перерезала ему путь.
Пахнуло тленом, шакалы засуетились, сбиваясь в плотную стаю. А Вадим отступил к ближайшему дереву. На земле у него шансов спастись не имелось и, подвесив мешок на сук, парень вскарабкался на дерево, выбирая местечко поудобнее.
Подтянув мешок и устроившись на ветке, он задумался: не выпить ли зелье здоровья сейчас? Или повременить? Решил, что ещё пока рано, шакалы его, конечно, здорово покусали, но и он всякого дерьма у ведьмы напился, должно помочь.
Меж тем звери уже кружили вокруг дерева, время от времени тявкая на него снизу. Рассвело. Внезапно из-за деревьев показались две фигуры: одна козлиная, другая какая-то квадратная… Видать, очередная разновидность мертвяка, что пожаловал со слугой Бессмертного. При ближайшем рассмотрении козёл оказался вовсе не козлом, а фавном, а точнее, чёртом. Пятака у него, правда, не оказалось, а имелся вполне человеческого вида нос. Подойдя к дереву, чёрт заговорил.
— Попался, наконец, недобрый молодец⁈
— Скорее вляпался, а не попался, — огрызнулся Вадим.
— Вляпался куда? — не понял чёрт.
— В дерьмо. Куда же ещё?
— Шутник ты, паря, но мы, собственно, не разговоры с тобой молвить пришли. Должок у тебя перед нами есть.
— И кто ж от имени кредитора выступает?
Чёрт недоумённо вылупился на Вадима.
— Перед кем должок, спрашиваю. И какое к нему отношение имеешь ты?
— Зовут меня Манту (демон ада у этрусков), и я первый помощник у Бессмертного.
Вадиму сразу пришла в голову мысль послать чёрта в манту или представиться таким же именем, изменив всего лишь букву, но он этого делать не стал. И насчёт первого помощника младшего дворника, тоже промолчал.
— А меня зовут Иван, по прозвищу Авось, нарвался тут на вас, надеялся на авось. Авось пронесёт, но не пронесло. Вот жду помощи от ваших собачек чёрных. Покусали они меня сильно, буду жаловаться на вас.
— Кому будешь жаловаться? — чисто и без волшебного акцента, спросил чёрт.
— Царю, кому же ещё?
— Ты, Иван, дурак? Или ты Иван-дурак?
— Я Иван-Авось, — продолжал изгаляться Вадим над чёртом с длинной чёрной козлиной бородой.
— Мммм, сдаётся мне, ты надо мной смеёшься, человек?
— Нет, это просто от страха. Я — Иван-Авось, ты — чёрт, просто чёрт.
— Ммм. Ладно, хватит из пустого в порожнее переливать, я не балабол, чтобы время тратить своё понапрасну. Мы можем выпустить тебя живым. Представляешь? Да, Мордор? — и фавн обратился мордой к зомби.
Мертвяк ничего не сказал, хоть вопрос козла был предназначен именно ему, он всего-то переступил с ноги на ногу, и всё.
— И каким образом? — вежливо поинтересовался Вадим.
— За золото.
— Странно, всем вам нужно золото, но у меня есть лишь серебро, хоть и мелкое, но зато много. Давайте за серебро?
— Нет, только за золото. Жизнь каждого шакала стоит мелкой золотой монеты, а жизнь двух мёртвых слуг Бессмертного по одной большой золотой монете. И ты свободен. Платишь выкуп, и живёшь себе дальше в своё удовольствие. Не заплатишь — умрёшь, и будешь жить в наше удовольствие.
— Угу, но у меня нет золотых монет, одно серебро осталось.
— Жаль, — скривилась рожа чёрта, — очень жаль.
И его торчком стоящие ослиные уши покрутились во все стороны, словно сканируя, правду ли говорит человек.
— Ну, как есть, — огорчился и сам Вадим. Было бы у него золото, он бы поторговался и расстался с ним. Жизнь-то дороже денег. Но, увы… Оставалось, правда, ещё колечко с жемчугом, но толку от него больно мало. Да и не выпустят его, чушь это всё и наглая бесовская провокация.
— Ну, ты тогда можешь стать слугой моему господину и служить ему вечно, — предложил чёрт. — Для этого тебе придётся расстаться с жизнью, зато ты будешь жить дальше и всё чувствовать. Есть, пить, ходить.
— А размножаться буду? — заинтересованно уточнил Вадим.
— Нет.
— А, ну тогда я отказываюсь, — включил заднюю Белозёрцев. — Я ещё слишком молод, толком не успел женщин повидать, а тут раз, и только жрать, да испражняться. Не-е, так не хочу.
Фавн опешил от такого признания, но согласился, что аргумент весьма весомый.
