Обольщение красотой - Шерри Томас

Она покачала головой более энергично.

— Не надо. Некоторые вещи хороши именно тем, что кратковременны.

— А другие вещи хороши тем, что они редкостны и прекрасны — и заслуживают того, чтобы дать им шанс пройти проверку временем.

Она молчала. Сердце Кристиана бешено колотилось. Наконец она потянулась вверх и через вуаль поцеловала его в щеку.

— Прощайте.

Это было крушение мира, где когда-то высились города со шпилями, сверкавшими на солнце. Кристиан разрывался между недоверием и отчаянием. Ему было холодно, безумно холодно, ветер, словно тысячи ножей, вонзался в его кожу.

Внезапно вернулась уверенность в себе, с юности служившая ему надежной опорой. А может, это был обдуманный ход игрока, который, просчитав все возможности, кладет карты на стол.

— Выходите за меня замуж, — сказал он.

Венеция покачнулась. Она выманила у него объяснение в любви, а теперь брачное предложение. Он будет презирать ее так сильно, что участь Содома и Гоморры покажется детской сказкой.

Какая ирония — ведь это именно то, чего она хотела в самом начале.

— Не могу, — слабым голосом произнесла она. — Брак между нами невозможен.

— Давайте снова встретимся и обсудим, что нужно сделать, чтобы он стал возможным.

Когда Кристиан появился на палубе, Венеция была удивлена, увидев его небритым, без воротничка, галстука, жилета и пальто. Еще больше ее поразили его тревога и растерянность. Но теперь он излучал властность и целеустремленность. Он принял решение, и ничто не могло переубедить его и заставить отказаться от выбора.

Она, напротив, начала нервничать.

— Что здесь обсуждать?

— Очевидно, обстоятельства, которые заставляют вас скрывать свое имя. Когда мы встретимся снова, вы окажете мне любезность, представив искренний отчет о ваших делах, ничего не утаивая.

С таким же успехом он мог бы вручить ей ведро дегтя и содержимое перины.

— Это бесполезно. Ничего не изменится.

— Вы забываете, кто я такой. Каковы бы ни были ваши затруднения, я могу помочь.

— Даже герцог Лексингтон не может устранить все препятствия со своего пути.

— Не смогу, если вы ничего мне не расскажите. Но мы обязательно встретимся. И вы расскажете, что вас удерживает. Полагаю, вы задолжали мне такую малость.

Венеция живо представила себе газетные заголовки: «Герцог Лексингтон задушил светскую красавицу».

— Разве вам не хочется отправиться со мной в экспедицию? — мягко спросил он. — Я не рассказывал вам, что у меня дома есть небольшой музей? И целые ящики огромных окаменевших зубов, который вас наверняка заинтересуют. В моем поместье есть заброшенный карьер с обнаженными геологическими пластами и множеством окаменелостей. Выходите за меня замуж, и все это будет ваше.

«Сними вуаль, — кричал ей внутренний голос. — Сними эту дурацкую вуаль. Прекрати этот обман прямо сейчас».

Но она не могла. Она не могла предстать перед его яростью. И очень большой вероятностью, что его любовь не переживет первого взгляда на ее лицо. Разве не лучше сохранить их роман таким, какой он есть, чтобы ничто не омрачало их безупречные воспоминания?

— Леди, вы готовы? — окликнул ее один из матросов.

Шлюпка, причалившая к «Родезии», выгрузила вновь прибывших пассажиров и загружала последнюю группу отбывающих, чтобы доставить их на берег.

— Мне пора, — промолвила Венеция.

— Леди задержится еще на минуту, — сказал Кристиан.

Его тон не допускал возражений. Матрос коснулся полей своей шляпы.

— Слушаюсь, сэр.

Кристиан взял ее руки в свои.

— Сейчас мы распрощаемся, но я рассчитываю встретиться с вами в Лондоне. В отеле «Савой» через десять дней. Принесите ручку с гравировкой в честь моего дня рождения, и мы выпьем за наше будущее.

Венеция испустила протяжный вздох, готовая пообещать все, что угодно, лишь бы уехать отсюда.

— Хорошо.

Но он не позволил уйти так легко.

— Даете слово?

Возможно, никого, кроме нее, не волновало, совместимо ли понятие чести с красивой женщиной, но Венеция никогда не отказывалась от своего слова. Она крепко зажмурилась.

— Даю.

Он нагнулся и через вуаль поцеловал ее в щеку.

— Я люблю вас. И буду ждать.

Еще долго после того как огромный океанский лайнер исчез за узкой горловиной Корк-Харбор, Венеция оставалась на пристани.

Ей нужно было найти агента, занимавшегося продажей билетов на суда, следующие в Англию, отправить телеграмму Фицу, чтобы сообщить о своем прибытии, не говоря уж о том, чтобы отыскать носильщиков и перетащить каменную глыбу в четверть тонны весом, подаренную Кристианом. Но заняться любым из этих дел значило бы положить конец существованию баронессы фон Шедлиц-Гарденберг.

Конец самой счастливой недели в ее жизни.

Венеция не знала, сколько времени она оставалась на месте. Она даже не заметила, что начался дождь, пока не подошел носильщик, предложивший ей зонтик. Поблагодарив его, она позволила увести себя с пристани и двинулась в сопровождении носильщика к укрытию… и безупречному существованию светской красавицы, миссис Истербрук.

Глава 10

«Любовь моя!

Без вас „Родезия“ кажется пустыней.

Большую часть дня я провел, стоя на корме, хотя Куинстаун давно скрылся за горизонтом. Моя телесная оболочка находится здесь, за письменным столом, на котором мы провели такие незабываемые минуты прошлым вечером, но моя душа в Ирландии, с вами.

Впереди у меня долгая ночь. Все в этих комнатах напоминает о вас, даже воздух, словно пропитанный вашим присутствием, и моя повязка для глаз, превратившаяся в бессмысленную полоску шелка.

Как встретил вас Куинстаун? Надеюсь, гостеприимно, ужином и теплой постелью. Человеческий гений достиг таких высот, что связал континенты, проложив кабели по морскому дну. Жаль, что инженеры не нашли способа связать таким же образом двух людей. Я готов опустошить свои сундуки и влезть в долги, чтобы никогда больше не терять связи с вами.

Ваш преданный слуга, К.»

«Любовь моя!

Я прибыл в свой загородный дом. Дом, который, надеюсь, вы разделите со мной в не слишком отдаленном будущем.

Предупреждаю, что главное здание было задумано, в основном, как парадная резиденция, призванная внушать посетителям восторг и благоговение. Оно никогда не было и не будет уютным гнездышком. Высота потолков такова, что, сколько ни запасайся углем, зимой в парадных помещениях слишком холодно, чтобы проводить там время. К счастью, в семейном крыле тепло и уютно, и никто из домочадцев пока еще ничего себе не отморозил.