Украсть ведьму (СИ) - Гордова Валентина

– Вижу, успокоила ты бурю в душе, ведьма, да всё никак голову в порядок привести не можешь. Сама не понимаешь, чего хочешь, кому веришь, кому душу открыть готова.

Я напряглась. Не поднимая глаз, нервно сглотнула и приготовилась к удару, который вряд ли смогу пережить. В прошлый раз Ариа обещал наказание страшнее смерти, если ещё раз сунусь к ним с сумраком в душе.

Некоторое время над поляной звенело молчание, нарушаемое гудением огня и журчанием реки.

– Голова – не моя проблема, – милостиво закончил мысль бог. – Демона твоего спасём, ты же за него просить пришла?

– За него, – ответила с готовностью, вскинувшись и в горящие вечным пламенем глаза заглянув.

Бог хмыкнул, потревожив пламя из чаши, и вкрадчиво поинтересовался:

– Чем за жизнь его заплатить готова?

Это был нехороший вопрос. Совсем. Обычно боги сами цену называют, а этот у меня спросил.

Выбора не было, пришлось ответить то единственное, чего от меня и ждали:

– Что угодно, – и голос не дрогнул.

Он ждал этих слов. Он, как и я, знал, что больше мне предложить нечего, только лишь всё.

– В таком случае, – сотканные из огня губы растянулись в кривой ухмылке, – я забираю твою жизнь, ведьма.

Глава 11

Сагар

Он ощутил изменения мгновенно. Даже раньше, чем из каменного пола взметнулось пламя и на всё подземелье пророкотало:

– Повезло тебе с ведьмой, демон. А вот ей с тобой не очень.

Древний могущественный бог Ариа поднял когтистую горящую ладонь.

Правитель Донгрефа попытался увернуться. У него была прекрасная военная подготовка, так необходимая демону его происхождения, но ни она, ни врождённая ловкость и скорость не помогли избежать божественного прикосновения.

– Нет! – прорычал демон в беспомощной ярости, под чужой, несравнимой ни с чем другим силой вынужденно опускаясь на колени. – Разорви контракт, заключи со мной – не с ней!

Древний усмехнулся. Люди, демоны, эльфы. Все они мнили себя уникальными, не похожими на других, но на деле мало чем отличались.

– К чему мне ты, если теперь у меня есть она?

Ариа даже не попытался смягчить боль, когда выжигал проклятье внутри демона, хотя мог бы. Мог бы не приходить лично. Мог бы ничего не говорить. Мог бы… но не стал.

Он знал куда больше, чем Сагар говорил наследнице Силы. Больше, чем понимала она сама.

Просто ребёнок, оставшийся в одиночестве. Без наставников, без родных, с неподъёмной ношей ответственности, которую пришлось держать в одиночку. Могла ли она устоять против того, кто казался добрым и понимающим, поддерживающим, но не лишающим воли и выбора? Самостоятельность и независимость – вот, что так ценят взрослые дети.

Знал ли об этом Сагар? Разумеется. Видел ли, сколь юна ведьма, спасшая его жизнь? Видел. С самого начала увидел, едва открыл глаза в её старом, покосившемся доме.

Осознавал ли на тот момент бывший правитель Донгрефа, какая сила оказалась в его руках? Ведь если бы не осознавал, вряд ли оставил у дома ведьмы своих демонов.

У древнего бога были причины нелюбви к этому существу.

По тёмному каменному подземелью разносился нечеловеческий рык, но ни разу не прозвучал крик. Ни единого вскрика, хотя, по мнению Арии, Сагар должен был уже и вовсе потерять сознание от той боли, которую приходилось терпеть.

Чёрная магия внутри него кипела, пузырилась, самоуничтожаясь. Органы регенерировали мгновенно, демоническое происхождение делало своё дело, но это ничуть не облегчало боль, скорее наоборот.

По мнению древнего, Сагар не мог вытерпеть подобного. Не мог даже сохранять сознание, не то что сидеть. Пусть на коленях, пусть уткнувшись кулаками в каменный пол так, что по нему пошли трещины, пусть напряжённым до предела – всё равно не мог!

Но он сидел. И терпел. С трудом, из последних сил, но терпел мучительную боль.

А едва последние крохи проклятья сгорели в божественном огне, правитель Донгрефа призвал собственное пламя, доставшееся ему по праву происхождения, подчиняющееся с рождения, и исчез в мгновенно открывшемся портале, оставив бога в неприятной, напряжённой задумчивости.

Рёв прожигающего пространство Кахехара пламени. Сила, спустя столько времени в полной мощности заструившаяся по венам. Приветливый рык того, кого Сагар уже и не надеялся почувствовать.

«Здравствуй, друг», – не смотря на охватившую его тревогу, подумал правитель Донгрефа с теплом.

Живущая в нём сущность монстра, его монстра, неотъемлемая часть его самого не ответила – показала. Образ миниатюрной, но бойкой девушки с кудрявыми волосами цвета яркого пламени, горящими разноцветными глазами, энергией и жизнью, которые читались в каждом движение, в каждом повороте головы, в каждом взгляде.

Жизни… которая ускользала из неё прямо сейчас.

Это Сагар и его более не скованный проклятьем демон осознали сразу. В считанные мгновения, наплевав на все существующие правила, прожгли проход напролом сквозь весь мир, уничтожая открытые давно и недавно пути других демонов, и вылетели к домам речного поселения.

В том, где находится Леся, демон не сомневался, сразу рванул к реке.

И не успел всего на две секунды.

Он видел её в льняном белом платье и с разметавшимися ярко рыжими волосами, без сил лежащую на берегу реки. Видел её слабый поворот головы и устремлённый на него взгляд верно гаснущих глаз – сочно-зелёного и туманно-голубого. Видел портал, так внезапно исказивший пространство позади девушки и решительно, жадным рывком поглотивший ведьму.

И… больше он не видел уже ничего. Глаза застелила пелена ослепляющей, неконтролируемой ярости. У него, взрослого, давно прошедшего инициацию и приручившего своего демона – и неконтролируемая.

Это было плохо. Хуже, чем просто плохо. И об этом мимолётно подумал сам Сагар, но его вторую сущность такие мелочи не волновали.

Ведьма. Кто-то украл его ведьму.

«Вернуть, забрать, присвоить и не отпускать!» – требовал монстр.

«Найти, спасти и… не отпускать», – твёрдо думал сам правитель.

* * *

О том, что портал был моим, я догадалась сразу, буквально с первых мгновений. Так неровно, нестабильно выстраивать пути нужно было уметь. Сделать так, что при переходе тебя подкидывает, швыряет и с силой прикладывает о пространственные потоки других магов – тоже постараться нужно.

Я вот не старалась, честно, но так вышло, что из всех знакомых столь ужасные порталы у меня одной выходили. Просто убийственно ужасные.

Резкий поворот, удар – в руке что-то оглушительно хрустнуло, потонув в окружающем гуле, и плечо пронзило острой болью. Были бы силы – закричала, а так лишь слабо охнула и заплакала. Слёзы сами потекли, я их не контролировала. Я сейчас вообще ничего не контролировала, вот и выходило, что мотало меня, как тряпичную куклу. Бросало, швыряло, ударяло.

И в конечном счёте выплюнуло на обжигающе-ледяной, болезненно твёрдый камень чьего-то пола.

Из хорошего: пол был местным. В смысле, с Кахехара меня не утянуло. Я всё ещё оставалась в сознании, хоть его и заволокло болью, ощущающейся во всём теле. У меня даже оставались крохи сил на здравое мышление.

Из плохого: сработавший портал был моим. А возможность связаться со мной я оставляла всего одному человеку. Одной-единственной девушке, которая никак не может быть на Кахехаре.

Земля вздрогнула, через мгновение ещё раз, словно где-то далеко на неё упало что-то невообразимо тяжелое. Затем послышались тяжёлые шаги и вопрос, раскатом грома прогрохотавший под потолок.

– Это она?

Мужчина спрашивал спокойно, даже лениво, но голос у него был приказной, хорошо поставленный. Он привык командовать.

Я так и не поняла, открыла глаза или только попыталась. Всё вокруг взрывалось яркими пятнами, кружилось, дрожало и напрочь отказывалось принимать естественный вид. В теле не ощущалось ни одного целого и не болящего кусочка. Меня будто засунули в мешок и планомерно били о землю.