Орланда - Жаклин Арпман

Дениза умело прервала его:

— Жаклин, клянусь, что прочту одну из этих твоих ужасных книжонок, раз уж Алина сумела.

— Да мне понравилось, — откликнулась Алина. — Написано плохо, сюжет то и дело проваливается, характеры персонажей едва разработаны, и все-таки повествование затягивает, увлекаешься. — И она добавила, произнеся — чему мы ничуть не удивимся! — точно ту же фразу, что сказал Орланда, слово в слово: — Думаю, я никогда еще не читала худшей литературы! — И еще: — Но я не могла устоять, когда телепаты входили в резонанс.

Всего за пять минут беседе были заданы должный тон и общая тема — так что Шарлю оставалось идти в ногу либо заткнуться.

— Согласитесь, почти у всех людей хоть раз в жизни случались странные происшествия. Все дело в том, кто как реагировал. Одна моя подруга как-то проснулась в четыре утра, разбуженная кошмаром: во сне к ней пришел ее сын, он был весь в крови и сказал: «Не волнуйся, мама, я в порядке, вот только от машины мало что осталось». Заснуть она больше не смогла, около пяти услышала, что парень вернулся, и побежала к нему.

Так вот, ее мальчик был весь в бинтах, одежда — в крови, и он заявляет, мол, я-то цел, а вот тачка годится только под пресс. А она ведь никогда спиритизмом не увлекалась.

— Пьер от корки до корки прочел рукописный архив Хенри ван де Велде[6] — что само по себе может быть приравнено к подвигу! Так вот, то ли в сорок втором, то ли в сорок третьем ван де Велде увидел во сне свою дочь, которая жила в тот момент где-то в Азии: она выглядела ужасно исхудавшей, совершенно белой и была одета в саван. Проснувшись, он сказал родным — все они это подтверждают: «Анна умерла!» Именно в эту ночь молодая женщина действительно скончалась в концлагере.

— У меня тоже есть история, — заявил Луи Лардинуа. — Все знают, что я почти никуда не езжу. Так вот, долгие годы мне снилось, что я должен лететь в Нью-Йорк пятичасовым рейсом, но каждый раз опаздываю, потому что возникает масса препятствий. Наутро я всегда ворчал, что это уж слишком — быть приговоренным к такому утомительному испытанию! Во сне я все время бежал — это с моей-то комплекцией — и нервничал. И вот мне приходит в голову блажь отправиться в Нью-Йорк на конгресс, и я — конечно же — не обращаю внимания, что рейс — пятичасовой, точно как в моем сне, потому что из Брюсселя я должен вылететь в два часа — в Лондон, так дешевле. С учетом разницы во времени для меня будет четыре ноль-ноль, а по лондонскому времени — пять ноль-ноль. И знаете, что вышло? Накануне скоропостижно скончался мой отец, и я не полетел в Нью-Йорк. Так до сих пор там и не был. Думаю, у меня просто духу не хватает. Но тот сон перестал мне сниться.

— В одной из статей «Новых лекций о психоанализе» Фрейд пишет, что готов принять идею о телепатии. Больше того — он говорит, что психоанализ, по сути, готовит нас к такого рода явлениям, хоть я и не помню, как он это обосновывает.

Алина слушала и вспоминала, как спросила того молодого человека, Люсьена, не телепат ли он.

— Хорошо, допустим, — вступила она в разговор, — но что же является средством передачи? Как именно мысль путешествует от одного мозга к другому?

Альбер повернулся к Жанин Лардинуа.

— Вот ты — единственная из нас из всех — серьезно училась, ты — ученый, давай выскажись.

— Перестань скромничать, лично я всегда восхищалась инженерами, да, кроме того, я никогда на эту тему не размышляла. Придется импровизировать.

— Луи, налей жене выпить, раз уж все так сложно!

— Я всего лишь скромный преподаватель физики — не ученый и не поэт. Вы слишком многого от меня хотите. Могу сказать следующее: каждый день открываются новые частицы, если их не видят, то вычисляют, а потом придумывают опыты, способные подтвердить их существование. Я даже читала в «Сайентифик Американ», что путешествия во времени вполне совместимы с квантовой физикой и — более того — не исключена даже телепортация. Конечно, путешествовать мы станем иначе, чем герои серила «Звездный путь», — перемещаться будут фотоны.

— Фотоны? — переспросила Ольга.

— Частицы, переносящие свет. Они одновременно механические и колебательные.

— Ну да, ну да… — закивала Ольга понимающе.

— Итак, я продолжаю. Случается, что заряженный атом теряет избыток энергии, испуская два фотона одновременно, причем их свойства не независимы друг от друга, но обязательно взаимосвязаны. Квантовая физика предполагает, что даже после разделения такие фотоны остаются связанными навсегда.

Алина испытывала жгучий интерес к разговору. Неужели Люсьен покинул ее именно таким путем?

— Подлейте-ка мне вина, — весело попросила Жанин, — я чувствую, как во мне просыпается Пифия. Когда-то давно было описано гравитационное поле: если человек спотыкается, он падает, как зрелое яблоко на темечко Ньютону, теперь говорят о квантовом пространстве, управляемом постоянной Планка…

Она взглянула на Ольгу и улыбнулась.

— …которая, как тебе наверняка известно, обозначается закурсивленной буквой h и является производной количества движения частицы от длины волны к ассоциированной волне.

Ренье нахмурился, но Жанин продолжила, не дав ему времени понять, издеваются ли над его женой:

— Физика становится все поэтичнее, я читала одну статью под названием «Эти обаятельные элементарные частицы», да-да, как вы и я, дорогая. Так почему бы не рассчитывать на то, что однажды будет открыто психическое поле? Частицы, его составляющие, будут названы психотронами и станут перемещаться со скоростью света. Но мы уже вторгаемся в область психического, а здесь я не специалист — верно, Жаклин? — и не способна придумать управляющие им законы. Но — поскольку вино действует, да еще как! — скажу следующее: время от времени, под воздействием мощной эмоции, группа этих странных зверушек выбирается наружу из черепа хозяина и устремляется куда-то, исполняя его желания. Анна ван де Велде, умирающая в лагере от лишений, с отчаянием в душе думает об отце, который любил и защищал ее, психотронная волна, движимая чудовищной силой, вырывается наружу, ища путь к родной душе, летит над континентами и проникает в мозг спящего, Хенри видит свою смертельно бледную дочь — она смотрит на него в последнюю минуту жизни, он протягивает к ней руки, она тянется к нему, еще одна наносекунда — и любовь победит все законы физики, дочь воссоединится с. отцом, но то было последнее дуновение угасающей жизни, Анна умерла, Хенри проснулся в слезах.

Присутствующие тихонько зааплодировала. Жанин поблагодарила, застенчиво кивнув, и продолжила:

— Известно, что электрические разряды бегут вдоль нейронов и выходят за пределы синапсов.

Она бросила взгляд на Ольгу, которая слушала молча.

— Так о чем же речь? Современная наука никогда не заявляла, будто то, что не доказано, не существует: ученые как раз пытаются выяснить, можно ли это доказать. Если в один прекрасный день физики примут гипотезу телепатии, они станут выдвигать теории, придумают опыты. Мы, конечно, никогда не научимся читать мысли друг друга, но, во всяком случае, узнаем почему.

«Вот что он сделал, — подумала Алина. И тут же поправила себя: — Вот что я сделала, потому что, перед самым разделением, то, что действовало, было еще частью меня, пусть даже сегодня это «что-то» обретается в теле Люсьена Лефрена. Я применила законы, о которых не ведала, но ведь Земля вращалась вокруг Солнца задолго до того, как мы, жалкие смертные, вывели уравнение гравитационной составляющей. Я не совершала невозможного — всего лишь маловероятное. Это не слишком обнадеживает, потому что маловероятное не случается два раза подряд и я не знаю, как верну утерянное».

Эта жгуче-насущная проблема впервые так ясно оформилась в ее голове, и Алина на какое-то мгновение застыла в недоумении.

В тот же самый момент Орланда, полностью удовлетворенный вечерним времяпрепровождением, садился на скамейку в парке. В окнах четвертого этажа горел свет, и, хотя было не так жарко, как в предыдущие дни, одно из окон открыли. Приближалась полночь. Машины не заезжали в этот тихий квартал в столь поздний час, и Орланда различал чей-то смех, восклицания. Он узнал красивый бархатный бас и богатое обертонами контральто: Луи и Дениза расточали комплименты Жанин. Альбер открывал бутылку шампанского — Орланда слышал, как выстрелила пробка, — а может, он это вообразил, представив себе веселую компанию за большим разоренным столом, Алину, которая торопливо достает бокалы из старой горки, привезенной из Ахена, побагровевшего Шарля, заявляющего, что при таких темпах «приема на грудь» он либо потащится домой пешком, либо кому-то придется отвезти его, вечную глупышку Ольгу — «Да ты ведь живешь на той стороне площади!» — всю эту банду, шайку, клику, сообщество старинных друзей, из которого он исключен. Во второй раз после «разделения» его пробрала ностальгия, и он взъярился на себя — у меня нет ничего общего с друзьями Алины! — но фантазии Жанин, но улыбка Денизы бередили его «полудушу», а вот Луи вскочил, чтобы открыть вторую бутылку, и объясняет Альберу, что, если техника безупречна, пробка никогда не выстрелит… Орланда видел эту сцену мысленным взором и совершенно точно знал, что благоразумная Алина воспринимает ее совершенно иначе. По мнению Орланды, Луи был не тучным, а просто крупным, могучим мужиком, а жирок — что ж, он всего лишь свидетельство здоровья… Ох, как, должно быть, щедры на ласку его лапищи… По телу Орланды пробежала дрожь вожделения (которую Алина всегда сдерживала!), он вообразил, как обрушивается на него сверху всей своей тяжестью голый мужской торс, как его лобок, в пароксизме желания, вжимается в промежность партнерши, и даже не заметил, что думает сейчас о своем теле, как о теле женщины. Некая дамочка, прогуливавшая в двух шагах от Орланды свою собачку, безнадежно взывала: «Кики! Ну Кики же! Мы здесь уже десять минут, негодник, а ты все отказываешься делать пи-пи! Давай, я хочу домой!» Но хитрый песик только принюхивался и шастал по кустам, а потом вдруг напрыгнул на ногу Орланды, грубо вырвав его из сладострастных мечтаний. Дверь дома распахнулась, появились Лардинуа, Дениза, Шарль и чета Ренье, они весело болтали. Почему-то Орланда отступил в тень, как будто боялся, что они его увидят. Он слышал слова прощания, видел, как Шарль прошел мимо него — всего в нескольких шагах. Пользуясь привилегией автора, я какое-то время подслушиваю мысли этого верного друга Алины: он найдет ключевые отрывки 26-го и 27-го годов, переснимет и вышлет Алине — ему это будет нетрудно, да что ты, сущие пустяки, пусть они всегда будут у тебя под рукой, так удобнее. Да-а, какой бы неуклюжей ни выглядела иногда привязанность Шарля, она безупречна и бесспорна.