Клан Мамонта - Сергей Калашников

— А что с желудями?

— Много. И продолжают подтаскивать. Лепёшки пекут, не переставая, только уже без соли.

— Проследи, чтобы есть начинали с них.

— Прослежу.

Из кладовой, в которую превратился летний дом, мимо мыльни дошёл до кожевенного цеха. Лариска натирала чем-то белые заячьи шкурки. Значит, косые уже перелиняли. Две росомахи и роскошный волк. Ни оленей, ни косуль, ни лося. То есть пару охотников как-нибудь экипируют.

Объяснил свою мысль. Нашел понимание.

Петя с Пашкой ломали дрова, Надюшка таскала их и укладывала под навес. Вячик принёс от реки крупного сома — после того, как гуси улетели на юг, жизнь словно вошла в неторопливое русло. Без спешки отремонтировали лестницу, неторопливо накапливали запасы, шили одежду и чинили инвентарь. Только вот дров на всё уходило немеряно. Постоянно приходилось об этом помнить.

Разговор между Пуночкой и её мамой продолжался и за ужином. Веник не стал устраивать обычного производственного совещания, чтобы не мешать — просто слушал. Еще разговор понимала Галочка, а остальные — с пятого на десятое, а то и отдельные слова.

Так вот, девочка жаловалась на то, что у них (то есть у клана Мамонта) закончилась соль.

— За ней нужно сходить, — ответила мать. — Ты ведь помнишь дорогу.

«Это, получается, древняя девочка навсегда остаётся в клане» — первая мысль.

«За солью можно просто сходить — девочка покажет дорогу» — а это вторая.

— Кып уходит. Он уже слишком стар, и ему тоже трудно выдерживать дальние переходы

«Опа! Значит, старики, чтобы не быть обузой, уходят из бродячего коллектива и? Куда они деваются? И почему тоже? Кто ещё? Уж не Пуночка ли? Она ведь тоже покинула эту группу! То есть, и она обуза для тех, кто всегда в дороге?»

С этими вопросами он и пристал к девочке, едва та вернулась на следующее утро — проводила мать на стоянку и вернулась. Галка тоже приняла участие в дознании. Оказывается, девочку оставили потому, что ей тяжело даются долгие переходы. Плоскостопие или врождённый вывих — трудно сказать. Или что-то ещё. Ну не готовы местные к разговорам на медицинские темы. Пока была маленькой — мать и брат, тот самый Пыт, часть пути несли её на руках или везли на волокуше. А тут вроде приличные люди появились, которые подобных переходов не устраивают. Ведь Пуночка подросла, стала тяжёлой. Вот и решились оставить ребёнка пожить. И теперь тоже оставят, потому что так спокойней.

Надо же! А, казалось бы, девочка очень подвижна и никакой хромоты или косолапости за ней ни разу не примечали. Впрочем, как она сама объяснила, трудно становится, если идти от рассвета и до полудня. То есть, километров после двадцати-двадцати пяти. Да уж! Сравнение физических кондиций явно говорит в пользу древних.

А вот этот Кып Веника заинтересовал всерьёз. Ведь считается, что потерять группу для человека подобного образа жизни смертельно опасно. Что он обязательно погибнет. Надо бы потолковать с мужиком — охотники клану нужны.

Не так-то просто разыскать в лесу человека — со стоянки «охотников на мамонтов» он уже ушел и, как сказали, подался обратно по тропе на север. То есть как раз в сторону брода.

Вот и появился хороший повод проведать четвёрку одноклассников в старом убежище.

Парни сидели у костра впятером — Лёшка тоже был тут.

— Здорово Бо Тун Ве Ник, поднялся он от костра, приветливо протягивая руку. Остальные тоже поздоровались, причем лица их были искренне приветливыми. Только Серый поморщился:

— Ты новых рабов себе ищешь? Так мы тут свободные люди с достоинством и… всяким таким.

— Работа у меня для любого найдётся. Первая задача — нужно найти охотника Кыпа, что ушел из племени.

— А что дашь?

— Гусей подкопченных три штуки. Из тех, что вам Вячик на днях привозил.

— Пять.

— Ладно, пять, — этого добра набили так много, что есть сомнения, успеют ли их съесть, пока они не завоняют. Хотя именно гусятину сейчас и едят, в основном.

— Тогда отдавай. Твой Кып в балагане дрыхнет. А вторая работа какая?

— За солью смотаться. Мне нужно как раз пять вёдер. Как я понял, вёрст шестьсот в ту сторону налегке, а потом уже и обратно с грузом.

— Туда, как я понял, дойдём с местными, — рассудительно ответил Лёха. — Они и место покажут. Это для них месяц хода. А обратно по снегу с волокушей. Но только я не вернусь — останусь с племенем.

— А чего так? — ухмыльнулся Пых. — Говорил же, что они тебя ни в грош не ставят, гоняют, как Сидорову козу.

— Ну, это поначалу так было — подай, принеси, дров туда, лапника сюда. А, как Кып собрался уходить, так он меня с собой стал брать на охоту. Дрался, конечно — как что не так, сразу по морде. Зато объясняет. Теперь моё место у мужского костра.

— А за соль, что дашь? — ввинтился Серый.

— Землянку вам поставим с печкой. У верхнего брода — это туда, — Махнул он рукой на юг. — Километров двадцать по прямой.

— Знаю. Бывали. Толковое место, — согласился Пых. — А когда племя снимается?

— Завтра поутру, — ответил Лёха. — Если опоздаете к рассвету — придётся догонять. Ну, я пошел.

Парень встал и отправился к тропе. Завернутый в шкуры, с обмотанными тем же шкурами ступнями, он отличался от местных только более короткими волосами. Но тоже уже изрядно отросшими.

— Кремни мне ещё нужны. С ладонь или крупнее, — добавил Веник. — О цене договариваться будем, когда покажете товар. Местные их случайно встречают — так что определённого места для поисков не подскажу.

Глава 18

Старый новичок

Просыпаться Кып отказался категорически — дрых, как младенец, и в ус не дул. Ждать, когда он опухнет ото сна, Веник не стал. Пока не выпал снег и не ударили морозы, а остатки пожелтевшей листвы не осыпались с ветвей окончательно, он занялся обходом ближних окрестностей, намечая к вырубке на жерди подходящие молодые деревца. Около основного становища всё подходящее давно срублено, а благоустраиваться нужно. Тут же кругом молодой лес, и зима на носу — так что древесину нужно заготавливать.

Осинник, вербы — их прямые стволы прекрасный строительный материал. А, если брать через три четвёртую, так ещё и уход за насаждениями получится, а то при такой густоте деревья только мешают друг другу. И на лодку грузить удобно — тут ведь в затоне их старый причал. Кстати, вот и лодка — Вячик с Ленкой на ней пришли и позакидывали удочки.

Сел к костру и из первого попавшегося камня на скорую руку соорудил себе рубило из полевого шпата — обломков на бывшей стоянке осталось немало ещё с той поры, когда тут стояла штаб-квартира клана. Вячик, увидев с воды, что Шеф подтаскивает к причалу жерди, причалил и вышел на берег:

— Чё-та не клюёт сёдни, — объяснил он. И достал из сумки своё рубило, гранитное. Ленка тоже подключилась к работе — таскала и увязывала хлысты на лодке. Пых, Кузя, Миха и Серый даже не подумали помогать — сидели у огня и судачили между собой. Кажется, даже спорили. Наконец, наружу выбрался Кып, надавал спорщикам оплеух и разогнал их пинками. Похоже — послал по дрова.

— Бо Тан Ве Ник, — назвал себя Шеф, степенно приближаясь. Надо было взять правильный тон.

— Шён Тын Мам Онт, — возразил охотник, делая жест узнавания. Точно, он же сидел тогда в кругу охотников и потешался над Веником, пытающимся выглядеть значительным. И те же весёлые искорки в лукавых глазах. Конечно, кто же не засмеётся над братишкой-маменькиным сосунком — именно так правильно переводится на местный язык эта фраза. Но тогда же это было ещё не известно!

Посмеялись, завели неторопливую беседу. Слово за слово, и между рассуждениями о том, почему не ловится рыба (оказывается, её нужно бить копьём, а не ждать, неизвестно чего, погрузив в воду верёвочки), и согласия, что урожай орехов нынче не самый богатый, прозвучало приглашение на должность наставника молодых охотников для клана — проще сформулировать язык не повернулся. Да и мужик давно не юноша — капелька седины заметна в его жиденькой бородёшке, хотя тёмно-русая шевелюра выглядит, как у молодого. Тридцать ему лет или пятьдесят — на глаз не скажешь.

Вечер выдался «знойным». Уговаривала новичка Пуночка, держали Димка и Саня, а намывал Веник. Стриг Толян Ларискиными портняжными ножницами. Он же делал маникюр-педикюр — в его наборе имелись достаточно мощные для такого дела кусачки. Палантин из двух хорошо выделанных росомах и мокасины Кыпа устроили, а ужин примирил с понесёнными поруганиями. Место на нарах он выбрал сам, учтиво накрыв краями своей новой одежды Викторию и Милу. Правда, настойчивости в домогательствах самого откровенного характера не проявил. Отказали, значит отказали.

Привезённые жерди сразу израсходовали на ремонт мыльни — баталия в ней прошла знатная, даже с битьём горшков и обрушением печки. А утром новенький бесследно исчез, не забыв своё копьё. Уже после завтрака, когда Петя и Ваня гнали катамаран за очередной грудой хвороста, охотник позвал их со стороны левого низменного берега — надо было помочь дотащить до становища бычка. Не крупного — этого года рождения.