Том 1. Авиация превращений - Даниил Хармс

1933

Часовой и Барбара

Запутался в системах черных знаковИ помощи не вижу. Мир шатается.

Часовой:

Теперь я окончательно запутался.Не нужен ум и быстрая смекалка?Я в мыслях щепки нахожу,а в голове застряла палка,отсохли ноги на посту,из рук винтовка падает…Пройдешь с трудом одну версту,и мир тебя не разует.Я погиб и опустился,бородой совсем оброс,в кучу снега превратился, победил меня мороз.

Барбара:

Часовой!

Часовой:

Гу-гу!

Барбара:

Часовой!

Часовой:

Гу-гу!

Барбара:

Часовой!

Часовой:

Гу-гу!

Барбара:

Я замерзаю!

Часовой:

Обожди, помогу!Обожди мою подсобу.

Барбара:

Что же ты медлишь?

Часовой:

Я из будки вылезаю.

Барбара:

Ах, спаси мою особу!

Часовой:

Двигай пальцы на ногах,чтоб они не побелели.Где ты?

Барбара:

Гибну!

Часовой:

Гибнешь?

Барбара:

Ах!

Часовой:

Тут погибнешь в самом деле!

Барбара:

Уж и руки, словно плеть…

Часовой:

Тут недолго околеть.Эка стужа навернула!Так и дует и садит!Из-за каждой снежной горкизимних бурь встают подпорки,ходят с треском облака,птица в тоненьком кафтанегибнет, крылышки сложив…Если я покуда жив,то шинель меня спасалада кусок свинного сала.

Барбара:

Отмерзают руки-ноги,снежный ком вползает в грудь.Помогите, люди-боги,помогите как нибудь!

Часовой:

Ну чего тебе, злодейка?Эка баба закорюка!Ну и время! Вот скамейка.Посижу — да покурю-ка.

<август> 1933

«О том никто не скажет фразы…»

О том никто не скажет фразычто не имеет, как Венера, фазыК тому никто не стукнет в дверькто с посетителем как зверь

1 сентября 1933

«Я понял будучи в лесу…»

Я понял, будучи в лесу:вода подобна колесу.Так вот послушайте. Однаждыя погибал совсем от жажды,живот водой мечтал надуться.Я встал,и ноги больше не плетутся.Я сел,и в окна льется свет.Я лег,и мысли больше нет.

2 сентября 1933

«подбегает он ко мне…»

Подбегает он ко мнеговорит: «останься тут»подъезжает на конеон под мышкой держит кнут.Говорит: «останься здесь»он подходит зол и пешьс головы до пяток весьулыбнувшись молвил: «ешь».

<2 сентября 1933>

«Захлопнув сочиненья том…»

Захлопнув сочиненья томя целый день сидел с открытым ртом.прочтя всего пятнадцать строкя стал внезапно к жизни строг.

<Сентябрь 1933>

Приказ лошадям

Для быстрого движеньяпо шумным площадямпришло распоряженьеот Бога к лошадям:скачи всегда в позициивоенного коня,но если из милициипри помощи огняна тросе вверх подвешенномв коробке жестяноймелькнет в движеньи бешеномфонарик над стеной,пугая красной вспышкойидущую толпу,беги мгновенно мышкойк фонарному столбу,покорно и с терпениемзеленый жди сигнал,борясь в груди с биением,где кровь бежит в каналот сердца расходящийсяне в виде тех кусковв музее находящихся,а виде волосков,и сердца трепетаниеудачно поборов,пустись опять в скитаниепокуда ты здоров.

3 сентября 1933

«Вошла Елизавета…»

Вошла Елизаветав большой, прекрасный домцентрального Совета.Вошла с открытым ртом.

<сентябрь 1933>

О водяных кругах

Нуль плавал по воде.Мы говорили: это круг,должно быть, кто-тобросил в воду камень.

Здесь Петька Прохоров гулял —вот след его сапог с подковками.Он создал этот круг.Давайте нам скорей картон и краски,мы зарисуем Петькино творенье.И будет Прохоров звучать, как Пушкин.

И много лет спустяподумают потомки:«Вот Прохоров когда-то,должно быть, славный был художник».

И будут детям назидать:«Бросайте, дети, в воду камни.Рождает камень круг,а круг рождает мысль.А мысль, вызванная кругом,зовет из мрака к свету нуль».

«На коня вскочил и в стремя…»

На коня вскочил и в стремяногу твёрдую вонзилПётр Келлер. В это времясверху дождик моросил.С глазом шорою прикрытымв нетерпенье конь плясали подкованным копытомдом и площадь потрясал.На крыльце Мария с внукомтихо плакали в платок,и сердца их громким стукомотражались в потолок.

25 сентября 1933

Подруга

На твоем лице, подруга,два точильщика-жуканачертили сто два кругацифру семь и букву К.

Над тобой проходят годы,хладный рот позеленел,лопнул глаз от злой погоды,в ноздрях ветер зазвенел.

Что в душе твоей творится,я не знаю. Только вдругможет с треском растворитьсядум твоих большой сундук.

И тогда понятен сразубудет всем твой сладкий сон.И твой дух, подобно газу,из груди умчится вон.

Что ты ждешь? Планет смятеньяиль движенье звездных толп?или ждешь судеб смятенья,опершись рукой на столб?

Или ждешь, пока желаньеиз небес к тебе слетити груди твоей дыханьемысль в слово превратит?

Мы живем не полным ходом,не считаем наших дней,но минуты с каждым годомвсе становятся длинней.

С каждым часом гнев и скупостьловят нас в свой мрачный круг,и к земле былая глупостьопускает взоры вдруг.

И тогда, настроив лируи услышав лиры звон,будем петь. И будет мирунаша песня точно сон.

И быстрей помчатся реки,И с высоких береговбудешь ты, поднявши векибесконечный ряд веков

Наблюдать холодным окомнашу славу каждый день.и на лбу твоем высокомникогда не ляжет тень.

1933

Карпатами — горбатыми

Всю покорив АзиюНа метле теперь несусь над Карпатами.Деревяшка лесная к земле пригнуласьХромая старуха бежит за цыплёнкомДлинной ногой через лужи скачетА короткой семенит по травке

Всю покорив АзиюНа метле теперь несусь над КарпатамиТреплет ветер колпак на моем затылкеРежет ветер ноздри мнеПод рубашку залетаетРаздувает рукаваВон гора на моем путиПалкой гору моментально сокрушаюОрла тюкнул по голове палкойОн вниз полетел как бумажкаХлоп! Воробей в моём кулакеНогами болтаю.Горный воздух глотаю.Летит моё тело.Какое мне дело

<1933>