Лирелии - цветы заката (СИ) - Екатерина Евгеньевна Алешина

- Кое-что на память я оставил, но за столько лет там уже никакого запаха не осталось.

Пес вздохнул.

- Запомни, никому ни слова о ней, - напомнил я.

- Помню, помню, - ответил тот.

Портальное окно в пространственной материи уже ожидало нас, призывно сияя золотистым светом.

- До свидания, Питер! – прошептал я, заходя в портал.

- Валим на моря-я-я-я, - прокричал Тор, чуть ли не сбивая меня с ног.

И вот мы уже второй час раскладывали наши вещи в новом доме. Тор ушел на кухню, откуда послышался грохот кастрюль.

- А тут у нас пожевать что-нибудь есть? - донесся до меня его голос. - Или новенький набор кастрюль тут для красоты стоит?

- Пока что второй вариант верный. Я еще не приобрел артефакты с домовыми духами, извини. И помощников не нанял.

- Ты хочешь, чтобы я помер с голоду? – в дверном проеме показалась голова моего пса, глаза которого смотрели с укоризной.

- Не бойся, не помрешь. Мариус как-то говорил о хорошей таверне, где очень вкусно готовят. Там можно заказать доставку еды. Сейчас попрошу его прислать мне номер этой таверны и их меню.

Мариус в ответ на мою просьбу предложил зайти к нему в гости на обед вместе с Тором, пообещав тому огромную свиную рульку. Стоило нам с питомцем выйти за ворота, где нас уже ждал заказной экипаж, как меня вдруг с невероятной силой потянуло к морю. Я не мог противиться этой неимоверной тяге и предложил Тору съездить на ближайший пляж, а уже потом к Мариусу в гости. Пес смерил меня недоуменным взглядом.

- Нифига мне непонятно, что ты задумал, Эрик, но очень интересно.

- Да я сам понять не могу, что со мной, - признался я Тору. - Но меня так тянет туда, аж сил нет! Давай хоть ненадолго съездим на пляж, а?

- Давай, - согласился пес. – Но ненадолго! Пустота в моем желудке скоро песни запоет. А мысли о той рульке, которую мне твой друг обещал, бередят мою душу ежеминутно.

Берег Сапфирового моря встретил нас теплым осенним солнцем, прохладным бризом и криком чаек, пытавшихся отобрать что-то из рук у двух странно одетых мужчин.

- Это что еще за беглые сыны цыганского табора? – пробормотал Тор, в замешательстве наблюдая, как мужчины, действительно одетые, как солисты ансамбля цыганских песен и танцев, уворачиваются от чаек, которые хищно целились на осенние лакомства в руках обоих - большие яблоки в карамели, нанизанные на палочку.

- Фу, пошли! Фу, я сказал! Не отдам! Идите к троллям, троглодиты поганые! – вопил один из мужчин, отмахиваясь от настырных птиц.

- Вот же черти, брысь! – кричал его друг.

- Какая дурацкая у него шляпа, - заметил Тор. – Еще и этот красный цветок сбоку. Это такая мода на Эсфире? Держите меня семеро… Хорошо, что я собака.

- Нет, это не стиль Эсфира, - пояснил я своему псу. – Это скорее, два каких-то городских сумасшедших.

Чувство эйфории и необъяснимой тяги к этому месту постепенно проходило. Я и сам не мог объяснить себе, что это вдруг на меня нашло.

- Поехали к Мариусу, - сказал я Тору, и мы направились к повозке.

Пока Тор разминал лапы, бегая по саду, мы расположились на веранде, обсуждая последние новости столицы Южной империи и прошедший мальчишник, который я пропустил, находясь со своими племянниками, пока Вальгард был вместе с Астрид в госпитале. В какой-то степени, у меня с племянниками тоже был мальчишник. Только вместо алкоголя - молоко с медом на ночь, вместо разговоров на мужские темы – чтение сказок и бесконечная беготня с игрушечными мечами и стрелами.

- Как себя чувствует Астрид? – спросил Мариус, наливая мне в бокал гномьего бренди.

- Превосходно. Они вроде как нашли с Вальгардом толковую няню и даже смогут появиться на вашей с Эмилией свадьбе, ненадолго, конечно.

- Мы будем рады с Эми видеть их. Как племянницу назвали?

- Хельга. В честь нашей с Вальгардом матери. Отец, женившись на ней, так ее полюбил, что после ее смерти, когда Вальгарду исполнилось три года, ходил как в воду опущенный. Потом отошел, конечно. Жизнь-то на месте не стоит. Но больше так и не женился. Говорил, что может быть женится, если встретит женщину, подобную нашей матери, но… Не случилось.

- Ну, теперь понятно, в кого ты такой, - усмехнулся по-доброму Мариус. – Гены пальцем не размажешь.

Я рассмеялся, подумав, что мой друг, в общем-то, прав.

- Кстати, я извиняюсь за небольшой бардак здесь, - промолвил Мариус, обведя рукой веранду. – Мы еще не успели с Эми разложить все ее вещи, которые она перевезла из родительского дома. Один ее гардероб чего стоит. Там одних платьев около сотни наберется, если не больше. А всяких туфель, вуалеток, сумочек и всего прочего – даже считать страшно! Косметика – то вообще отдельный разговор. И три чемодана величиной с княжество Элендиль. В такие моменты, я думаю о том, что быть женщиной – чертовски нелегкая работа. А быть красивой женщиной – так вообще адский труд.

- И не говори, - согласился я, и мы расхохотались.

Раздался тихий хлопок, и около камина появился объемный сверток из бумаги.

- Это моя Эми прислала снимки и портреты в рамке, которые она захотела забрать в этот дом, - пояснил Мариус, подняв бумажный пакет.

Разорвав упаковку, он убедился в целостности стекла фоторамок, и смяв обертку, бросил ее в камин.

- Оставлю пока все снимки здесь на столе, - промолвил он и положил невысокую стопку снимков в рамках на стол. – Это Эмилия вместе с подругами на весеннем фестивале, - сказал Мариус, кивнув на снимок, лежавший сверху стопки.

Я сначала бегло взглянул на большой портретный снимок, и, не поверив своим глазам, посмотрел на него вновь. В этот момент я забыл, как дышать, и вообще обо всем на свете, словно земля ушла из-под ног. С портрета, обнимая двух подруг, среди которых была будущая супруга Мариуса, на меня смотрела с нежной улыбкой и горящим взором изумрудных глаз моя Ингерд.

Глава 8. Новое воплощение

Эрик

Придвинувшись ближе к столу, я схватил портрет обеими руками, все еще не веря в