Американские партизаны - Майн Рид

Такая сцена повторялась ежедневно. Однажды карлик, бывший когда-то сапожником, починил дворецкому сапоги, и тот решился в виде вознаграждения освободить его на ночь от цепи.

— Как вы добры, дон Грегорио! — сказал карлик. — Как я буду сегодня хорошо спать! Прежде чем я засну, я помолюсь за вас. Спокойной ночи!

Хотя ночь была лунная, в камере было так темно, что дворецкий не заметил злорадного выражения лица коварного узника, иначе он немедленно посадил бы его снова на цепь.

— Если мне удастся отсюда выбраться, — сказал себе карлик, когда дворецкий ушел, — моя жизнь спасена и состояние обеспечено. Мне откроются все блага жизни, и вместо того, чтобы запереть в тюрьму, мне даруют свободу и кошелек в придачу. Эх, хорошо бы, черт возьми!

Он подошел к двери и прислушался. До него донесся шум, оживленные голоса. Монахи ужинали.

— Какое, однако, счастье, что меня приковали к великану, притащившему меня сюда! И сыграю же я с ними штуку! Однако посмотрим, можно ли отсюда выйти.

Он пробрался к окну и сообразил, на сколько оно отстоит от земли. Окно без стекла было загорожено железным прутом. Если его не вынуть, то в окно не пролезть. Имея, однако, пилу, которую ему удалось утащить и спрятать, карлик мог надеяться преодолеть это препятствие. Сначала он хотел получить представление об окружающей местности. Просунув голову в окно, карлик убедился, что оно находилось как раз над небольшим уступом скалы, откуда легко спуститься на землю. Но как добраться до него?

У карлика все было обдумано заранее. Не теряя ни минуты, он вытащил из-под матраца пилу и принялся за дело. Он не торопился и старался не шуметь. Ведь все равно, пока все монахи не лягут спать, ему нельзя будет убежать.

Заржавленное железо очень скоро уступило пиле. Напрягая все свои силы, карлик вырвал прут из гнезда. Несмотря на малый рост, он обладал удивительной физической силой.

Покончив с этим, он разорвал одеяло на длинные полосы, связал их вместе, чтобы спуститься по такой импровизированной лестнице. Убедившись, однако, что ей не выдержать его тяжести, он на минуту задумался и очень скоро нашел выход.

— Ах, я и забыл, что у меня есть эта проклятая цепь, которую теперь мне придется благословлять. Ведь здесь невысоко, каких-нибудь шесть футов. А этот дурак еще оставил и ключ от замка!

Говоря это, он принялся нащупывать ключ, забытый Грегорио. Когда ключ был найден, он укрепил цепь у оставшегося конца железного прута и стал осторожно опускать ее вниз. Высунувшись в окно, он убедился, что цепь не доходила до уступа всего каких-нибудь два фута.

Затем он сел на постель, чтобы дождаться удобного для бегства времени.

— Зачем ждать, однако? Все теперь сидят в трапезной и заняты ужином. Более удобного времени и не найти. Воспользуемся этим!

Он подошел к окну, пролез в него и спустился по цепи, как обезьяна. Очутившись на уступе, он огляделся, поздравляя себя, что выбрал именно этот час, так как необходимо пройти по дороге возле дома, позднее здесь будет выставлен часовой, а сейчас ему никто не загородит путь.

Хотя он ни разу не выходил из монастыря, но прекрасно помнил тропинку, по которой пришел сюда в ночь их бегства из Аккордады. Он помнил крутой скат горы и узкий проход, где они наткнулись на часового, окликнувшего их: «Quien vive?»

Что ответит он теперь на этот оклик?

Размышляя об этом, уродец медленно пробирался в темноте, хватаясь за сучья, но так тихо, что его не мог слышать, даже часовой, стоявший на прежнем месте. Он стоял в своем монашеском одеянии на краю пропасти, лицом к долине, на которую уже начинал падать серебристый свет луны. Может быть он, как и дон Руперто, смотрел на какой-нибудь дом, связанный с воспоминаниями детства. Он мечтал, может быть, о том дне, когда снова войдет в него. Но о чем он, конечно, не думал в ту минуту, так это о близкой опасности, угрожавшей ему…

— Ах, — сказал себе карлик, — как жаль, что у меня нет хорошего ножа. Но в ту же секунду в его голове родилась адская мысль: он бросился на монаха и столкнул его вниз. Крик несчастного замер в пропасти, где он и исчез навеки.

48. БЕГСТВО И ИЗМЕНА

— Он, наверное, умер, — сказал себе карлик, глядя вниз. — Нельзя упасть с такой высоты, не сломав шеи.

Однако он захотел убедиться в этом и осторожно спустился в пропасть. Там он увидел свою жертву без признаков жизни. Нисколько не смутившись этим, карлик подошел к монаху, чтобы обыскать его. Но денег не оказалось. Ружье было сломано. Зато кинжал с серебряной рукояткой послужил добычей убийце.

Захватив с собой эту ценную вещь, он поспешно направился в город. Ему нужно было как можно скорее сделать важное сообщение. Чтобы попасть в город, карлику предстояло пробраться через Сан-Августин. Все время опасаясь погони и сетуя на лунную ночь, беглец достиг, наконец, какого-то поместья на краю деревни. Идя вдоль ограды, он заметил человека, который двигался ему навстречу. Судя по уверенной походке идущего, можно было заключить, что это полицейский. Карлик ухватился своими длинными руками за ветки дерева, влез на широкую ограду и притаился. Человек, не заметив его, прошел мимо.

Карлик, сочтя себя вне опасности, уже собирался спуститься на дорогу, но услыхал вдруг голоса, нежные, как журчание ручейка. Голоса слышались все ближе, все яснее, и, наконец, появились их обладательницы, озаренные лунным светом… При виде их карлик чуть было не вскрикнул от удивления:

— Сеньориты из кареты!

Он действительно находился в парке, прилегавшем к вилле дона Игнацио. Теплая лунная ночь выманила из дома Луизу Вальверде и графиню Альмонте. Они шли медленными шагами, занятые одной мыслью, от которой не могли их отвлечь ни напоенный ароматом воздух, ни трели соловья.

— Удивительно, что о них больше ничего не слышно! Как вы думаете, Изабелла, это хороший знак?

— Это вовсе не так странно, как вам кажется. Все дороги охраняются, и, если бы они захотели дать знать о себе, посланного бы непременно задержали. Но Руперто слишком осторожен, чтобы рисковать. По-моему, раз нет известий, значит, все благополучно. Если бы Руперто и Флоранс были пойманы, об этом бы уже знал весь город.

— Это правда, но все же хочется знать, где они теперь находятся.

— Этого и мне хочется! Не думаю, чтобы они укрылись в одном древнем монастыре, о котором мне писал Руперто. Это убежище теперь недостаточно безопасно. Скорее всего, они в Акапулько. И если так, то мы можем быть совершенно спокойны.

— Почему, Изабелла?

— На этот вопрос я сейчас не могу ответить, но скоро вы все узнаете и будете так же довольны, как ваш отец.

Графиня имела в виду брожение на юге и готовившееся восстание, которое должно было свергнуть диктатора, но она воздержалась от того, чтобы выдать этот секрет Луизе.