Бредущая по мирам (СИ) - Евдокименок Елена

Брат неохотно соглашается и отбирает у него тюбик.

- Ваши технологии шагнули за грань,- влезаю я в разговор. Пусть не забывают кто здесь главный!

Алан смотрит на меня рассеянным взглядом, а затем отворачивается и выходит плотно закрывая за собой дверь.

Его поведение необъяснимо. Мальчиков понять вообще невозможно. Это все равно, что блуждать в лабиринте с завязанными глазами. Но можно и попытаться.

Под конец я еле-еле стою на ногах. Лешка помогает мне подняться с края ванны. Он почти тащит меня, но несмотря на это, я едва живописно не вписываюсь в косяк двери. Я выхожу и начинаю падать, хватаясь за стену. Алан подхватывает меня и несет в комнату. Коридор, словно змея, хватающая свой хвост, все тянется и тянется, длится и длится, расплываясь перед глазами.

Моя рука на груди Алана. Я слышу дыхание его сердца.

Я таю, как сосулька, которую пронзают стрелы солнца.

Я парю, как душа без тела… и мне кажется, что мое вдохновенье, моя нежность текут сквозь мою руку в его тело.

И протестующие вопли брата, идущего за нами. Такой ценный груз естественно должен нести он! В этом нет сомнений.

Я тихонько смеюсь.

И Алан отвечает мне тихой улыбкой. Она, словно свет свечи, легкой, колеблющейся от ветра.

Он осторожно кладет меня на кровать.

Все медленно гаснет, будто ночник тушат, но сквозь этот трепетный сумрак, я вижу его…

Глава пятнадцатая. Во спасение

Глава пятнадцатая

Во спасение

Через три дня моя рана заживает, остается лишь тонкий розовый шрам, похожий на нитку.

Но за эти три дня мы с Аланом успеваем поговорить обо всем на свете.

Он обычно сидит у моей кровати, привалившись к ней плечом, и говорит со мной.

Я смотрю телевизор от безделья. Обычно я советую выкинуть его в окно, так как тупость нашего телевиденья можно рекламировать и за границей, а он составляет мне компанию, выслушивает мои комментарии насчет всего на свете и вставляет свои реплики.

Внезапно я обращаю свой взгляд на экран. Алан смотрит на меня, что-то говорит, но я не слышу.

- О, смотри! - восклицаю я, указывая на экран.

Оттуда смотрит на нас несостоявшийся убийца.

Мутные, выцветшие голубоватые глазки, квадратное лицо, светлые, короткие волосы.

- Этого мужчину два дня назад нашли мертвым,-говорит диктор.- По основной версии полиции он покончил с собой три дня назад. Всех, кто знает что-либо о нем, просим сообщить в полицию.

- Нам повезло,- заявила я, выключая телевизор с тайным злорадством, и бросая пульт на кровать.

- Действительно, особенно, когда они определят, что он умер насильственной смертью,- саркастично сообщил мне Алан.

- Если что, мы всегда можем сбежать из этого мира,- и я тяжело вздохнула, подумав о своей семье.

- Только один человек поможет нам,- прошептал Алан понуро,- но захочет ли он?

- О ком ты говоришь? - спросила я.

- О моей бабушке,- ответил он так печально, словно там его ждали руины,- да и это, по моей просьбе сделала она.

И я не стала спрашивать, видя как больно ему.

- Мы попытаемся,- добавил он, вставая на ноги,- ты можешь перенести нас на землю смерти?

- Там же без защитного костюма никак.

- Мы попадем прямо в дом,- терпеливо объяснил Алан.

- Опиши мне его изнутри,- велела я.

- Деревянный пол, кресло такое большое мягкое у стены. Железная кровать у другой стены… Обои с листочками. Два деревянных старинных шкафа.

- А какие-нибудь особые приметы? - уточнила я.

Алан шаловливо улыбнулся, как нашкодивший мальчишка, и сообщил:

- Один из шкафов я разрисовал ножиком, когда был совсем мелким…

- И что там вырезано? - спросила я, отвечая ему такой же счастливой улыбкой.

Его радость грела мне душу, словно была моею.

- Меч и дерево оплетающее его.

- И что бы это значило? - размышляла я вслух,- жизнь и смерть? Время и бесконечность? Любовь и ненависть?

- Ты такая смешная... - ухмыльнулся Алан,- десятилетние мальчишки не мыслят философскими понятиями. Это всего лишь был отзвук рыцарского романа.

- Рыцарские романы - это здорово! - вспомнила я " Айвенго " Вальтера Скотта.

Он кивнул и улыбнулся.

- Ну, что же пойдем? - и протянула ему руку.

Комната, которую я вообразила себе по его описанию росла, росла и росла, пока не заполонила все.

Молодая тридцатилетняя женщина обернулась в тот миг, когда мы появились в комнате. Длинные черные волосы, резкие черты лица. Тонкий нос с горбинкой, как у Алана.

Скрестила руки на груди, и укоризненно взглянула на Алана.

- Явился-таки! Внучок,- с непередаваемым ехидством прокомментировала она наше появление.

- Прости, ба,- Алан наклонил голову, словно извиняясь.

- И с кем,- с восхищением и одновременно укоризной воскликнула она,- путешественница! Творящая миры.

- Здравствуйте,- пробормотала я.

- Здравствуй, - ответила его бабушка,- подожди нас тут, мы должны поговорить,- и она потащила Алана в другую комнату.

Я прислонилась ухом к двери и принялась подслушивать, хотя мне и было чуточку стыдно.

- Алан, что ты делаешь?! Чем ты думаешь? - вычитывала его молодая бабушка.

- А что я сделал? - вяло защищался тот.

- Ты связался с творящей миры. Ты не понимаешь, чем это чревато?

- Не понимаю,- ответил Алан.

-Ты можешь навсегда остаться в одном из ее миров. И она сильна, очень сильна, хоть и не сознает своей мощи. И она может закинуть тебя в Ад, если захочет, - упорствовала она.

Я привалилась к двери, задержав дыхание.

Что он ответит?! Что?!

- Мери - мой друг, и она никогда не сделает этого,- с непоколебимой твердостью парировал Алан. И мудро перешел к другой теме,- я хотел попросить тебя о помощи.

- Какой? - спросила она недовольно.

- Ты владеешь силой сумрака...

- Поверил, наконец? - словно издеваясь, осведомилась она.

- На Мери охотятся,- продолжил Алан,- ее уже дважды хотели убить...

- Я же говорила нечего с ней связываться! - воскликнула бабушка Алана.- А то и тебя убьют заодно!

- Я не боюсь этого,- спокойно заметил Алан.

- Коли мозгов нет... - начала она.

- Какого ты мнения обо мне, если ты думаешь, что я могу предать друга? - голос Алана звенел от сдерживаемой обиды.

- Это жизнь, мальчик,- сказала бабушка,- здесь надо быть хитрым и изворотливым, уметь отказать и даже бросить, и тогда останешься целым и невредимым.

- Я так не поступаю,- отрезал Алан.

- Благородство еще некого к добру не привело,- вздохнула женщина.

- С врагами я не буду благородным.

Захотелось распахнуть дверь и крикнуть: «Алан, я не стою такого, чтобы из-за меня ссориться с теми, кто дорог!»

Но я не сдамся так быстро. Вдруг он... о невозможное... любит меня!

- Что с тобой разговаривать! - пробормотала она.

- Так ты поможешь нам? - задыхаясь от волнения, вопросил Алан.

- Нет,- непоколебимо заявила она.

Я услышала, как Алан выдохнул, и сердито принялся мерять шагами комнату.

- Почему?

- Я уже сказала, что тебе лучше оставить ее!

- Ты думаешь, что навредишь ей и поможешь мне, но на самом деле убивая ее, ты убиваешь меня! - выпалил он весь на нервах.

Я чуть не рухнула на пол. От удивления. Сердце мое словно разрослось, заняв всю грудь, и заколотилось в бушующем крещендо!

Может - да?! Может - да?! Да! Да! Да! - кричало оно.

И топором палача упала тишина. Ее разрезали шаги Алана. Он приближался прямо к двери.

Я, вся дрожа и замирая, бросилась на цыпочках к стулу и плюхнулась на него.

Вся красная от стыда. Естественно, все поймут, что я - подслушивала!

Но никто не вышел.

Через минут пять явилась недовольная бабушка Алана и он сам.

Причем в отличие от нее он весь светился от радости.