Затерянные среди звезд - Евгений Гуляковский

Наконец в аналитическую лабораторию корабельного госпиталя были доставлены первые образцы искантских растений, и медики, с соблюдением всех мер предосторожности, чтобы не допустить заражения корабля местными бактериями, начали свои исследования.

Не дождавшись результатов через шесть часов после возвращения зонда, Неверов сам отправился в лабораторию, чтобы посмотреть, что там происходит.

Лаборатория находилась в большом, хорошо оборудованном помещении. Несмотря на то что на космическом корабле каждый метр свободного пространства ценится на вес золота, для лаборатории строители не пожалели места, а инженеры оснастили ее всем необходимым.

Сейчас лаборатория выглядела так, словно сумасшедший дизайнер решил создать в ее центре некую футуристическую скульптуру.

Здесь был установлен большой герметичный бокс из пластика, в который в нормальных условиях должны были помещать потенциально опасных, с точки зрения инфекции, больных. Главврач корабельного госпиталя, профессор Лев Гурко распорядился для пущей надежности отгородить его от остального пространства лаборатории дополнительной пластиковой защитой, и теперь техники устанавливали внутри этого отгороженного пространства какие-то сложные автоматические манипуляторы.

В центре прозрачного бокса мирно покоился все еще не распечатанный герметичный контейнер с образцами искантских растений.

- Что здесь происходит? - спросил Неверов, обращаясь к спине профессора Гурко. Тот даже не удосужился повернуться.

- Вы что, не видите? Идет подготовка к анализам. Здесь нельзя находиться посторонним, пожалуйста, покиньте помещение.

- Видите ли, профессор, я не совсем посторонний, я в некотором роде капитан этого корабля.

Теперь Гурко наконец соизволил обернуться, но недовольное выражение на его лице свидетельствовало о том, что даже визит капитана в столь ответственный момент не вызывает у него особой радости.

- Чем могу служить?

- Видите ли, Лев Алексеевич, - мягко произнес Неверов, панически боявшийся медиков еще со времен академии. - Эти анализы необходимо получить как можно быстрее.

- По-вашему, мы здесь, что, в карты играем?

Теперь уже Неверов почувствовал, что начинает терять терпение.

- Все эти меры безопасности абсолютно излишни.

- Вы что, собираетесь меня учить, как надо проводить анализы?

- Вовсе нет - я хотел лишь сообщить, что независимо от результатов мы все равно осуществим высадку. Или мы будем ходить по местной траве без скафандров, или мы вообще не сможем ходить. Другой планеты у нас не будет. Это - единственный шанс, и не имеет никакого значения, неделей раньше или неделей позже ее биосфера станет нашей.

- Даже в том случае, если она смертельна для хомо сапиенс?

- Даже в этом случае большинство из нас предпочтут напоследок прогуляться по ее поверхности.

Похоже, эти слова произвели на Гурко должное впечатление. Перегородку убрали, и уже через час результаты анализов лежали у Неверова на столе.

Краткое резюме, написанное внизу размашистым крючковатым почерком Гурко, показалось Неверову равносильно смертному приговору:

"Опасных бактерий нет. Вирусов нет. Ядовитые вещества отсутствуют. Органика абсолютно непригодна для пищи - другое строение аминокислот".

Они голодали уже целый месяц, и Неверов знал, что, если в очередной раз придется урезать паек, на корабле начнутся голодные бунты.

Уже и сейчас многие пассажиры, никогда не знавшие сурового чувства голода, открыто выражали свое недовольство. Они разбивались на группки, создавали какие-то тайные общества и комитеты. И это было верным предвестником надвигавшейся бури.

Грегори Делони мучительно хотелось есть. Все его большое тело пропиталось голодом, и каждая клеточка молила о пище. Это было несправедливо. Это было неправильно. Ведь именно он, Делони, помог капитану Неверову в самый ответственный момент. Если бы не его помощь, людям Неверова никогда не удалось бы захватить рубку, а затем и весь корабль. И вот теперь они объявляют о равномерном, справедливом распределении продуктов!

Второй месяц его рабочий дневной паек состоит всего из двухсот граммов размороженного хлеба и банки консервированных овощей!

Разве это правильно, что он, работающий как вол механик (все-таки его повысили в должности, хоть в этом проявив какую-то справедливость) получает пищи столько же, сколько любой бездельничающий в своей каюте пассажир?!

И сколько это еще будет продолжаться? Они еще не начали высадки, идет какая-то бесконечная подготовка, потом шесть месяцев придется ждать первого урожая. К тому времени, когда он созреет, есть его уже будет некому.

Неожиданно он ужаснулся, во всех деталях представив себе то, что произойдет на корабле в ближайшие два-три месяца. В первую очередь умрут старики. Потом дети и женщины. В живых останутся лишь работающие члены команды - элита, к которой он сам сейчас принадлежал. Разве этого он хотел? Но и доводящее до безумия полуголодное состояние тоже не выход. Они попросту не дождутся урожая или обессилеют настолько, что любая опасность, любая тварь, любая болезнь на поверхности Исканты покончит со всеми колонистами сразу...

Должен быть какой-то другой выход. Но какой? Как механик космического корабля, он прекрасно знал, чем отличаются пассажирские лайнеры от исследовательских звездолетов.

На них не было гидропонных оранжерей для воспроизводства продуктов. Воду, воздух - это все они могли регенерировать и, если нужно, восполнять небольшие утечки. Но механизмы были бессильны перед созданием сложной органики, необходимой для поддержания жизнедеятельности в человеческом теле, и сейчас эта жизнедеятельность медленно угасала.

Он чувствовал слабость во всех мышцах, не прекращавшуюся резь в желудке и голод, затмевавшие все мысли. По ночам ему снились только бифштексы, и он знал, что многие члены палубной команды, обслуживавшие энергетические установки, давно уже сварили и съели ремни от своей формы. Что будет дальше? Что они там себе думают в комитете, который избрали месяц назад?

Грегори Делони прекрасно понимал, что они так же бессильны перед этой проблемой, как он сам, но сейчас ему нужно было кого-то обвинить в своих непрекращающихся мучениях, ему нужен был козел отпущения... Или какое-то новое решение, какой-то новый подход к проблеме, который никому еще не приходил в голову.

В той другой, прошлой и сытой жизни он любил решать сложные технические головоломки. Почему бы не попробовать решить одну из них сейчас? Тем более что наградой за правильное решение может быть не красивое сочетание цифр, а нечто более существенное.