Ковчег - Вячеслав Васильевич Васильев

— Доброе утро, Артём Юрьевич, — раздалось в снятой наконец трубке.

— И вам спокойной ночи, Сергей Петрович, — не удержался я, чтобы не съязвить.

— Есть важная информация. Прошу вас срочно проследовать в бункер для ознакомления, — сухо заявил телефон, и отключился.

«М-дя… Не очень почтительно подчинённые общаются с вице-королём Индии, в смысле, Ковчега» — тяжело вздохнул я, быстренько натянул брюки, и быстрым шагом, почти бегом направился к лифту в бункер, на ходу накидывая рубашку.

Когда я переступил порог бункера, папаша Мюллер, как обычно, был уже там, полностью одетый, и сна ни в одном глазу. У меня вообще временами закрадывалось подозрение, что он здесь и живёт. А когда он спит, и спит ли вообще — это оставалось загадкой.

— Только что поступила информация, что наши американские друзья планируют провести военную операцию в Сомали. Сроки — неделя-две, — сразу «обрадовал» меня Сергей Петрович.

— Это плохо… — потёр я слипающиеся глаза, после чего уселся в своё кресло у стола, и протянул руку к чашечке дымящегося ароматного кофе, возникшей прямо передо мной буквально из ничего. Персонал был вышколен практически до совершенства. — А насколько можно доверять источнику?

— Источник надёжен. Разве что операцию по каким-либо причинам перенесут.

— Это плохо… — ещё раз задумчиво повторил я. — То есть, хорошо, что надёжен, плохо, что янки решили повоевать.

Наш основной план предусматривал поэтапное принуждение южносомалийских племён к миру (к миру с нами, а не друг с другом), как говорится, с помощью доброго слова и пистолета. Но доброму слову (в основном о переводе на счета местных бонз энных сумм и обещаний и в дальнейшем способствовать росту их благосостояния), согласно основному плану, внимания уделялось больше. А что? НАТОвцы вон в Афганистане предпочитают откупаться от талибов, а не воевать с ними? А мы что, рыжие? Пускай местные негры воюют сами с собой, а не с нами…

Однако всех купить, а потом продать, но уже дороже, за такое короткое время было просто нереально. Так что на данный момент мы худо-бедно контролировали только один транспортный коридор к Порталу. И то тот, который согласно плану должен быть запасным — через Кению. Если американцы руками своих марионеток из Сомали и Эфиопии возьмут-таки под контроль мятежный сомалийский юг, нам они развернуться не дадут… Поэтому такого развития событий допустить было нельзя.

Вот на этот случай и был разработан план «Б». В котором основная роль отводилась грубой силе. Очень не хотелось отдавать приказ на реализацию этого плана… Слишком много в нём зависело от разнообразнх случайностей.

Я почувствовал себя Сталиным, которому доложили о грядущем нападении немцев. Что делать? Верить разведке, или подождать? Подтверждением планов янкесов станет выдвижение обучаемых ими рекрутов из учебных лагерей и переброска их в Сомали. Или к границам Сомали, если Пентагон, как и в прошлый раз, задействует эфиопов… Но тогда и нас могут попросить поучаствовать в ЧУЖОМ плане, в котором нашим рекрутам, скорее всего будет отведена роль пушечного мяса. И это будет предложение, от которого мы не сможем отказаться. Иначе нам и того кусочка Сомали, который мы контролируем сейчас, не видать, как своих ушей…

А если мы начнём первыми, всегда можно будет сделать удивлённое лицо: «Ну, мы же не знали, нам никто не говорил…» Хотя, по-хорошему, о своих действиях наших американских друзей мы бы должны… Но это по-хорошему. Сошлёмся на соображения секретности, на сведения о двойных агентах в их рядах… Кстати, можно будет «слить» им того не в меру корыстолюбивого чиновника, повстречавшегося нам при инспекции военных лагерей.

Вот только подготовиться-то мы толком не успели. Наши бравые негры ещё недообучены, необкатаны… Эх-х!

Господи! Только бы янкесы сами не полезли в эту заварушку! Раскатают ведь нас в тонкий блин! Конечно, после того, как их хвалёная «Дельта» так облажалась в Могадишо, они десять раз подумают, прежде чем это сделать. Да ещё и в Афганистане с Ираком увязли… А их младший партнёр — Израиль, того и гляди, схлестнётся с Ираном, и патрона в это дело втянет, куда же без него… Тут не до какого-то Сомали.

Никогда не думал, что когда-нибудь при принятии решений буду учитывать политическую ситуацию в мире! А вон оно как сложилось, однако…

Я посмотрел в глаза папаше Мюллеру, и твёрдо сказал:

— Вводим в действие план «Б».

Переход на военное положение принёс с собой ещё одну неприятность: всё наше «правительство» теперь должно было круглосуточно находиться в бункере. Прощай, жаркое африканское солнце! Нет, я, конечно, понимал, что это — суровая необходимость, но в душе поселилась какая-то детская досада на негодяев-американцев, по вине которых я теперь какое-то (надеюсь, недолгое) время в буквальном смысле света белого не увижу.

Подняться наверх мне не разрешили даже за вещами. В моей комнате в подземелье, конечно, не такой большой и роскошной, как наверху, в принципе, было всё необходимое, но у каждого человека есть привычные вещи, без которых он чувствует себя немного не в своей тарелке. К счастью, мой секретарь не относился к категории «невыездных» из бункера, и за вещами я отправил его.

А вот горничная Катя оказалась в бункер «невъездной», как и две остальных девушки. Подземные апартаменты были гораздо меньше в размерах, чем наземные, поэтому — «Боливар не вынесет двоих». Пришлось в быту перейти на самообслуживание. Когда я с сожалением сказал об этом папаше Сергею Петровичу, тот хмыкнул, и понимающе улыбнулся. Осознав, что мою фразу можно понимать двояко, я на всякий случай поправился: «В прямом смысле». А то он сам не видит в свои камеры!

Потянулись тревожные дни ожидания. Подразделения выдвигались на исходные позиции постепенно, поддерживая видимость «выездов на рекогносцировку», входивших в планы боевой подготовки, и потому чем-то необычным для постороннего наблюдателя не кажущимися. Оставшиеся в лагерях поддерживали видимость обычной учёбы, хотя по ночам группы подготовленных диверсантов одна за другой тихо снимались с места, и исчезали в темноте…

Большую часть местных вообще «отправили в отпуск». За успехи в боевой и политической, значит… Только не в лагеря беженцев, откуда они были набраны, а на «историческую родину» — в Сомали, в «родные кланы». Стоит ли упоминать, что с верхушками племён, которым столь неожиданно подфартило с гостями, отношения у нас были вполне тёплыми, и что все «отпускники» отправились в путь с автоматами. Тяжело в Сомали без нагана, то есть без автомата, и всё те же посторонние наблюдатели гораздо больше бы удивились, если бы отпускники покинули лагеря безоружными.

Авиация в количестве аж двух звеньев