Сага о Тёмных Тамплиерах - Кристи Голден

Ты никогда не говорила мне, как получилось так, что ты обладаешь чужой памятью, — сказал он. — Это свойственно всем протоссам?

— Вовсе нет. На самом деле лишь очень, очень немногим, — ответила Замара. — Но не это важно сейчас. Ты можешь выдержать еще?

Джейк задумался. Было уже не так страшно. Он все еще хотел свою прежнюю жизнь. Он все еще презирал ту женщину, с которой был вынужден путешествовать…

— Зачем ты захотела взять ее с собой?

— У меня есть на то свои причины, и они также на настоящий момент неважны. Ты не ответил на мой вопрос.

Джейк подумал, что это довольно нечестно, что он должен был отвечать на ее вопросы, а когда речь шла о нем, Замара благополучно сохраняла свою загадочность и таинственность. Смех — теплый, успокаивающий и самый чистый из всего, что он когда-либо слышал — прошел сквозь него, когда она прочитала его мысли. Джейк почувствовал себя спокойно, расслабленно и на шаг — на один крошечный шажок — ближе к пониманию этого, казалось бы, совершенно непостижимого существа.

— Да, — сказал он. — Теперь мне… любопытно.

— Эта другая твоя черта, которая привела ко мне.

— Другая? А какова первая?

— Это тоже…

— Неважно, — вздохнул Джейк.

Ара пришли без предупреждения.

И огромная их сила сокрушительным ударом обрушилась на ничего не ожидающих Шелак, поджигая их хижины из веток, листьев и шкур.

Джейк замотал головой, когда мысленные крики атаковали его.

Телкар командовал мысленно, не пользуясь словами, и племя мгновенно подчинилось. Со слезящимися от дыма глазами, Джейк схватил свою шикму и бросился к остальным. Он прыгнул через содрогающиеся, окровавленные тела мужчин, женщин и детей, обрушивая свою ярость на Ара, и наносил удары — резал, кромсал, разрывал на части — и теплая кровь оставляла на нем следы.

Он бросился в сторону, почувствовав крик Савассана:

— Реликвии! Они пришли не за нами, они пришли за ними!

Секундное отвлечение дорого стоило Джейку. Женщина из Ара, держа в руках кривой сал’бак, бросилась к нему, едва не попав в живот. Он быстро отскочил назад, отклонился в сторону и ударил ее шикмой. Джейк нанес быстрый режущий удар, а затем перепрыгнул через ее все еще содрогающееся тело, чтобы броситься на помощь своему другу.

Ужасное зрелище предстало перед его глазами. Безумные Ара принесли с собой оружие, чтобы уничтожить не только Шелак, но и чудесные вещи, которые те охраняли. Одной уже был нанесен урон: гладкая черная поверхность треснула под ударами камня, привязанного к палке. Другая была частично выкопана, словно несколько Ара старались сбить ее. Джейк рванулся на помощь своему другу, но Ара продолжали появляться словно ниоткуда. Савассан был прав. Нападение на деревню — отвлекающий маневр. Вот какова была их истинная цель.

Джейк послал мысленный крик и бросился к врагам. Он был настолько разъярен этим святотатством, этим осквернением, что он едва чувствовал раны, которые те наносили ему. Лишь когда он уронил оружие и бессмысленно уставился на свою кровоточащую руку, он понял, что произошло.

Ара окружили его. Одно размытое движение, и Савассан был уже здесь, отбросив Джейка на безопасное расстояние, обрушившись на врагов реликвий с яростью, которую Джейк нечасто в нем видел. Вдохновленный, он вскочил на ноги и продолжил сражаться.

Наконец мысленные крики стихли. Огонь горел еще долгое время, но, в конце концов, был потушен. О раненых заботились, тела убитых Ара были презрительно свалены в кучи для принесения в жертву омхаре. Тела убитых Шелак были ритуально омыты, одеты в погребальные наряды и осторожно помещены в землю.

На следующий день Джейк, прихрамывая, отправился к реликвиям. Он провел рукой по гладкой поверхности, скривившись, когда пальцы коснулись ран, нанесенных Ара одной из больших черных колонн. Он склонил голову в печали, его тело дрожало, а кожа покрылась красными пятнами от боли.

Савассан и Телкар скрывали свои мысли, так что он заметил их лишь, когда увидел, как те приближаются к реликвиям. Телкар не выглядел счастливым, но Савассан, казалось, был спокоен. Джейк заставил себя успокоиться и нерешительно вышел им навстречу.

Оба Шелак подняли головы и пристально посмотрели на Джейка. Он переводил взгляд с одного на другого, а его мысли, без сомнений, звучали громко.

— Темлаа, — мысленно сказал Савассан, — мы должны переместить реликвии. Теперь Ара знают, где они. И… Я покидаю племя Шелак.

Джейк в ужасе уставился на Савассана.

— Нет! Ты нужен нам!

— Именно это я и пытался сказать ему, — сказал Телкар. — Возможно, он послушает тебя, Темлаа. Меня он не слушает.

Взмахнув головой, Телкар удалился. Джейк повернулся к Савассану, мысленно задавая вопросы.

— Темлаа… Тебе известно, насколько ценна наша работа, — сказал Савассан. — Ты понимаешь это лучше, чем кто-либо другой в нашем племени.

— Да, конечно, — подумал Джейк в ответ. — Переместить реликвии — мудрое решение, пусть и непростое. Но почему ты покидаешь нас?

— Мысли… Мне нужна ясность мыслей. Я не могу быть рядом с артефактами, и в то же время стараться быть открытым всему тому, к чему могут побудить десятки мыслей, полных ненависти, жажды крови и насилия.

— Но… Мы должны защищать себя! Мы должны защищать артефакты от тех, кто может уничтожить их! Таков всегда был путь Шелак!

Савассан закрыл глаза. Он как будто страдал.

— Да, это так. И я согласен. Шелак должны бороться, должны защищать то, что осталось после Ихан-рии. Но… Это более не моя задача. Не сейчас, когда я обнаружил, что совсем другая проблема встала передо мной. Я не преувеличиваю, поскольку то, чем занимается наше племя, делает возможным и то, что необходимо мне. Моя задача не защитить их, но понять.

Джейк продолжал смотреть на него.

— Куда бы мы ни перенесли реликвии… Это будет твой новый дом. Но… Что насчет меня?

Савассан смотрел на него глазами, полными доброты. Он протянул руку и положил ее на плечо юноши.

— Тебе, дорогой Темлаа, необходимо принять важное решение. Ты должен решить, пойдешь ли со мной или останешься здесь. Ты должен выбрать, каким путем следовать — изучать артефакты Ихан-рии или сражаться, защищая их.

Джейк беспомощно посмотрел на своего наставника, затем назад, на лагерь. Он видел, как там сосредоточенно двигались его соплеменники. Их тела, покрытые гладкой фиолетовой кожей, были сильными, высокими и стройными. Они чинили оружие, украшали мертвых, обсуждали военные тактики и выглядели созданными и приспособленными для той жизни, которую вели.

Он медленно перевел взгляд на Савассана, а затем снова вернулся к реликвиям. Они нашли восемь из них и принесли сюда каждую. Некоторые были черными, с гладкой поверхостью. Некоторые были цвета сумерок, и казалось, что под определенным светом они загорались. Некоторые сами собой колебались и вращались; некоторые были зазубренными и рельефными. Некоторые представляли собой лишь небольшие фрагменты; некоторые были плоскими табличками или сферами. Он подумал о прекрасном черном шпиле, так страшно поврежденном разъяренными Ара, о странных письменах на нем, об открытии, которое ударило его как гром, когда Савассан вырезал на мягкой влажной земле свои отметки. И он знал, что уже принял решение.

— Я пойду с тобой, — сказал он. — Реликвии взывают ко мне. Тайны, вопросы, которые они ставят… пылают в моем сердце. Я должен узнать ответы на них.

Савассан полуприкрыл свои огромные светящиеся глаза и запрокинул голову в улыбке.

— Тогда собирайся, мой юный ученик. Идем же, и мы раскроем тайны Ихан-рии вместе. Несомненно, даже секреты реликвий не устоят перед лицом такой тяги к знаниям.

Когда Савассан закончил свою мысль, по телу Джейка пробежала дрожь. Каким-то образом он знал, что его жизнь вот-вот изменится, и он совершенно не представлял, в какую сторону.

Джейк открыл глаза.

Замара скользнула обратно… в те глубины его мозга, где находилась, когда не присутствовала явно. Темлаа и Савассан. Кем они были? Джейк ощущал родство с ними, которое не исчезло даже теперь, когда он проснулся, даже когда он уже не смотрел на мир глазами Темлаа. Эти двое были первобытными археологами. Защитниками и стражами реликвий. Савассан понимал, что неподвижные предметы могут что-то рассказать. Он — и, в меньшей степени, Темлаа — совершил удивительный скачок. Его сердце трепетало при виде двух протоссов, прокладывающих путь сквозь лабиринт идей — таких как символизм и, чёрт возьми, даже письменность. Не потому ли Замара чувствовала, что ему необходимо «побывать» в теле Темлаа?

Джейк жалел, что не мог продолжать спать. Он хотел увидеть, что за открытие они совершат следующим. Эти двое были голосами надежды и разума в мире, полном насилия и смерти.