День Гигантов - Лестер Рей

— Лейф, возьми меня на Землю.

— Я не имею права, — ответил Лейф. — Легко сказать, но трудно сделать. Из-за меня ты состаришься, потеряешь молодость и красоту. И я буду виноват в этом. Ты же сама сказала мне, что не сможешь привыкнуть к Земле.

Она согласилась, но обиженно отняла свою руку.

— Тогда простимся прямо сейчас, пока я не умерла от горя. Это невыносимо — отрываться друг от друга постепенно, Лейф…

Он обнял богиню, и Фулла припала к нему с прощальным поцелуем. Она в последний раз посмотрела на любимого и даже улыбнулась ему. Затем быстро скрылась в лесу, ни разу не обернувшись.

В одиночестве Лейф прошел к ясеневой роще. Он готовился к неизбежному.

Айзир собрался в полном составе. Ли стоял рядом с Джефъюн. Его грудь и шею пересекал безобразный шрам. Но валькирия владела тайнами врачевания, и Ли уже не ощущал своей раны. Он обрадовался, увидев брата, и поспешил ему навстречу.

Но вид Лейфа его удивил и обеспокоил.

— Что терзает тебя, мой мальчик?

— Я возвращаюсь. Ты вернешься со мной. Ли? Ли весело захохотал.

— Еще бы! Война кончилась, и в Асгарде можно помереть от скуки… Кроме того, скажу тебе строго по секрету, Джефъюн заявила о своих правах на меня, представь себе!

Он посерьезнел, поняв, что брату не до смеха.

— Вообще-то мне здесь хорошо. Лучше, чем где-нибудь на Земле. Да и Джефъюн я уже чего только не наобещал… Но если я нужен тебе, мой мальчик, распоряжайся.

— Иди к своей богине, — с нежностью сказал Лейф. Он улыбнулся брату и похлопал его по спине. Что же, придется выходить из положения в одиночку. Он сам выбрал свой крест.

На поясе Джефъюн Лейф заметил сундучок с яблоками и понял, что Фуллы нет поблизости. Он направился в центр Йюггдразила, где стоял трон Одина. Айзир заметил его и остановил приветственными возгласами. Один поднялся на троне, указывая Лейфу на скамью, где раньше всегда сидела Фригг.

— Мой сын Лейф, твое место — рядом со мной. Садись!

— Я пришел с просьбой, отец Один. Я хочу задать тебе вопрос и напомнить о твоем обещании.

— Тогда говори. Мы уже обещали тебе исполнить любое твое желание в пределах наших возможностей. Сегодня я обещаю тебе исполнить еще одно желание.

— Позволь начать с вопроса, — сказал Лейф. Он увидел, как сквозь толпу к нему торопится Локи, но он уже не нуждался в советах. Он все решил. — Есть ли у меня право вернуться домой в Мидгард? Или я остаюсь твоим пленником?

На лице Одина отразилось изумление и одновременно горькое разочарование. Но он торжественно вскинул старую голову.

— Ты свободен, мой сын. Сын Одина не может быть пленником ни в одном из миров. Мы полагали, что тебе известно о твоем праве на возвращение с того момента, когда я объявил тебя сыном. Просто мы надеялись, что ты останешься с нами. Тебя никто не держит здесь насильно. Вольному воля!

Лейф отметил, что, оказывается, был свободен и раньше. Сейчас это не имело значения. После первой встречи с гигантами в Йотанхейме он и сам никогда бы не покинул Асгард добровольно. Он сыграл предназначенную ему роль в исходе великой битвы. Но теперь он чувствует себя ответственным перед своим миром, перед своей Землей независимо ни от чего. Поэтому он еще раз вернулся к своей идее спасения Земли.

— Мы готовы выслушать твою просьбу, — прервал Один затянувшееся молчание.

— Хорошо, — решился в конце концов Лейф. — Разреши мне забрать с собой на Землю все священные яблоки! Это был единственный выход. Локи не зря сказал, что боги никогда не откажутся от попыток завоевать Землю — планету их предков. И хотя, лишенные урожая яблок, они заснут еще на тысячу лет, это тоже будет только отсрочкой. Но это явится и перемирием, которое никто не нарушит, пока боги не проснутся. А там, через тысячу лет, что ж, пусть они попробуют захватить Землю. К тому времени Земля сможет постоять за себя, если к тому времени Бифрост не закроет пути между Землей и Асгардом.

Своей просьбой Лейф ошеломил собрание богов. На короткое время над Йюггдразилом воцарилась полная тишина. Затем толпа взорвалась и разразилась бешеными воплями и криками.

— Предатель! — самый громкий рев исходил от обычно спокойного Фрейра. Он выхватил свой смертоносный меч и рванулся вперед.

— Смерть предателю!

Боги двинулись к Лейфу, на ходу обнажая оружие. Недавние события — ожидание Рагнарёка, боевая ярость и гибель соратников, несбывшиеся пророчества и неожиданная победа все это вместе нарушило хрупкое равновесие отношений, которые сейчас балансировали на лезвии меча…

— Нифлхейм! Вот что заслужил щенок, вскормленный Локи!

— Остановитесь! — рев Тора перекрыл голоса возбужденной толпы. Его молот взвился в воздух и со свистом пронесся над поляной. — Я требую справедливости. Здесь место правосудия, а не расправы. Так пусть свершится справедливый суд!

Айзир замер и топтался в нерешительности. Авторитет Тора да и его молот были весомым аргументом в споре. Но даже Тор не мог утихомирить страсти.

Один призвал свое воинство к порядку, стуча копьем по доскам помоста.

В это время затрубил Джеллар-Рог.

Хеймдаллр вскинул Рог к губам в ту минуту, когда с плеча Одина сорвался ворон и полетел в сторону Локи и Лейфа.

Звук Рога был подобен рокоту морского урагана, все сметающего перед собой. Этот рокот перекрыл все другие звуки, и снова воцарилось молчание. В наступившей тишине ворон сел на плечо Лейфа, разгоняя воздух крыльями, и хрипло прокаркал:

— Один приказывает отправляться в мастерские и ждать, когда боги призовут обратно…

Мастерские находились недалеко. Но у Лейфа не было никакого желания смиренно ждать, пока боги решат, послать ли его в Нифлхейм или просто убить на месте. Он напрягся, чтобы призвать Летящее Копыто, но оторопел: на него уставился единственный глаз Одина. Этот взгляд, обращенный к нему, повелевал и подчинял своей воле…

Лейф, как автомат, повернулся и направился к мастерским.

Собственные ноги не слушались Лейфа, он машинально отсчитывал шаги. Лейф потерял волю к сопротивлению. Но когда Йюггдразил остался за спиной, Лейф попробовал освободиться от чужой воли и повернуть назад. Все попытки оказались бесполезными. Ноги сами вели его. Он заметил, что за ним побежал Ли, но не смог обернуться к брату.

Ноги равномерно ступали, увлекая Лейфа к мастерским.

ГЛАВА 19

Над Асгардом реяли сумерки, когда вдали показались две фигуры. Лейф сидел на скамье и спокойно покуривал. Его ноги до сих пор находились во власти внушенной Одином команды. Он дважды хотел встать и вернуться в ясеневую рощу, но тщетно: ноги не слушались его. Рядом с братом нервничал Ли Свенсен. Он не находил себе места.

Фигуры приближались.

Братья узнали Одина и Тора. В эту минуту Лейф почувствовал, что он освободился от внушения. Но даже не приподнялся со своего места. К нему подошел Один и посмотрел на Лейфа сверху вниз. Плечи бога сгорбились от непомерной усталости. Он торжественно поставил на скамью кованый сундучок.

— Здесь все яблоки, мой сын Лейф. Пока мы правим Асгардом, никто — будь то боги или люди — не сможет сказать, что Один не держит своего слова. Вот — Айзир платит свой долг человеку.

Это ошарашило Лейфа еще больше, чем вопли толпы, требующей наказания. Он был готов к любому решению своей судьбы, но такого не ждал.

— Прости меня, отец Один, — сказал он, медленно вставая. Торжественная фигура старого бога внушала искреннее почтение. Лейф был взволнован и признателен Эльфадуру. — Я не хочу быть еще одним из сыновей, которые тебя предали…

— Ты не предатель, — прозвучал грубый и хриплый, как никогда, голос Тора. — Позор лег на Айзир. От Йотанхейма до исчезнувшего Ванахейма была слышна отповедь Хеймдаллра богам. Они поняли свою ошибку и пожалели о ней. Ничто не может лишить чести бога или человека, верного своим корням. Клянусь Июмиром, ты был прав. Желание вернуться домой никого не делает предателем. В твоей просьбе столько смысла, сколько давно не приходилось слышать на Совете богов. Я сам распял бы тебя между Асгардом и Нифлхеймом, запроси ты что-нибудь другое… Айзир сошлись на этом. Никто не был против. Возьми эти яблоки, брат, и возвращайся в Мидгард с чистой совестью. И мы тоже с чистой совестью заснем у себя дома.

Лейф вернулся в пещеры, потрясенный происшедшим. Асгард продолжал удивлять его. Последним сюрпризом явилось для него красноречие обычно молчаливого Тора.

Садри ждал Лейфа с печальной миной на лице. Лейф протянул ему подарок — пистолет, Садри машинально отложил его в сторону. Он выслушал прощальные наставления Лейфа, покачал большой головой, давая понять, что все будет сделано, как велел мастер Лейф. Его глаза чуточку прояснились, когда Лейф протянул на прощание руку, но слезы продолжали капать из глаз гнома и скатывались по его внутренне одухотворенному лицу. Он пребывал в таком горе, что не мог произнести ни слова.