Стрела в печень - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти закончил. Одному человеку справиться со всем невозможно. Нужна и высокоурожайная пшеница, горох нужен, крупная и сладкая морковь, вкусные груши. Сливы на Урале и вашей Швеции. Кукуруза нужна в Москве. Огромное поле для экспериментов. А для того, чтобы было кому этим заниматься вы и нужны. Нужно готовить таких исследователей. Агрономов, селекционеров.
Шведы помолчали, погалдели на своём и самый аксакалистый — Улоф Цельсий за всех ответил:
— Мы принимаем бой! Запиши нас, герцог.
Событие тридцать восьмое
Скупец — это купец, который все скупил.
Купец берет торгом, поп — горлом, а мужик — горбом
— Ты точно купец третьей гильдии? Тридцать тысяч рублей убытка?
— Двадцать восемь тысяч девять…
— Ты, дебил, что ли купец? Тебе было дадено товару на триста тысяч рублей, ты привез на двести семьдесят и ещё и про тысячу уточняешь.
— Так, Ваше Высокопревосходительство…
— Помолчи. Я вопросы буду задавать, а ты коротко отвечать. Чем короче, тем лучше. «Да» или «нет» вообще желательны.
— Понял, Ваше Высокопревосходительство. — купец, стоящий перед Брехтом, чем-то напоминал Никиту Михалкова из фильма про «мохнатого шмеля». Бородка красивая, рыжая, правда. Одет достойно, сапоги, вон, красные. Высокий, здоровый. Не видно, что настрадался во время тяжёлых переходов.
— Вы шли по маршруту, который называется «Чайный путь»: Москва, Ярославль, Кострома, Вологда, Устюг Великий, Нижний Новгород, Ирбит, Соликамск, Екатеринбург, Верхотурье, Туринск, Тюмень, Тобольск, Тара, Томск, Енисейск, Илимск, Нижнеудинск, Иркутск, Верхнеудинск, Селенгинск, Кяхта? — Брехт прочитал маршрут, почти тот же, что и у Беринга. Чуть в конце на юг заворачивает. Беринг с компанией там и зазимовали в первый раз. То есть, с мая по ноябрь двигались.
— Точно так, Ва…
— Елисей Мартынович!
— Да. Ва…
— Не зли меня.
— Да.
— Чудненько.
— В караване было двести пять человек?
— Так… Да! — и глаза выпучил.
— Караван возглавлял ты, с тобой был правительственный комиссар, четыре целовальника. Кроме того, для охраны каравана, был гвардейский офицер с отрядом из ста казаков.
— Та… Да.
— Ох. Товаров тебе было дадено на двести семьдесят пять тысяч рублей.
— Да.
— Вернувшись недавно, ты чай сдал в казну, а другие товары распродал, получив в сумме, вместе с чаем, если по твоим явно завышенным ценам судить, на двести сорок шесть тысяч товара и денег. Убыток двадцать девять тысяч рублей. Хочу тебе страшную тайну открыть. Содержание полка целого в такую сумму обходится, а всей тайной Канцелярии за двадцать седьмой год в пять тысяч рублей.
— Я… М… Ва… Да! — упоминание ведомстве Ушакова выпучило глаза купца Третьякова ещё больше.
— А как ты купец третьей гильдии попал в начальники каравана?
— Я ва… Да.
— Да. Ладно. Сам виноват. Где деньги, Зин⁈ В смысле, из-за чего убыток случился? Тут у меня есть бумага, что прошлый караван, который возглавил купец Истопников хоть малую прибыль, но принёс, а караван купца Савватеева в 1707 году принёс прибыли на двести с гаком тысяч. Что пошло не так? Теперь рассказывай подробно.
— Две лодьи на Чусовой разбились о берег на стремнине, унесло чай водой и ткани хлопчатые.
— Это стоит тридцать тысяч рублей?
— Ещё у Верхнеудинска ночью на привале напали на нас разбойники, увели коней много и несколько тюков с рухлядью. Опять же в Кяхте украли три тюка с рухлядью и тюк китайки.
— Сто казаков? Сто!!!
— Так не своё… Ой, простите, Ваше высокопревосходительство.
— Да, нет. Это главное. Не свое. Ну и ты небось спутал свою шерсть с государственной.
— Не было в товарах шерсти.
— Плохо.
— Не я товары…
— Стоять. А смотри, Елисей Мартынович… М… Вот сниму я сейчас ограничения на торговлю с Китаем. Всем купцам разрешу свободно торговать, в том числе и пушниной. Объезжайте становища всяких чукчей и эвенков с тунгусами и везите пушнину в Китай. Только в Китай. В Верхотурье поймают если со шкурками, то весь товар конфискуют и дом, и жену с детьми в холопы продадим. А в Китай продавайте. Если с прибытком. Государству с пушнины десять процентов. И всё. Прибыль твоя налогом обкладываться не будет. И таможню в Верхотурье и Тобольске уберем, только досмотр товара.
— Как же так? — оказывается и больше можно выпучиться.
— Зачем нам те копейки. Они во вред торговле. Зато в ответ, так сказать, каждый купец обязан в Кяхте построить большой дом каменный и амбары. И в Тобольске. Кроме того, все купцы, что получат допуск к такой торговле, обязаны будут скинуться и построить в Кяхте школу для детей и школу, или училище, для толмачей, которые будут китайский язык изучать, чтобы толмачить при заключении сделок с китайцами.
— А…
— Помолчи. Построите там церковь хорошую, построите хороший постоялый двор. Наймёте казачков, чтобы они извели воров и разбойников. Чтобы совершенно безопасный стал путь. Должны всю дорогу виселицами уставить. Хотя нет. Казаки должны… Отрубать ворам и разбойникам кисти и отпускать. Пусть своим расскажут.
— А…
— И во всех городах по пути нужно построить караван сараи, постоялые дворы. Гостиницы. Корчмы. Дорогу, где можно, нужно улучшить, нанять людей и перекат какой на речке срыть, растащить. Русло углубить. На следующий год следующий. Налог с вас десять лет никто брать не будет. Улучшайте дорогу, условия путешествия, богатейте. Только одно условие, деньги из страны не вывозить. Что заработал, здесь и тратьте. Дворцы себе стройте, заводы, мануфактуры разные. И последнее из вложений ваших, и оно само вам будет очень выгодно — нужно строить в Кяхте и в других городах там суконные фабрики. Насколько я понял в Китае нет сукна — шерстяных тканей. Шёлк есть, хлопчатая ткань — китайка есть, а вот сукна нет. Так что стройте фабрики и стимулируйте разведение и стрижку овец и коз. Да, и подумайте про ткань из конопли. Не знаю, растёт ли в Китае конопля и делают ли из неё ткань.
— За что же щедрость такая? — обрёл дар речи, наконец Третьяков. Надо думать — предок тех самых Третьяковых, которые картинную галерею построили.
— Часть государственных товаров всё же возить будете. Вам этот товар в частном порядке возить запрещено будет, просто получать будете десять процентов от полученной прибыли. Скажу сразу, что это за товар. Это корни солодки. Сладкие такие корешки из них ещё конфетки делают и мыло.
— Слышал о том, китайцы спрашивали при торге.
— Вот и хорошо. Деньги не нужны от китайцев за корни. Нужны шёлковые ткани, фарфор, чай, фейерверки. Ракеты цветные. Да, если удастся сманить или купить лекарей ихних, то зачтётся особо, как и других мастеров. У них там людишками вроде торгуют.
— Знамо дело. Правда девками в основном.
— Девками, в смысле, для утехи, не надо, а вот если вышивать там умеет или ткать, или ещё каким ремёслам обучена. Да, в первую очередь найти бы специалиста, что тонкую белую бумагу умеет делать.
— А…
— Подожди, Елисей Мартынович. Давай про обратную дорогу расскажи.
— Из Кяхты товары посуху на верблюдах, лошадях и телегах везём до реки Селенги, там их перегружаем на барки и другие суда. По Селенге суда доходят до Верхнеудинска, и через Байкал, Иркутск, реки Ангара и Енисей доходят до Енисейска. Из Енисейска по Маковскому волоку переходим в реки Кеть и Обь. В Томске товары «веснуют», и с началом новой навигации отправляются в Тобольск, и далее в Нижний Новгород, Москву и Петербург.
— Получается два волока. — Брехт, ухо потеребил, говорят думать помогает, кровь к голове приливает.
— Получается.
— Их нужно оборудовать для лёгкого прохождения. Основать там поселения большие. Крестьян купить и заселить там.
