Грааль - Стивен Рэй Лоухед

class="p1">— Предоставь это мне, — сказал Мирддин, вставая. — Я поговорю с ним, когда он отдохнет. Тебе бы тоже не мешало умыться с дороги. Иди; позже еще поговорим. Я хочу, чтобы Артур тоже услышал твой рассказ, но это и до завтра подождет. И, знаешь, Галахад, я бы попросил тебя больше никому ничего не говорить. Сдается мне, в Летнем Королевстве поселилось предательство. Не стоит раньше времени предупреждать врага, что мы идем по его следам.

— Предательство? — Это слово поразило меня. — Эмрис, ты считаешь, что кто-то из кимброгов — предатель?

— Именно так, — сухо ответил он, направляясь к выходу. — Он еще не проявил себя, но я чувствую его присутствие. У него есть некая цель, иначе вы не нашли бы Лленллеуга.

— Думаешь, нам позволили его найти? Но они же хотели убить его, Эмрис! И у них получилось бы, не заметь я дыма над развалинами. Иначе он был бы мертв!

— Если бы враг хотел его смерти, хватило бы одного удара клинка, — ответил Мирддин, отметая мои возражения. — Но вместо этого дым привел вас к нашему другу-ирландцу, чтобы вы могли его спасти. Это факт. Один из немногих несомненных фактов во всей этой запутанной истории. Вы спасли его, потому что должны были спасти, и ничего более.

— Ерунда какая-то! — заключил я. — Ты хочешь сказать, что мы напрасно выполняли это дурацкое поручение?

Эмрис значительно покачал головой.

— Никогда не говори так, — серьезно произнес он. — Никогда не говори так, мой друг. Но среди нас что-то происходит, что-то зловещее — я это чувствую.

— Но зачем? С какой целью?

— Я бы тоже хотел это знать, — Мирддин явно колебался. — И забывать о том, что где-то рядом копится большое зло, ни в коем случае не следует. Там, где живет большое добро, рано или поздно начинает скапливаться большое зло. Так всегда бывает. Но теперь мы предупреждены, и с этого момента должны действовать очень осторожно.

Он ушел. Я с тревогой огляделся. Теперь мне везде чудились незримые глаза, наблюдающие за мной. Отвратительное ощущение! Я выскочил из зала и отправился в казарму. Конечно, я хотел повидаться с остальными, но пока их нет, баня в моем распоряжении.

Здесь было тепло и сыро. Остатки пара еще пропитывали воздух. Два факела горели на высоких подставках по обе стороны от квадратного бассейна, их огонь отражался на воде. Я с удовольствием содрал с себя грязную одежду и с блаженным воплем рухнул в бассейн. Горячая вода подогревалась печами по старому римскому способу, и я довольно долго отмокал в горячей воде. Наверное, перестарался, потому что в какой-то момент пар ударил мне в голову, а перед глазами стал стремительно сгущаться черный туман.

Я зажмурился, а когда снова открыл глаза, туман рассеялся, оставив после себя головокружение и тошноту. Решив, что с меня хватит, я уже хотел вылезти из бассейна, когда услышал свое имя.

— Я искала тебя, Галахад!

Голая кожа спины ощутила ледяное дыхание, и я обернулся. В купальном зале стояла женщина в длинных просторных одеждах синего и зеленого цветов, светлые волосы мерцали в слабом свете факелов. Она была высокой, стройной и очень красивой. Такие женщины иногда снятся мужчинам. Незнакомка внимательно и с одобрением разглядывала меня.

— Кто ты, женщина? — спросил я.

— Когда мы виделись в последний раз, ты был совсем мальчишкой, — сказала она, подходя на шаг ближе. Ее ноги бесшумно ступали по плоским камням. — А теперь посмотри на себя! Экий славный мужчина вырос! Фигурой ты пошел в отца. Лот был бы доволен.

Только теперь, когда она произнесла имя моего отца, я ее узнал. Одновременно сердце мое сжалось, а сила вытекла из тела, словно вода на песок. Даже стоять мне было трудно.

— Моргана! — Я задохнулся от ярости.

— Сын мой! — Она ласково протянула ко мне руки. — Неужто у тебя не найдется приветственного поцелуя для твоей матери?

— Ты мне не мать, — с отвращением ответил я. — Моя мать умерла.

— Бедный Галахад, — она надула губы и красиво сложила руки на груди. — Подумать только, а я всегда относилась к тебе как к своему кровному сыну.

— Отойди от меня, ведьма, — хрипло выговорил я и хотел отвернуться, но мое тело мне уже не повиновалось.

— Мне надо поговорить с тобой, дорогой. — Голос у нее был удивительно плавным и напевным, ну чисто змея, обвивающая добычу. — Я хочу, чтобы ты кое-что сделал.

— Ни за что! Я скорее руку себя отрежу, чем пальцем пошевелю ради тебя.

— О, а я вот думаю, что сумею убедить тебя в обратном. — В ее улыбке крылось все предательство мира. — Мужчины — такие простые существа...

Я попытался заговорить и почувствовал, что язык мой омертвел во рту. Челюсти судорожно сжались.

— Видишь ли, мне нельзя отказывать, — продолжала она, подходя еще ближе. Рукой она начертила в воздухе перед собой какую-то фигуру. В тот же миг я понял, что не могу дышать. — Мне нужна от тебя сущая мелочь. По-моему, тебе легче будет подчиниться, чем отказать.

— Не дождешься, ведьма! — Я с огромным трудом выдавил эти слова сквозь сжатые челюсти. Они болели! Я даже побоялся, что они вот-вот лопнут.

Она подняла голову и рассмеялась грудным, чарующим смехом.

— Ты очарователен! — пропела она, сложив руки под подбородком. — Именно так говорил твой брат, — неестественно веселым тоном сообщила она. — Увы, бедный Гавейн! Он заставил меня поверить ему на слово. Тем более, второй раз я не стану совершать ту же ошибку.

— Нет! — закричал я, прижимая кулаки к глазам. — Господи, спаси меня!

Раздался трепещущий звук, похожий на шорох крыльев в полете, и открыв глаза, я обнаружил себя все в том же бассейне в одиночестве. Один из факелов погас. Я встал и осмотрел каменный пол, на том месте, где стояла Моргана, но ни малейшего следа не обнаружил, хотя камни покрывал налет пара. Я крикнул и услышал в ответ только глухое эхо собственного голоса.

В сильном испуге я выбрался из бассейна, вытерся, оделся и помчался опять в зал. Вокруг никого не было, и я попытался успокоить себя тем, что мне привиделся дурной сон, вызванный усталостью и переживаниями недавнего путешествия.

Мне удалось вернуть