Жизнь и творения Зигмунда Фрейда - Эрнест Джонс

В статье, написанной им в свою защиту в 1887 году, содержится намек на то, что при применении кокаина шприц для подкожных инъекций является источником опасности. В ссылках на свои предыдущие работы Фрейд опускает любое упоминание о статье 1885 года, в которой горячо выступал в защиту инъекций. Эта последняя статья также не включена в список его трудов, который в 1897 году Фрейду пришлось подготовить для присвоения ему профессорского звания. В его архиве также нет ни одного экземпляра этой статьи. По всей видимости, знание о ней было полностью вытеснено. Что поучительно в этой истории с кокаином, так это тот свет, который она проливает на присущий Фрейду способ работы. Его великой силой, хотя иногда также его слабостью, было совершенно необычное уважение, которое он питал к единичному факту. Это действительно очень редкое качество. В научной работе люди постоянно опускают единичное наблюдение, если оно не кажется стоящим в какой-либо связи с другими данными или общим знанием. С Фрейдом было не так. Единичный факт очаровывал его, и он не мог выбросить его из головы до тех пор, пока не находил ему некоторого объяснения. Практическая ценность этого качества ума зависит от другого качества: суждения. Факт, подвергаемый рассмотрению, может в действительности быть маловажным, а его объяснение — не представлять интереса; на этом пути лежит чудачество. Но такой факт может быть до этого времени скрытой жемчужиной или крупицей золота, которая указывает на рудную жилу. Психология все еще не может объяснить, от чего зависят нюх или интуиция, которые ведут исследователя к чему-то важному, не к открытию отдельной вещи, а вещи как частицы мироздания.

Когда, например, Фрейд обнаружил в себе ранее неизвестные ему чувства к своим родителям, он немедленно ощутил, что они не являются свойственными только ему одному, и обнаружил нечто присущее всем людям: Эдип, Гамлет и другие образы вскоре промелькнули в его мозгу.

Завладевая простым, но важным фактом, Фрейд пытался доказать его универсальность или общность с другими фактами. Мысль о собирании статистических данных по каждому вопросу была для него неприемлема. За это его часто упрекали, не понимая, что так работает ум гения.

Однако данное качество можно также рассматривать как слабость. Это относится к тем случаям, когда критическая способность не выполняет своей обязанности по определению того, является ли данный единичный факт действительно важным или нет. Такая неудача наиболее часто вызывается вмешательством некоторой другой идеи или чувства, которые оказываются связанными с этой темой. В истории с кокаином имеют место как успех, так и неудача; отсюда и наш интерес к ней. Экспериментируя на самом себе, Фрейд заметил, что кокаин может парализовывать некоторый «расстраивающий элемент» и посредством этого высвобождать все его жизненные силы. Он обобщил это единичное наблюдение и был озадачен, почему у других людей это вело к болезненному пристрастию и в конечном счете к интоксикации. Он справедливо заключил, что эти люди обладали каким-то патологическим элементом, от которого он был свободен. Прошло много лет, прежде чем он смог разобраться в этом вопросе.

Но, сделав единичное наблюдение о болезненном пристрастии Фляйшля к кокаину, он неправильно связал его с подкожными инъекциями. Его чувство вины должно было на чем-либо сфокусироваться. И оно сфокусировалось на ужасной игле, рекомендация им которой теперь должна была подвергнуться уничтожению. Не многие будут отрицать, что этот выбор хорошо согласуется с объяснением, данным ранее по поводу его укоров в свой адрес.

Глава 7

Помолвка (1882–1886)

Если мы хотим составить представление о том или ином человеке, о его личности, нам необходимо ознакомиться с некоторыми подробностями его интимной жизни. Ничто не раскрывает личность так полно, как чувство любви к другому человеку.

Чувства любви и нежности строго связывались у Фрейда с семейной жизнью. Но о своих эмоциональных переживаниях, связанных с невестой, а впоследствии и женой, Фрейд никогда не говорил и не писал. Да и сама старая леди в разговорах, касавшихся первых дней их помолвки, чарующе улыбалась, воскрешая в своей памяти тот счастливый период. Информация, которую она сообщала собеседнику, носила скорее фактический, нежели эмоционально окрашенный характер. По ее словам, Фрейд был чудесным и абсолютно совершенным человеком. Только после ее смерти, в конце 1951 года, мне единственному представилась возможность ознакомиться с обширной любовной перепиской, хранившейся в семейном архиве.

Эти письма чудом сохранились до наших дней. После смерти мужа миссис Фрейд несколько раз собиралась сжечь их и не сделала этого лишь по просьбе своей дочери. После помолвки Фрейд и его невеста решили вести совместную «Хронику» с намерением сохранить для себя каждый день этого волнующего периода своей жизни и уничтожить все письма в день своей свадьбы. Однако, когда пришел этот день, у нее не хватило решимости расстаться с этим доказательством любви к ней Фрейда. Точно так же и Фрейд не смог уничтожить свой дневник, в который заносил каждый свой шаг на пути к сердцу Марты.

Как мы уже упоминали, Фрейд впервые испытал любовные муки в 16-летнем возрасте. Его увлечение было чистой фантазией, так как никаких взаимоотношений с предметом его любви — Гизелой Флюс — не было. По всей видимости, Фрейд не испытывал ничего подобного до самой встречи с Мартой, то есть около десяти лет. В одном из писем к ней он говорит, что никогда не обращал внимания на девушек, а теперь сильно платится за свое пренебрежение. Судя по всему, Фрейд не испытывал и особого физического влечения к женщинам. Рассуждая в письме к д-ру Патнему о желании молодых людей иметь больше сексуальной свободы, он тут же оговаривается, что «сам пользовался такой свободой весьма умеренно». Это не удивляет и не кажется странным, когда узнаешь о сверхпоглощенности Фрейда работой в тот период и его обширных сублимациях, проистекающих от значительного вытеснения.

Те, кто был знаком с домашним окружением Фрейда в более поздние годы, могли легко сформировать впечатление о том, что этот брак был результатом обыкновенной любви двух людей, подходящих друг другу духовно и физически. В работах Фрейда об этом нигде ничего не упоминается, кроме того факта, что они были разлучены в течение длительного периода помолвки. А малочисленные доступные данные, например воспоминания его сестры Анны, лишь вводят в заблуждение.

Насколько все обстояло иначе, видно из его любовных писем. Здесь мы сталкиваемся с огромной и сложной страстью, страстью, в которой сила эмоций, разбуженных ею, поочередно менялась, доходя до высот блаженства и вновь ниспадая до отчаяния, со всевозможными оттенками счастья и несчастья, ощущаемыми с неослабевающей силой.