Все женщины - химеры - Гай Орловский

Я торопливо стрелял по нему, однако гад успел вскочить в машину, я всадил в нее еще три пули, но она круто развернулась, я успел увидеть залитое кровью лицо, дважды нажал на скобу, и авто с треском врезалось в дерево, не завершив поворота.

Почему-то ожидал взрыва, в кино всегда взрываются так, будто шесть бензовозов в одном багажнике, но там всего лишь скрипело железо в такт раскачивающемуся дереву.

Шофер поднялся из-за пробитого пулями такси, глаза расширенные, с уважением покачал головой.

- Ну ты даешь!… Я как будто снова в горящем Кувейте!…

- Ты цел?

- Абсолютно, - заверил он, - но как ты их… Я бы твои пистолеты заметил сразу, где ты их прятал? Теряю хватку, теряю…

Я нагнулся к одному из убитых, он застыл мордой в луже своей же крови, пальцы вцепились в рукоять пистолета.

- Это как сказать, - ответил я.

Он спросил быстро:

- Ты о чем?

Я зашвырнул свои пистолеты в кусты, пусть исчезнут там, а не на глазах у водителя такси, а пистолет нападавшего высвободил из цепкой хватки, бросил шоферу.

Тот поймал достаточно ловко одной рукой, причем точно за рукоять.

- Это зачем? - спросил он в недоумении.

- Мне засвечиваться нельзя, - сказал я быстро. - Потому это ты всех уложил, понял?

Он спросил:

- А ты где был?

- Прятался в салоне, - сказал я. Оглянулся на изрешеченный пулями бок, уточнил: - А потом под машиной. У тебя внедорожник, как раз с моим пузом поместился со всеми удобствами.

Он охнул:

- Но…

- Видеорегистраторы уже не ставят, - напомнил я, - а со спутника здесь, под деревьями, ничего не увидишь. У них все продумано. Так что держись этой версии. Внаглую!

Он сказал с неохотой, но зато с еще большим уважением:

- Ну, парень, ты стоишь больше, чем я сейчас увидел… Хорошо, прикрою. Но с меня пиво!

- Договорились.

- Но чего они напали?

- Мы не знаем, - ответил я. - Бандиты, наверное. Какая-нибудь новая гэтэа. Увидели, что везешь пассажира, решили убить и ограбить… Но ты пассажира готов защищать ценой жизни, как все таксисты, верно?…

- Гм, - ответил он в сомнении.

- Отнял у одного пистолет, - сказал я, - и всех уложил. Как в старое доброе время.

Впереди за деревьями блеснул свет фар, в парке блаженная тень, как в эллинском раю, дешевенький автомобиль двигается осторожно, словно за рулем домохозяйка после трех уроков.

Сквозь ветровое стекло я увидел одного человека в пустом салоне. Он остановил машину шагах в десяти, вышел с осторожностью, лицо бледное.

Я увидел, что сейчас снова метнется за руль и даст задний ход.

- Погодка к дождю? - крикнул я.

Он вздрогнул, но пересилил себя и заставил себя пойти к нам, хотя вижу, как всего трясет от ужаса и отвращения при виде трупов в лужах алой крови.

- Что… что здесь случилось?

Я отмахнулся.

- Да мелочи жизни. Не обращайте внимания. Как всегда, слово за слово… Так как погодка?

- Давно такой не было, - ответил он заученно на пароль, - с весны прошлого века…

Я вытащил из-за пазухи конверт и сунул ему в руку.

- Езжайте обратно. Через пять минут здесь будет полно копов, ментов и полиции с омоновцами. Теперь они все бегают бригадами и заносят друг другу хвосты на поворотах, чтобы не поскользнуться.

Он ухватил конверт, тут же заглянул, тем самым выдав, что не простой курьер, а понимает, что за штука там поблескивает на плате россыпью кристалликов.

- Да-да, - ответил он быстро, - исчезаю!

Мы смотрели, как он развернулся и унесся со всей возможной скоростью.

Шофер сказал за моей спиной:

- Видать, ценную штуку вез?… Оружие?

Я пожал плечами.

- Сейчас все стараются приспособить как оружие.

- Так и есть, - ответил он невесело, - думал, совсем ушел от того времени… а оно и тут достало.

- Так и живем, - сказал я.

- Не скучаем, - согласился он. - Но ты уверен…

- Да, - ответил я. - Я простой, ничем не приметный курьер.

- Ну да, - сказал он, - а как же. Это сразу видно.

- Потому просто прятался, - сказал я - подробностей даже не видел. Только слышал выстрелы! Так что наши показания вообще не смогут сверить.

Он кивнул и уже более внимательно и профессионально оглядел трупы: кто в какой позе, кто получил пулю раньше, кто позже и почему этот лежит с раскинутыми руками, а этот скрючился и подтянул колени.

Я первый услышал далекий шум авто, даже не услышал, а как-то ощутил, это все еще работает мой перевозбужденный организм, что временно обострил все чувства до такой степени, что вот-вот смогу видеть через деревья.

Глава 8

Полицейский автомобиль, совсем не бронированный, выметнулся с огромной скоростью, едва успел затормозить, почти уткнувшись носом в такси.

Мариэтта и Синенко выскочили с разных сторон машины уже с пистолетами в руках, напряженные и готовые к стрельбе.

Я крикнул:

- Тихо-тихо!… Все в порядке.

Мариэтта увидела трупы, пробежала чуть уже по инерции и быстро сунула пистолет в кобуру.

- Да, - ответила она резко, - в твоем порядке!

- Я ничего, - сообщил я.

Синенко встретился со мной взглядом и почему-то покачал головой, а Мариэтта спросила едко:

- Что, эти снова друг друга перебили, а ты, как всегда, ни при чем?

Шофер посмотрел на меня с живейшим интересом. Я помотал головой.

- Нет, что ты!… Они не перебивали друг друга…

- Наконец-то!

Я указал на шофера.

- Вот он всех перебил. Скучно ему после войны в Кувейте, вот и…

Она разозленно повернулась к шоферу, тот скромно кашлянул, поклонился.

- Капитан Коваленко из двести сорок второй воздушно-десантной. Сейчас в отставке. Мельчает народ, мельчает. Да и не справиться простым бандитам с командиром отделения синих беретов, это я о себе…

Синенко взял его за плечо.

- Расскажи мне, дружище. Я тоже был в Кувейте, как раз в день, когда дамбу взорвали… Нас потом с милю несло!

Мариэтта смотрела злыми глазами, я сказал миролюбиво:

- Ты же сказала, тебе еще три часа дежурить! Или четыре? Я все время помнил и, как видишь, уложился. Я свободен, как птица в небе. Поехали?

Она огрызнулась:

- Не хами. Все очень серьезно. Стой здесь. За нами мчатся эксперты. Посмотрят, что здесь не так… и увидят, где ты врешь.

- Да, - согласился я, - увидят.

Она посмотрела зло.

- На этот раз точно попадешься!

- Я уже попался, - согласился я. - Тебе. Ты такая цепкая… Так вцепилась, так вцепилась!

Она фыркнула:

- Мечтай, мечтай.

- Хорошо, - сказал я печально, - но тогда кофе подаешь ты. Прямо в постель. А я буду лежать, как султан…

Из-за поворота выметнулся небольшой компактный автобус, остановился резко, как вкопанный. Двери распахнулись, первыми выпрыгнули двое в бронежилетах, следом высыпали эксперты, узнаваемые издали по характерным костюмам.

- Вот теперь ты и попадешься, - сказала Мариэтта со злорадством.

Оперативник, подумал я с облегчением, не понимает, что потому и несу пургу, а еще быстро двигаюсь и жестикулирую, что это помогает скрывать, как меня потряхивает. Внутри все трясется, как у овцы хвост, но я как будто и не демократ: скрываю страх, хотя именно страхи и неврозы говорят о высокой душевной организации, но я упорно делаю вид, что мне все нипочем, как положено глерду и хозяину феода.

Эксперты со своей аппаратурой рассыпались вокруг трупов, некоторые забежали и далеко в стороны, таксист тут же посмотрел на меня с намеком, я беспечно улыбнулся, дескать, у меня хрен что найдешь, хитрый жук, не в таких переделках бывал.

Беседующий с ним полицейский отступил, давая место сразу двум экспертам, а Мариэтта все поглядывала на меня с понятным злорадством, дескать, вот теперь попадешься точно, теперь не выкрутишься, прижучат, обязательно прижучат.

- Жаль, - сказал я, - а было так романтично…

Она оглянулась в недоумении.

- Что?

- Ужин, - напомнил я, - кофе в постель… Ладно, проехали. Это я последний романтик на свете…

Она фыркнула:

- Ты? Романтик?

- Я тайный романтик, - сообщил я. - Стесняюсь своей несовременной романтичности в насквозь деловом мире. «Слова их порою грубы, но лучшие в мире песни они в рюкзаках хранят…» Не знаю, что такое рюкзак, но песен во мне много. Хочешь, запою?

Она отшатнулась.

- Я тебя сразу же арестую!

- Ну вот, - сказал я печально, - и ты, сатрап…

К нам подбежал один из аналитиков, судя по жетону, выпалил на ходу:

- Двое уже установлены, это Бобырь и Гармаш, в прошлом сержанты военной разведки, сейчас в отставке. Еще двоих стараются опознать, но их лица… гм… слишком уж разрушены прицельными выстрелами… Один похож на Емельяненко, его разыскивают в пятнадцати странах, но пластическая операция изменила ему не только мясо, но и чуть сдвинула кости черепа…