Кислотники - Николас Блинкоу

Каузи нервничал, но работал методично, будто надеялся, что зеленые цифры на экране отвлекут его от мыслей о взломе. Сначала Тереза пыталась наблюдать за ним, но потом, помимо собственной воли, отвлеклась на отражение своего лица в стекле монитора: зрачки у нее расширились, губы распухли и потрескались. Всего час назад она пыталась завести Каузи и уговорить его вломиться к Берджису, предвкушение помогало ей освободиться от страха. Все это напоминало прелюдию к бурной любовной схватке…

Тереза воображала, как оттаскивает Каузи от компьютера, впивается в его губы долгим поцелуем. Представляла, как лежит голой на полу и на ее бледном теле отражается голубоватый свет экрана монитора, смешивающийся с желтыми бликами уличных фонарей. Она чувствовала, как сладко пульсирует кровь внизу живота и судорога вожделения сводит ноги.

Ей хватило одного взгляда на Каузи, барабанящего по клавиатуре, чтобы прийти в себя: да уж, с ним любовью не займешься…

Каузи потащился за ней в «Пэссинджер», хотя она его не приглашала. У Терезы сильно разболелась голова: она перевозбудилась и не очень понимала, чего они добились своей безумной выходкой.

Глава двадцать третья

Уитеншейв под унылым ночным дождем выглядел совсем пустынным и жутко тоскливым. На другой стороне жилого массива стояли полуразрушенные заброшенные дома.

Пьяный в стельку пассажир никак не мог открыть дверцу. Амджаду пришлось выйти и помочь ему. С презрением глядя на придурка, он, перекрикивая ветер, назвал цену. Поездка стоила пятерку. Придурок все пихал и пихал руку в задний карман тугих штанов, пока не вынул наконец скрученную банкноту: несмотря на замызганность, от нее так и несло фальшивкой. Амджад взял деньги, потом вытащил из машины проклятого бухого урода и с облегчением захлопнул за ним дверцу. В городе ходили упорные слухи о «грязных» деньгах, но никто толком не знал, что это были за бабки. Банкноты из киосков, торговавших сигаретами с дурью? Или касса, которую на исходе ночи сдавали в карри-хаусах, наполовину состоявшая из фальшивок, рубленных топором? Подонки, посещавшие эти заведения, любили сделать круг по городу на такси, чтобы паки потом попарились, сдавая в банк грязные клочки туалетной бумаги.

Когда «БМВ» промчался мимо такси Амджада по разделительной полосе, Амджад не стал догонять его, но постарался не упускать машину из виду. «БМВ» свернул за угол, Амджад поддал ходу и обнаружил «БМВ» в хвосте у «форда-эскорта». Он дал двум другим машинам влезть между «БМВ» и его «ниссаном». Амджад готов был поклясться, что это та самая машина, на которой прикатили стрелявшие по ресторану Джабара бандиты. Плюнув на работу, он решил выследить ублюдка и постараться хоть что-нибудь разузнать об отмороженном уроде, разрушившем мечты его друга. Он должен выяснить, кто начал войну между неграми и пакистанцами.

На языке Священной книги «Джабар» означает «могучий». Но друг Амджада превратился в слабого младенца, увидев, что стало с его рестораном. Он сам делал ремонт, разорился на тисненые обои и гипсовые рельефы из Мекки, стилизовав помещение под синий дайнер[31]. В ресторане было клевое освещение, и всякий мог убедиться, что хорошую восточную еду подают на сверкающих чистотой столах. Высший класс… был!

Дворники «ниссана» смахивали со стекла потоки дождевой воды. Старенькие протекторы шин скользили на мокрой дороге. «БМВ» прибавил скорость. Его тормозная система наверняка обеспечивает мгновенную остановку, нето что у «ниссана» Амджада. Принсес-парк-уэй заливал оранжевый свет фонарей, но улица оставалась полутемной из-за пелены дождя. Несколько светофоров Амджад проскочил на желтый: «БМВ», поймав «зеленую волну», проехал без остановок четыре перекрестка. Амджад нагнал «БМВ» у пятого и бросил равнодушный взгляд на машину, надеясь обмануть бдительность пассажиров.

В «БМВ» сидел только водитель: темнокожий мужик лет тридцати с характерными проборами в коротких волосах. Младший брат Амджада как-то говорил, что это Тас-Мен.

Амджад отвернулся. Все ясно — тот самый ублюдок, значит, живет он в Уитеншейве, а ездит на «БМВ». Разбогател, сволочь, купил дорогую тачку. Чтоб он сдох!

«БМВ» повернул направо. Амджад подъехал следом к клубу «Пэссинджер», заглушил мотор и погасил фары. Он, пожалуй, и сам не знал, с чего вдруг решил заделаться сыщиком, но его это мало волновало. Амджад выключил радиотелефон — дядя наверняка волнуется из-за того, что он не выходит на связь. Плевать…

На табличке с надписью «Не курить!» (Амджад игнорировал призыв) висели его четки. Некоторые бусины точно приносили ему удачу, знай он, какие именно, выбросил бы остальные. Он открыл пачку «Эмбесси» и закурил. Впрочем, удача ему не понадобится — Амджад собирался просто сидеть и наблюдать: сейчас надо решить, что он будет слушать — бхангру[32] или суфийские песнопения. Удача пусть отдыхает.

Тас-Мен вылез из машины, навел брелок ключей на дверцу и запер замок. Темнокожий бандит подошел к клубу. Амджад смог разглядеть его широкое приплюснутое лицо с пустыми безжизненными глазами. Прическа вся в проборах — от лба до шеи. Сомнений не осталось — именно его младший брат Амджада назвал обдолбанным мудаком. («Придержи свой сучий язык! — залепив брату оплеуху, крикнул тогда Амджад. — Мама не должна слышать от тебя таких слов!»)

Амджад — он, конечно, не собирался этого делать — вполне мог бы прогуляться к машине и осмотреть ее, а то и открыть на пару минут. Но отключить сигнализацию можно только изнутри, а он не собирался светиться, во всяком случае не перед клубом.

Вышибалы в униформе — строгих черных костюмах — поприветствовали гостя, он в ответ кивнул, без улыбки. Подняв руки, Тас-Мен повернулся вокруг своей оси, но никто не стал его обыскивать. А ведь при нем вполне могла быть пушка. В «БМВ» могли лежать и пулеметы. Почему бы и нет? По Манчестеру колесят полицейские машины с вооруженными до зубов легавыми, они кружат по городу как проклятые в ожидании вызова на очередное место преступления. А чем гангстеры хуже? Амджад затянулся сигаретой и опустился чуть ниже на сиденье. Водить «ниссан» в Манчестере — все равно что вывесить табличку «такси» на крыше машины. Не счесть, сколько в этом городе такси без всяких лицензий с черными парнями за рулем — надо же им как-то зарабатывать на пропитание.

В клуб валом валил народ, и Амджад внимательно вглядывался в лица посетителей: некоторые чем-то неуловимым походили на владельца «БМВ», но большинство — мужчины и женщины — были помоложе. Объединяло всех одно — черный цвет кожи.

Амджад проторчал на стоянке минут сорок пять и тут заметил Майкла Кросса, быстро шагающего мимо домов-башен Мосс-Сайда. Следом, практически не отставая, несмотря на высокие каблуки, шла женщина. Это была сегодняшняя пассажирка Амджада. У которой мать родом из Суринама. С чего бы это им вместе идти в клуб? Потанцевать собрались? Амджад не представлял, что может связывать эту иностранку с Майклом Кроссом.

Подойдя к двери, Майкл обменялся рукопожатиями с дюжими парнями на входе, поднял руки для досмотра, но вышибалы только головами покачали — мол, хорошая шутка. Майкл показал карманы, один из парней отошел в сторону, пропуская его, и Амджад заметил, как он осторожно приподнял сзади куртку Майкла. Если он и надеялся обнаружить пушку, то ошибся.

Эстелла не упустила маневр вышибалы. Может, парень просто решил полюбоваться все еще крепкой задницей Майкла? Она подмигнула вышибале, приведя его в замешательство. В дверях Эстелла не только раскрыла свою сумку, но и сняла пальто, покружившись перед охранниками, мол, под этим платьем нет ничего, чего там быть не должно. Один из парней потянулся за ее пальто, чтобы обыскать карманы.

— Это необязательно, — сказала она, — я сдам его в гардероб.

Когда они шли по темному коридору, Майкл изо всех сил делал вид, что не знаком с Эстеллой. Он до сих пор злился на нее. Эстелла решила играть по его правилам: она щедро расточала улыбки направо и налево, у мужиков от удивления отвисала челюсть, и они одобрительно свистели в ответ на ее призывное вилянье бедрами. Она сдала пальто в гардероб и спокойно стояла, дожидаясь Майкла, а он намеренно не торопился, здороваясь за руку со всеми приятелями и ясно давая понять, что не собирается ни с кем ее знакомить.

Когда Майкл наконец присоединился к ней, она слегка подтолкнула его локтем. Он мгновенно завелся, со злостью отпихнув ее руку, словно ему было противно даже прикасаться к ней после выходки на ринге. Эстелла пожала плечами и прошла следом за ним через вращающиеся двери в клуб.

В зале громыхала музыка в стиле рэгги, — казалось, даже стены потели. На танцполе выделывались посетители: они изгибались в непристойных позах, виляли бедрами и трясли задами. Тон задавали танцоры на сцене — их стиль изумлял, наряды — широченные штаны и платья в облипку — поражали воображение.