Алмазное ассорти - Наталья Александрова

– Сейчас все приняли позу льва!

Ученики встали на колени, выпучив глаза, широко раскрыв рот и как можно дальше высунув язык. Лола поглядела на своих соседей и сделала то же самое.

– Курочкина! – строго проговорил гуру. – Вы опять не стараетесь! Разве это похоже на позу льва? У вас вышел не лев, а какой-то доберман-пинчер! Вот взгляните на нашу новую ученицу. Она только первый раз на занятии – а как старается!

– Я тоже стараюсь! – чуть не плача, ответила несчастная Курочкина. – У меня просто не получается!

– Значит, плохо стараетесь! – Гуру обвел строгим взглядом зал и продолжил: – Теперь все глубоко вдохнули и, это, полностью выдохнули, стараясь вместе с воздухом выдохнуть все свои проблемы, от сексуальных до финансовых! Курочкина, ну в чем дело? Я же вижу, что вы, это, выдохнули не все проблемы!

– Да, не все! – простонала Курочкина. – Я никак не могу выдохнуть конфликт с Марьей Степановной из налоговой инспекции!

– Так дело не пойдет! – Гуру повысил голос. – Сколько раз я повторял вам, что все свои житейские дела – налоговую инспекцию, санитарный, это, надзор, конфликты с родственниками – вы должны оставить за дверью этого зала! Если вы принесете их сюда – у нас с вами, это, ничего не выйдет! С таким грузом вы не сможете выйти в полноценный астрал! Вы понимаете это, Курочкина?

– Понимаю… – выдохнула та. – Понимаю, но ничего не могу с этим поделать!

– Больше надо, это, работать! Теперь все снова вдохнули и приняли, это, позу трупа!

Все ученики послушно вытянулись на ковриках. Лола тоже легла на спину и расслабилась.

Гуру поднялся и неторопливо пошел вдоль ряда учеников. Остановившись рядом с Лолой, он присел на корточки и проговорил вполголоса:

– У вас, это, большие способности. Но расслабляетесь вы, это, еще не до конца. Я думаю, вам, это, нужны дополнительные занятия. Индивидуальные. Приходите, это, сегодня вечером, часам к восьми. Я вас, это, научу как следует расслабляться.

Чтобы у Лолы не осталось никаких сомнений, он чувствительно ущипнул ее за ляжку.

И тут она вспомнила, где видела его раньше!

Десять лет назад, когда она училась в театральном институте, этот «гуру» преподавал у них на курсе историю мировых религий.

До того, в советские времена, он преподавал историю партии и какие-то смежные дисциплины, был доцентом. Потом эта тема стала неактуальной, но у доцента сохранились в институте связи, и его не выгнали, только сменили специализацию. Правда, в истории религии бравый доцент разбирался как свинья в апельсинах, путал буддистов с баптистами, а кришнаитов с крестоносцами, зато пропагандировал на своих лекциях здоровый образ жизни и патриотический подход к театру.

– Мы, работники культуры, должны бороться, это, с тлетворным влиянием Запада! – кричал он с институтской кафедры, брызгая слюной. – Мы должны каленой, это, метлой насаждать в театре отечественный репертуар! Всякие, это, Теннесси Уильямсы и Юджины, извиняюсь, О'Нилы разлагающе действуют на нашу прекрасную молодежь! Что они могут принести нашему зрителю, кроме пессимизма, сомнений и низкопоклонства перед буржуазными ценностями? Их внедряют сотрудники западных спецслужб…

– А Шекспир? – подавал голос с последнего ряда отличник Костя Ласточкин.

– Шекспир – это другая тема, – отмахивался от Ласточкина доцент. – Об этом мы с вами поговорим на экзамене. А сейчас вы должны усвоить, что есть прекрасный отечественный репертуар – Вишневский, Тренев, Погодин, в крайнем случае Арбузов…

– А какое отношение театральный репертуар имеет к вашему предмету – истории религии? – не сдавался Ласточкин.

– Самое прямое! – твердо отвечал доцент. – И если вы, Ласточкин, этого не понимаете, сомневаюсь, что вам удастся сдать экзамен! Вы должны запомнить одно: нам, работникам культуры, нужно неуклонно бороться за отечественный репертуар, бегать по утрам, обливаться холодной водой и питаться, это, проросшими зернами…

Для иллюстрации этих тезисов он приводил свое любимое стихотворение (разумеется, отечественное):

– Бег, холодная вода, чай – напиток крепкий,И давление плохое – случай очень редкий!

Впрочем, сам доцент тоже мог служить рекламой здорового образа жизни: был он крепкий и свежий, как гриб-боровик.

Правда, была у него одна прискорбная слабость: он не мог пропустить ни одну хорошенькую студентку, принимал у них экзамены по вечерам и очень подолгу.

Как-то и сама Лола оказалась на таком вечернем экзамене.

Доцент сел рядом с ней, проникновенно заглянул в глаза и спросил, понимает ли она, как важен в наше время патриотический театральный репертуар.

Лола ответила уклончиво и попыталась перейти к теме билета – различиям между лютеранской и англиканской конфессиями.

Однако доцент отмахнулся от назойливых протестантов и начал внушать Лоле, что ей для успешной сдачи экзамена необходимы дополнительные занятия, желательно – у него на дому.

– У вас, это, большие способности, – говорил он Лоле. – Но вы, это, еще не до конца осознали важность патриотического репертуара. Я думаю, вам, это, нужны дополнительные занятия. Индивидуальные. Приходите, это, сегодня вечером, часам к восьми. Я вас, это, научу, как следует разбираться в репертуаре.

Чтобы у студентки не осталось никаких сомнений относительно его намерений, доцент чувствительно ущипнул ее за ляжку.

В тот раз Лола как-то выкрутилась и пожаловалась в деканат.

К тому времени там накопилось уже очень много жалоб, и доцента, несмотря на его обширные связи, наконец с треском выгнали из института. Должно быть, решающую роль сыграло то, что он, не разобравшись, пригласил на дополнительные занятия дочку одного очень влиятельного человека.

В следующий раз Лола встретила бравого доцента лет через пять, когда заехала на цветочный рынок. Она шла мимо продавцов, расхваливающих герани и фуксии, лилии и рододендроны, и вдруг увидела удивительно знакомое лицо.

Бывший преподаватель стоял перед ведром, из которого торчали какие-то подозрительные зеленые отростки, и вещал хорошо поставленным голосом:

– Мы, садоводы-любители, должны бороться с иностранными растениями, которые, это, упорно насаждают у нас на дачных участках сотрудники западных спецслужб! Что могут принести нам все эти клематисы, спацифиллумы и прочие аквилегии? Ничего, кроме, это, пессимизма, уныния и низкопоклонства перед Западом! Нет, мы должны распространять наши отечественные, патриотические сорта – касатик, ноготки, золотые шары, анютины глазки… Красная гвоздика – тоже хороший цветок!

– Вообще-то, аквилегия – это наше растение, – подал голос скромный старичок. – По-нашему называется водосбор…

– Вот и называйте его по-нашему! – отмахнулся бывший доцент. – А вам что, женщина?

Он обращался к чрезвычайно возмущенной особе, которая стояла перед ним в плотных матерчатых перчатках с какой-то колючей веткой в руке.

– Ты, козел, мне что продал? – проговорила она, когда продавец обратил на нее внимание.

– А что такое? Что такое? – забеспокоился бывший преподаватель. – Я вообще первый раз вас вижу!

– Как же, первый раз! На этом самом месте ты стоял, и морду твою наглую я запомнила!

– Ну, я же не могу всех покупателей запомнить… А в чем, собственно, дело?

– Ты мне клялся, что это будет пион древовидный, а посмотри, что выросло! Обычный чертополох!

– Так может, вы его неправильно посадили, – заюлил доцент. – Пион, особенно древовидный, он, это, любит кислую почву и солнце, а вы, наверное, посадили его в щелочную…

– Все я сделала как надо! – оборвала его женщина. – И почва, и солнце… А если бы и нет – ты что, хочешь сказать, что на плохой земле из пиона вырастет чертополох? Жулик ты, вот ты кто! Вместо пиона ты мне чертополох продал, вместо семян маков – крапивное семя… Теперь участок от этой крапивы не очистить!

Бывший доцент пытался оправдываться, но женщина уже запихнула ветку чертополоха ему за воротник и вытаскивала из мешка пучок свежей крапивы.

Лола не стала смотреть дальше на разгорающийся скандал и ушла своей дорогой, подумав, что люди совершенно не меняются, а жизнь все же расставила все по местам…

И вот теперь она снова встретила неугомонного доцента – и он снова на коне, вешает лапшу на уши обеспеченным дамочкам, гребет неплохие деньги и, как в прежние времена, договаривается с ними об «индивидуальных занятиях».

И кстати, очень неплохо выглядит. Может служить живой рекламой своего метода.

– Так что, это, приходите часам к восьми! – напомнил Лоле гуру, прежде чем вернуться на свое место.

– А то что – зачет не поставите? – осведомилась Лола вполголоса.

Гуру ее, кажется, не расслышал.

До конца занятия не произошло ничего заслуживающего внимания. Гуру еще несколько раз похвалил Лолу и привел ее в пример прочим ученикам, в особенности неуклюжей Курочкиной, так что под конец все косились на новенькую с явным неодобрением.