Бог примет всех - Александр Леонидович Аввакумов

Варшавский усмехнулся.

— Мне без разницы, кто они, батюшка, из продотряда или нет. Они просто красные и этого вполне достаточно чтобы их уничтожать…

— Ожесточились люди, брат на брата идет….

Варшавский, молча, приступил к трапезе. На первое подали наваристый борщ.

— Похоже, хорошо братия живет, — произнес Евгений и усмехнулся. — Мясо ест…..

Теперь усмехнулся настоятель.

— Всю скотину пустили под нож, — словно оправдываясь, ответил он. — Не ждать же пока красные отберут у братии. Вот так и живем одним днем.

— Спасибо за обед, владыка. Где бы у вас отдохнуть, устал я очень.

Настоятель крикнул и в дверях показался молодой послушник.

— Отведи гостя в келью, пусть отдохнет.

Варшавский поднялся из-за стола, перекрестился и направился вслед за послушником.

***

Нина приехала в город с надеждой увидеться с Катериной и переговорить с ней об освобождении отца. Однако встретиться с ней не удалось. Член ВЧК тринадцатой армии выехала в штаб фронта. Нина ходила по городу, не зная, что ей предпринять. Знакомых и родных у нее в городе не было. Немного подумав, она направилась к тюрьме, которая находилась на окраине города. По улице красноармейцы гнали толпу арестованных. Она сразу увидела высокую фигуру своего отца. Его длинные волосы, спутанные ветром, седыми косицами падали на его узкие плечи.

— Папа! Папа! — закричала она. — Папа!

Иван Ильич не сразу услышал голос дочери. Рядом с ним, с лопатой на плече, шел седобородый генерал и два священника в черных рясах. Ворота тюрьмы открылись, словно человеческий рот перед приемом пищи, пропуская внутрь арестованных.

— Папа! Папа! — снова закричала Нина.

Иван Ильич, увидел дочь и хотел выйти из строя, но штык красноармейца уперся ему в грудь.

— Куда прешь, буржуйская сволочь! — закричал на него конвоир. — Не положено!

— Солдатик, родненький! — обратилась она к нему. — Отпусти его на минутку.

— Отойди в сторону, белогвардейское отродье, а то стрельну! — заорал на нее красноармеец и передернул затвор винтовки.

Нина отошла в сторону и, прислонившись спиной к стене, горько заплакала. Она не заметила, как около нее остановился автомобиль с красным флагом.

— Нина! Варшавская! Ты как здесь? Откуда? — она сразу узнала Катерину.

— Катенька родная, помоги! Папу забрали, гонят на окопные работы. Вы же сами знаете, что он врач, какие для него могут быть окопы. Помоги, Катя, ведь ему шестьдесят пять лет. Посмотрите сами, какие старики там, есть совсем больные… Отец Павел… он из нашего поселка. Он совсем больной….

Катерина вышла из машины и, поправив портупею, направилась к воротам, которые еще были открыты. Она что-то сказала красноармейцу, который быстро исчез в подъезде серого административного здания. Нина хорошо видела, как к ней подбежал мужчина в буденовке. Она что-то ему сказала. Тот кивнул головой и направился в сторону Ивана Ильича. Мужчина крепко схватил его за руку и вывел за ворота.

— Ступай! Давай, двигай отсюда!

Катя подошла к нему, и они вместе направились в сторону Нины.

— Вот вам и ваш папа, — ответила она Нине. — Езжайте домой, так будет лучше для всех вас.

Катерина села в автомобиль и коснулась рукой плеча водителя. Машина, громко чихнув несколько раз и обдав их черным удушливым дымом, тронулась с места и помчалась по булыжной мостовой.

— Это что? Твои хлопоты? Выходит, по протекции Катерины освободили?

— Ну, папа, погоди…

— Что значит, погоди? Выходит, смилостивилась Советская власть над стариком Варшавским. А там отец Павел умер, он то, кому мешал? Тоже врага нашли…

— Хватит, папа, давай пошли. Тебя освободили, что еще нужно?

— А других?

Иван Ильич взглянул на ворота, которые уже закрылись, и молча, направился вслед за Катей.

***

Через две недели Нина перебралась на жительство в город. Переезд был вынужденным, так как комендант Сорокин не давал ей прохода, объясняясь в любви. Он вечно был пьян, груб и при очередной его попытке объясниться, Нина грубо оттолкнула его от себя.

— Я же вас просила, гражданин комендант, больше не приставать ко мне с вашими объяснениями. У меня есть молодой человек, которого я люблю. Да вы и пьяный всегда….

— И где он твой, хахаль? Неверное, там. На той стороне, — произнес он и рукой указал в сторону моря. — Знаем мы вас, благородных… Стервы вы все! И ты сука буржуйская….

— Не хамите мне, а в прочем, о чем это я. Вы же без хамства и унижения не можете жить. Вы еще свой револьвер достаньте и ткните им мне под нос. Да, он офицер и, не чиня вам…

Лицо Сорокина налилось кровью. Он закрутил своими выпуклыми глазами из стороны в сторону, вселяя страх Нине. Затем, он стал судорожно шарить по ремню в поисках кобуры. Наконец он нащупал ее….

— Вот что, мамзель! — с трудом произнес Сорокин. — У вас теперь два пути в этой жизни или вы станете моей супругой, или я вас просто уничтожу. Просто разотру в пыль! Вы поняли меня или нет? Так что подумайте над моими словами, я не шучу. И еще, я уничтожу не только вас, но и всю вашу семью. Вам это понятно?

— Вы меня не пугайте, гражданин Сорокин. За меня есть, кому заступится.

— А я вас и не пугаю. Я сделаю все, чтобы ты сама ко мне пришла.

Он хотел схватить ее за руку, но Нина вырвала свою руку и, развернувшись, направилась в сторону своего дома. Около калитки ее ожидал отец. Тюрьма сильно сказалась на его состоянии: он замкнулся в себе, мало говорил с домочадцами, старался не выходить из дома, словно боялся нового ареста.

— Папа! Ты, почему не дома? — спросила его Нина.

— Тебя жду, дочка. Сегодня утром княгиня Меньшикова рассказала мне, что тебе не дает прохода наш комендант Сорокин. Правда, это?

Нина испугано вздрогнула и посмотрела на отца.

— Откуда она это знает?

— Не важно, Нина. Я боюсь за тебя. Эти хамы могут надругаться над тобой. Тебе нужно срочно уехать из поселка.

— А как же вы? Я не могу бросить вас…

— Мы старики и свое уже отжили. Что он нам может сделать, этот Сорокин? Убить? Повесить? Так мы и так скоро умрем и без его помощи. Я намедни подумал об этом и написал письмо своему старому и доброму товарищу профессору Лапину. Прошу, чтобы он помог тебе на первое время, а там ты уж сама доченька определишься в этой жизни. Езжай прямо сейчас, в ночь, пока все спят. Я с Охримом договорился, он тебя и довезет до города. Вот возьми, здесь адрес профессора и немного денег.

— Как