Зеркало Иблиса - Виктор Бурцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да… – Гиммлер печально смотрел на площадь перед трибуной. – Это великолепно, семья за большим столом. Иногда я жалею, что пошел в политику. Это так расшатывает семейные узы… Но такое уж было время. Сейчас об этом мало кто помнит. Вы помните?
– Я? – У Замке внезапно поплыли перед глазами разноцветные круги. Лицо стало неметь. Он помотал головой, чтобы развеять туман. – Конечно… Страшная разруха, инфляция, голод… Люди так ослабли, что умирали от тех болезней, от которых сейчас можно вылечиться в один день. Да и тогда это не было бы проблемой, если бы не цена пенициллина на черном рынке… Страшно. Валютные долги, курс доллара, который поднимается до обеда и еще больше поднимается после обеда на бирже. Большая заслуга… Тот надзиратель в лагере, где я…
– С вами все в порядке? – обеспокоенно спросил Гиммлер.
– Да, да… – Замке вдруг стало жарко. – Конечно. Все хорошо, просто сегодняшнее солнце… Оно так… Жарко…
– Эй, там! – Гиммлер махнул кому-то за спиной. – Моего личного врача! Живо! Ваше лекарство? Где оно?
– Тут… – Замке начал хлопать себя по карманам. – Тут… Было…
Ноги его подкосились. Он стал заваливаться на спину. Гиммлер подхватил его, осторожно усадил в кресло. Со всех сторон подбегали люди, и кто-то седой в белом халате уже расстегивал на груди рубашку.
– Она пуста! – Гиммлер держал в руке пустую скляночку от нитроглицерина. – Она пуста, Замке! Доктор, быстро…
Замке захрипел. Холодная игла воткнулась в его руку, но поздно… Поздно…
Дальнейшее потонуло во всепоглощающем пламени, которое разгоралось в грудной клетке.
Темнота вдруг упала с сияющего голубого неба и накрыла Юлиуса Замке.
30
А когда наступит их срок. Аллах ведь видит Своих рабов.
Коран. Йа Сын. 45Он открыл глаза от сильной, режущей носоглотку до самого мозга вони.
– А! – все, что смог сказать Юлиус, откидывая голову подальше от ватки, которую держал у его носа Ягер. – Уберите!
– Очнулся, – совершенно спокойно констатировал факт Людвиг Ягер, рассматривая ватку с нашатырным спиртом. – Еще бы. Соединение хлора. Похожей штукой мы травили англичан под Ипром.
– Это не очень хорошо кончилось… – прохрипел Замке.
– Не важно, – отмахнулся Ягер и неосторожно понюхал ватку. – Ох…
– Вы нас сильно напугали, профессор, – донесся до слуха Замке голос Фрисснера. – Если бы не Богер… Мне трудно сказать, чем могла бы кончиться эта афера.
Замке приподнялся и с чьей-то помощью сумел сесть.
Он сидел на заботливо расстеленной палатке. Возле второго в колонне грузовика. Судя по следам, которые протянулись от злополучного оазиса, его волокли. Кстати, марева, которое привлекло их внимание, уже не было. Оно рассеялось в раскаленном воздухе, его всосали бездонные пески, его унесло сухим ветром. Теперь только многочисленные следы и раздавленный чахлый кустарник напоминали о существовании феномена, описанного в шестом веке Музаффаром Хаммади.
– Готов признать вашу правоту, Людвиг, – сказал Фрисснер. – Я был неправ, разрешив профессору исследовать это… явление.
Ягер пожал плечами:
– Я не собираюсь оспаривать ваших решений, штурмбаннфюрер. Это ваш выбор, и вам не за что извиняться.
– Ну что вы, господа?.. Это совершенно неопасно. Я склонен думать, что это своего рода удивительная галлюцинация, своеобразный мираж, обусловленный близостью песчаной бури. Такие явления не редкость… А где Макс? – Спросил Замке, рассеивая муть в голове.
– Тут… – Фрисснер чуть отодвинулся, и Юлиус увидел осунувшееся лицо Макса Богера.
– Вы что-нибудь видели? – От этого вопроса лицо Богера еще больше вытянулось и глаза словно бы запали внутрь черепа. – Скажите? Вы видели?
– Я ничего не помню… – сказал Макс прочистив горло. – Как чем-то ударило. Темнота кругом. Вы мне на руки упали, я и потащил вас назад… Упал. Мне кажется, что вы правы, профессор, мираж. Там было очень жарко… Какой-нибудь тепловой удар…
Он отвел глаза.
– Вы как будто из воздуха вывалились, – с сомнением сказал Фрисснер. – У меня создалось впечатление, будто вас тут не было.
– На что это было похоже снаружи? – спросил Замке.
– Ну… Словно вас свет поглотил. И эта пелена вас полностью скрыла. А вы? Вы что видели? Там, внутри…
Замке иронически улыбнулся:
– Светлое будущее. Я потом как-нибудь расскажу… Я устал… Красивые иллюзии! Наверное, не стоит придавать им значения.
И тут все заговорили разом. Кто-то описывал свои ощущения, когда профессор и Макс Богер пропали из виду, кто-то рассказывал анекдот к случаю. И только Муамар стоял и сосредоточенно разглядывал черное облако на горизонте.
Ягер косо зыркнул ему в спину.
– Волнуется черномазый… Фрисснер тоже посмотрел на Муамара. Изучил черную тучу на горизонте.
– И, вероятно, не без причины.. – В ответ на это Ягер согласно кивнул. – Это только мне кажется, что она приближается?
– Боюсь, что нет…
– Чертовщина. Для одного дня этого многовато!
– Надо двигаться, – сказал Ягер. – Я, пожалуй, попытаюсь объяснить это нашему проводнику.
Он подошел к Муамару и начал что-то ему горячо втолковывать, то показывая на чернеющий горизонт, то на дорогу, то на пески.
– Рассаживайтесь по машинам! – крикнул Фрисснер – Богер, я вижу, вы не в состоянии вести машину. Поведу я, сядете сзади, вместе с профессором.
– Я могу вести… – начал было Макс, но Фрисснер его прервал:
– Разговорчики! Выполнять! – В минуты опасности он отдавал резкие, короткие, понятные всем команды, – Ягер, что там?
– Проводник был против, но я его уговорил. Тут считается, что песчаную бурю нужно пережидать на месте. Меньше шансов потеряться. Вероятно, в чем-то он прав.
– Ну и к какому же выводу вы пришли?
– Будем убегать от облака, пока сможем, шансы у нас еще есть, это признает даже Муамар. Но если не получится, остановимся, заглушим двигатели…
– Я понял. Забирайтесь в машину… – Фрисснер хлопнул водительской дверцей. Рядом тут же упал на сиденье Ягер. «Фиат» тронулся с места, выбрасывая из-под колес фонтанчики песка. Следом, тяжело рыкая, потянулись грузовики.
– Что вы можете сказать о песчаных бурях, профессор? – Ягер обернулся к Замке, который заинтересованно рассматривал что-то в нескольких метрах позади на песке. – И что вы там увидели?
– Змею… Мы ее переехали. Очень редкий в этих местах вид, знаете ли. Уже одного такого экземпляра достаточно, чтобы получить ученую степень. Досадно, что я не биолог.
– Отлично, профессор, но все-таки что насчет бурь? – спросил Фрисснер, натягивая на лицо маску.
– Ничего хорошего, – ответил Замке. – Мельчайшая пыль и песок, поднятые в воздух сильным ветром. Как вы сами понимаете, пустыня – это местность довольно плоская. Поэтому ветер тут разгоняется до уровня урагана легче легкого. Он несет с собой тучи мелкого песка, которые закрывают солнце. Буквально становится нечем дышать. Песок заполняет собой все и способен погрести под собой караван побольше нашего. Ничего утешительного я вам не сказал, верно?