Охотники Гора - Джон Норман

– Ничего, – ответил я.

– Правильно. А ведь я сделала все то же самое.

Мой растерянный вид доставил девушке очевидное удовольствие. Она повернулась к остальным и принялась объяснять:

– Он отвлекся, вот в чем дело. Внимание человека всегда можно чем-нибудь отвлечь. Я в данном случае воспользовалась тем, что заставила его поцеловать себя. Как правило, в единицу времени человек способен сосредоточить свое внимание только на чем-либо одном, поэтому задача вора – отвлечь его словом, жестом или чем-то еще. Подобный прием мы встречаем на каждом шагу, ну, например, в поединке на мечах, когда вы делаете ложный выпад, то есть отвлекающий маневр, и одновременно наносите своему противнику смертельный удар.

– Из тебя вышел бы неплохой полководец, – проворчал Турнок, но, заметив, что девушка, состроив умильное выражение лица, сделала вид, будто хочет прильнуть к его груди, он тут же, защищаясь, выставил вперед руки.

– Держись от меня подальше! – воскликнул он, отступая назад.

Присутствующие дружно рассмеялись.

– Вот вы, хозяин, – обратилась Тина к молодому матросу, носившему на запястье широкий браслет, украшенный темно-красными переливающимися камнями, – не соблаговолите ли вы подняться и подойти ко мне?

Матрос настороженно приблизился.

– Вы уже поцеловали меня сегодня, – сказала Тина. – Не хотели бы вы повторить?

– С удовольствием, – согласился матрос.

– Следите за своими карманами, – предупредила его Тина.

– Обязательно, – заверил ее матрос.

Он обнял ее за талию и привлек к себе. Поднявшись на цыпочки, девушка потянулась к нему губами. Когда они освободились друг от друга, парень с уверенным видом похлопал себя по карманам.

– Тебе не удалось меня обчистить, – усмехнулся он. – Все мои деньги на месте!

– Да, с деньгами у вас все в порядке, – улыбнувшись, ответила девушка и протянула ему широкий золотой браслет, украшенный темно-красными драгоценными камнями.

Усмешка на лице молодого матроса быстро угасла. Восхищению зрителей не было предела. Мне и еще двоим-троим наблюдавшим удалось заметить, как Тина, прижав своим локтем запястье парня, там, где на нем был надет браслет, ловко стащила его, когда тот убирал руку у нее с талии, но большинство зрителей были просто ошеломлены.

Мы дружно аплодировали таланту Тины.

Смущенно улыбаясь, молодой матрос надел на руку браслет и поспешно вернулся на свое место.

– Хозяин! – крикнула ему вдогонку Тина. Он удивленно поднял на нее глаза.

– Ваш кошелек! – Она бросила ему тяжелый кожаный кошель.

Зрители взвыли от восторга.

– Отвязать кошель часто бывает очень непросто, – заметил я девушке.

– Верно, – согласилась она и, кинув на меня быстрый взгляд, рассмеялась. – Но ремешки на кошельке можно и перерезать.

Я горько усмехнулся, вспоминая свое первое знакомство с этой девушкой на причалах Лидиуса и то, чем оно оказалось примечательным.

– В тот день Римм был так добр, – сказала Тина, – что позволил мне разжиться у него самым острым бритвенным ножом.

Римм нахмурился.

– Если он разрешит мне воспользоваться своим новым приобретением, я покажу, как это делается.

Римм вытащил из кармана короткий, слегка изогнутый бритвенный нож и протянул его Тине. Девушка быстро отсоединила узкое лезвие от деревянной складной рукояти и коротким шнурком привязала его между указательным и средним пальцами правой руки. Находясь в свободном состоянии, пальцы надежно скрывали лезвие ножа, а когда рука сжималась в кулак, конец лезвия выступал наружу.

– Хозяин, – обратилась ко мне Тина.

Не дожидаясь ее просьбы, я быстро поднялся на ноги и направился к ней, стараясь все время держаться начеку, чтобы не оплошать и на этот раз. Но еще до того, как я остановился напротив нее и приготовился выслушать ее указания, она протянула мне мой кошелек с уже перерезанными ремешками.

– Отлично, – произнес я, чертыхаясь в глубине души.

Я связал обрывки ремешков и снова подвесил кошель на пояс.

– И ты уверена, что сможешь проделать все это еще раз? – спросил я.

– Возможно. Не знаю. Ведь теперь вы начеку. Она на мгновение приблизилась ко мне. Я взглянул на кошелек. Ремешки, стягивающие его горловинку, оставались нетронутыми.

– Да, не удалось, – посочувствовал я ей.

– Ну почему же, – усмехнулась Тина и протянула мне на ладони все содержимое моего кошелька.

Я рассмеялся. Она перерезала донышко кошелька, и все монеты высыпались ей на ладонь. А пока я принимал у нее свои деньги, девушка второй рукой подала мне и уже срезанный кошелек.

– Да, вот почему рабыням и не позволяют брать в руки оружие, – покачал я головой.

Тина вернула Римму бритвенный нож. Мы искренне аплодировали ее способностям.

– Садись, – сказал я ей. – Ты действительно мастер своего дела.

– Спасибо, хозяин, – радостно ответила она и послушно опустилась на песок.

Да, эта девчонка оправдала мои ожидания.

– Турнок, дай ей вина, – распорядился я.

Матросы одобрительно загудели.

– Хорошо, капитан, – ответил Турнок, с опаской приближаясь к девушке. – А ну-ка, руки за голову! – скомандовал он, стоя рядом с ней с кувшином в руках. – И повернись ко мне спиной!

Девушка, хотя и с удивлением, повиновалась. Турнок быстро завязал ей руки тонким кожаным шнурком и, накинув пару петель на шею девушке, завязал конец ремешка у нее на запястьях.

– Ну вот, – прогудел Турнок, – теперь я буду чувствовать себя спокойно. И руки твои будут все время на виду.

Обезопасив себя таким образом, он запрокинул голову рабыни и, подняв кувшин, стал лить вино прямо в ее раскрытые губы.

Я обернулся к молодому матросу, тому самому, с красивым браслетом на руке:

– Отведи ее к частоколу и посади там где-нибудь на цепь.

– Да, капитан, – ответил он.

– И позаботься, чтобы ей там ночью было не слишком одиноко, – посоветовал я.

– Как это? – не понял парень.

– Мне кажется, ты произвел на нее впечатление, – пояснил я. – Постарайся, чтобы за ночь она в тебе не разочаровалась.

– Постараюсь, – расплылся матрос в улыбке. – Спасибо, капитан!

Тина бросила на меня благодарный взгляд и, обернувшись к парню, потянулась к его губам. Матрос подарил ей короткий поцелуй, и они исчезли в густой темноте у внутренней стены частокола.

Римм поднялся на ноги и широко зевнул. Он положил руку Каре на плечо и тоже увел ее от костра.

Матросы у костра продолжали прикладываться к кувшину с вином и вполголоса разговаривать.

Шира настолько осмелела, что позволила себе положить руку мне на плечо. Я постарался придать строгость своему взгляду и выразить им все, что хотел ей сказать. Она покорно уронила голову и отстранилась.