Деревянный венец. Том 1 (СИ) - Веденеева Валерия

— Ты их слышишь? Голоса?

Альмар, сейчас шедший первым и собиравший льдинки, оставляемые амулетом, обернулся.

— Голоса? Откуда? Что за голоса?

— Песок… будто шепчет. Не слышишь?

Альмар недоуменно покачал головой и протянул Истену несколько льдинок.

— Прижмите ко лбу. Вам, наверное, голову сильно напекло.

Истен взял. Наверное и впрямь — голову. Хорошо хоть сейчас стояла поздняя осень. Истен не хотел даже думать о том, насколько невыносимой была бы жара, окажись они среди песков в летние месяцы. И так им пришлось пустить подолы от нательных рубах на головные уборы. Получилось подобие тюрбана, которое хоть немного защищало от прямых солнечных лучей.

Истен прижимал эти льдинки ко лбу и к вискам, пока они не растаяли, но лед не помог, голоса не прекратились. Когда он еще раз спросил о них Альмара, уже поздним вечером, тот снова покачал головой, но в его взгляде появилась тревога.

Наверное, мальчик боялся, что рядом с ним может оказаться безумец. Сам Истен начал бояться именно этого — что он сходит с ума и шепот тому подтверждение. Истен слышал его, даже засыпая.

На третий день путешествия он начал различать в этом шепоте слова. Иногда голоса говорили на старо-киренском языке, иногда на современном языке империи, а иногда и на более экзотических языках. Эти слова пока не складывались во фразы, хотя Истен, вопреки собственному желанию, пытался вникнуть в их смысл. Еще он пытался затыкать уши, но шепот проходил через любую преграду беспрепятственно даже тогда, когда все остальные звуки отсекались. И чем дальше, тем больше Истен уверялся в том, что голоса звучат на самом деле в его голове.

Может быть, он давно шел к безумию? Может быть со смерти отца? Или даже раньше, с каких-то событий, которым тогда он не придал значения?

Ни маги, ни уж тем более обычные знахари безумие не лечили. Только шаманы могли проникнуть в разум человека и навести там порядок. И сейчас Истен заставлял себя крепко держаться за эту мысль. Он не позволит себе окончательно сойти с ума! Он не будет слушаться этих голосов, когда — а он был уверен, что случится это скоро — когда они начнут от него что-то требовать. Он не будет им подчиняться. И когда они выберутся из Пустыни — а они обязательно выберутся — он найдет сильного шамана, который его вылечит.

Обязательно…

Утром четвертого дня слова сложились во фразы.

Прекрасный мир, — шептали голоса. — Чудесный мир. Спокойный мир. Только песок и вода. Только вода и песок. Хорошо. Прекрасно. Чудесно. Спокойно. Да-а-а…

Истену хотелось залезть себе в череп руками, лишь бы избавиться от них. Ему не нравилось, что они говорили и как они это говорили. А еще больше ему не нравились образы, возникающие после этих слов перед мысленным взором. Города, полностью занесенные песком. Целые страны, покрытые им. Его родина, Террун, — тоже убитая Пустыней.

Истен попытался спорить с голосами — мысленно, чтобы не пугать Альмара. Попытался объяснить им, что нет ничего прекрасного в мире, покрытом песком, но быстро понял, что голоса его просто не слышат, продолжая гнуть свое: Прекрасный мир, чудесный мир, мир из песка и воды.

К вечеру четвертого дня Истен начал бояться, что скоро он согласится со всем, что голоса говорят, лишь бы они замолчали. И не только согласится, но и выполнит…

— Вам плохо, — это был не вопрос. Альмар спрашивал в предыдущие дни, сегодня он утверждал.

Истен заморгал и с недоумением посмотрел на мальчика, который вдруг оказался выше него ростом. Потом посмотрел вниз. Оказалось, он стоял на коленях, а его руки словно по собственной воле пересыпали песок из одной ладони в другую.

— Я… — Истен поднялся на ноги. Пошатнулся, но вернул равновесие. — Я плохо спал ночью. Все нормально.

Я не сойду с ума, — повторил он мысленно. — Не сойду!

На пятый день пути они увидели вдали горы.

На самом деле это была лишь тень на горизонте, темная и неровная, но после однообразия песчаных дюн даже этот призрак нормальной земли показался сказочно прекрасным. У них было вдосталь воды — чистой и ледяной, из тающих в руках льдинок. У них было вдосталь еды — уже надоевшей однообразием, но все равно сытной. Они уже скоро дойдут туда, к нормальной земле, и может быть там голоса в голове Истена стихнут?

Однако вид гор голоса только подстегнул — теперь их шепот стал громким, навязчивым, словно пытался заглушить собственные мысли Истена. Еще более невыносимым. Если так будет и дальше, то до гор Истен не дойдет…

— Альмар, — позвал он. Тот повернулся, протягивая ему флягу. Истен недоуменно моргнул, потом вспомнил, что его фляга опустела и мальчик наполнял ее льдинками. Флягу Истен взял, но одновременно покачал головой.

— Я не это имел в виду. Помнишь, я упоминал про голоса? Про шепот? Они… — Истен запнулся, не зная, как объяснить то, что с ним происходит. — Можешь рассказать мне о чем-нибудь?

— Рассказать?

— Чтобы заглушить их.

Альмар смотрел на него, хмурясь.

— Если вы слышите голоса, это или безумие, или магия, — сказал он. — Ни то, ни другое словами не заглушить.

Более чем логично. Истен вздохнул.

— Хуже уже не будет. Расскажи о чем-нибудь хорошем.

Альмар помолчал, все еще хмурясь, потом пожал плечами.

— Ну ладно. Можно о… Можно о яблонях.

Истен кивнул. Яблони. Почему бы и нет? Он ничего не имел против яблонь.

— Обычно мы с мамой ездили в имение Эриги летом, — начал Альмар, — но в тот год, мне было тогда семь, мама отвезла меня к ней весной и оставила на несколько недель. И мы с Эригой садили пророщенные черенки яблонь. Выкапывали ямы правильной глубины, укладывали корни. Поливали, удобряли. Я никогда раньше ничего не делал с землей. Было непривычно, но мне понравилось. А потом приехал тар Мэлг… то есть отец.

— Зови его таром, если тебе так проще, — Истен вздохнул, подумав, что при всех недостатках его матери, для которой ее дети оказались величайшим разочарованием в жизни, она хотя бы не пыталась, как тар Мэлгон, никого из них убить.

— Приехал тар Мэлгон, — продолжил Альмар. — Когда он увидел меня перемазанным в земле, то разозлился. Закричал, что никто из Мэлгонов не будет копаться в грязи, будто простой крестьянин, — Альмар замолчал, и по его лицу скользнуло странное выражение, которое Истен у него еще не видел. Не смущение, не страх. Скорее это походило на чувство вины. Выражение скользнуло и исчезло, но отчего-то накрепко врезалось Истену в память.

— И Эрига тогда посмотрела на тара Мэлгона очень долгим взглядом и сказала, что все дети высокой крови должны знать пути земли, которой им предстоит управлять. И тар Мэлгон замолчал. Всего несколько слов, а он выглядел так, будто на него вылилось ведро ледяной воды, — Альмар хихикнул. — Тар Мэлгон несколько секунд хватал ртом воздух, а потом резко развернулся, отправился к конюшням и сразу же уехал.

Истен слабо улыбнулся.

«Пути земли».

Эрига бросила в тара Мэлгона наставление самого Первого Императора, занесенное в летописи. «Дети высокой крови должны знать пути земли и пути воды, пути неба и пути огня, только тогда они смогут управлять ими». И ведь в старые времена — Истен помнил это из хроник — потомки императора действительно следовали этому наставлению. А потом все как-то ушло.

— Скажи, чему еще Эрига тебя учила? — спросил он.

— Она рассказывала, как сбивать врагов со следа, показывала, как нужно идти по текущей воде, чтобы не выследили собаки… А еще рядом с ее имением было ледяное озеро. Мы с ней часто прыгали в него со скалы. В первый раз было очень страшно… — Альмар смущенно улыбнулся. — А однажды это увидела мама. У нее было такое лицо… Я был уверен, что нам обоим за это сильно влетит. Но Эрига пристально посмотрела на нее и сказала: «Так надо». И все. Мама даже никогда не упоминала об этом. Странно, правда?

Истен кивнул, хотя ему это странным как раз не показалось. Мать Альмара знала, что ему предназначено, и не смела возражать. А Эрига — пусть она и утверждала, будто Альмар ей нужен лишь как приемный сын и старший брат ее еще нерожденных дочерей, но Истен не особо поверил ей тогда, а сейчас, после упомянутых Альмаром «путей земли», верил еще меньше. Кроме того, судя по рассказу Альмара, Эрига начала учить его еще и «путям воды» — прыжки в ледяное озеро и умение сбивать врагов со следа были тому явным подтверждением. Все вместе это очень походило на то, как готовили наследников трона в первый век правления династии Коггир.