Проект Деметра - Райдо Витич

Ведовская решила, что если пройти вдоль берега, рано или поздно наткнешься на поселение. Логика. Мир этот был, мягко говоря, странен, но в нем жили те же люди, что и в ее мире, а людям всегда нужна вода, значит и селиться они должны близ водоемов.

И оказалась права. Выйдя к речушке, небольшой, неглубокой – вброд перейти можно, и пройдя берегом не больше километра, она приметила на той стороне двух женщин, полоскающих белье у камней.

Девушка притаилась за ветвями раскидистого дерева, разглядывая их и прикидывая как бы лучше подойти с вопросом. Было бы замечательно приобрести на случай общения с аборигенами местный наряд, чтоб не пугать своим, им явно непонятным. Вывались в черном – брюках, ботинках, куртке непонятного им пошива и материи – неизвестно как прореагируют. То ли всполошат всех, ринувшись без ума прочь, то ли в соляные столбы превратятся. Ни в первом, ни во втором случае информации не добьешься.

Однако шитых рубах до пят со шнуровкой на грудине на ветвях не висело, а нагишом проявиться на берегу тоже не вариант.

Эрика медленно вышла из-за ветвей, показывая себя и, постояла, чтобы увидели, привыкли, поняли, что она не приведение, ни разбойник с большой дороги и кидаться на них не собирается, не со злом явилась.

Женщины прореагировали странно. Одна медленно выпрямилась и прижала к груди мокрое белье, не замечая, что вода течет с него и мочит ее. Вторая ахнула, рот прикрыв и, вовсе свою стирку бросила. Рубаха поплыла по течению вниз, а женщина вдруг подобрала подол своего платья и ринулась вверх, по пригорку в лес.

– Светлая!! Светлая пришла!! – пронеслось в чащу.

Эрика изумилась – как узнали? На лбу у нее крупными буквами выбито, что ли? Как они все сразу опознают и лейбл "светлая" клеют? И поправила волосы, убрала непослушную – русую, а не белую – прядку за ухо, и пошла по воде ко второй женщине.

До нее оставалось шагов десять, как та попятилась и начала отходить, во все глаза на девушку глядя. И шлепнулась запнувшись. Эрика нависла над ней и улыбку изобразила, руку подала:

– Здравствуй.

Женщина, молодая, может чуть старше Ведовской, лишь рот открыла.

– Предскажи, как в Троудер пройти. В какую сторону?

Женщина шире рот открыла, про белье забыла, встала на земле его оставив и, цап девушку за руку. Потянула вверх, куда ее подружка убежала:

– Благослови, – выдохнула.

А вот это слишком, – поморщилась Эрика. Помочь одно, если надо, благословлять – другое. Не бог она и желания им быть нет. Может, кому и бальзам на самолюбие в богах походить, а по ней хуже нет должности. Слишком большая ответственность. Ей своей выше головы хватит, с ней бы справится да свалившимся до кучи "правом по рождению".

А женщина уже тянула ее по пригорку, держа за ладонь двумя руками.

– Мне нужно в Тродер…

– Да, да. Благослови, светлая. Мы же век изначальных не зрили. Сказывали, нет вас боле, а то ж – свету конец. Солгали, болтуны, чтоб им предки за то языки подрезали. Не откажись, светлая, покажись. Радости-то не лишай.

Женщина и молила и глазам не верила, видно правда чудо в эту глухомань от рожденья мира не заглядывало. Да и то – оглянись – тайга густая. Камни и ели, сосны и валуны.

Эрика двинулась за женщиной и вскоре они вышли на пологое место, где расположились круглые низкие домишки, подстать тем, что она уже видела. Улиц, как таковых не было – кто как жилища расположил. Тут же заросли и небольшой квадрат обработанной земли, "юрта" и ровный ряд желтых цветов, похожих на подсолнухи.

И люди.

Народ прибывал, окружая девушку, его было больше, чем она могла представить. Безмолвие стояло, тишина такая, что уши закладывало. Но вот одна рука к ней потянулась, вторая:

– Благослови…

И как лавина пошла – каждый что-то говорил, ближе подходя к девушке, и норовил прикоснуться. Жители, не замечая, теснила ее, галдела на разные голоса.

Эрика сначала отвечала, прикасаясь к каждому, кто протягивал к ней руку, но вскоре поняла, что затопчут. Отходила, прорывалась, а некуда. Немного и точно бы раздавили, разорвали, как кто-то рявкнул за спинами:

– Оставьте ее! Ополоумели, законы предков позабыли?!!

Толпа, дрогнув, расступилась и Эрика смогла выбраться даже не проталкиваясь. Люди расступались сами и уже не кричали, не просили, не тянули руки – отходили, стыдливо взгляды прятали.

Девушка увидела молодого еще мужчину, но с длинной бородой и волосами, с посохом, и поняла, что он-то их и присмирил, его-то они и испугались.

Жрец видно, – решила. Его длинная рубаха и темные волосы напомнили привидевшуюся на холме фигуру, тогда когда они с бойцами Тихорецкую нашли.

– Мы не встречались, случайно? – спросила, поправляя куртку, что почти стянули с нее. И поняла, что коммуникатор с нее, кто-то все-таки прихватил на сувенир. Оглянулась, но шум поднимать не стала. Жаль, конечно, но найди, кто в этой толпе добычей промышлял. А заикнись, неудобная ситуация получится, ей точно не нужная.

"Ну, вот, теперь ты вообще все потеряла. Удивляет, что еще форму на лоскуты не порвали, и тебе голову не свинтили", – губы поджала. "Веселенькое" знакомство с местным колоритом, ничего не скажешь. "Впрочем, что тебе коммуникатор?" Толку от него действительно давно уже не было.

Мужчина сложил руки на посохе, разглядывая девушку, и с ответом не спешил – ждал, когда оглядываться перестанет. И не ответил, хоть и сказал:

– Почему одна, светлая? Беда коль без стража ходишь, недолго и смерть сыскать.

– Чему быть, того не миновать, – помолчав отрезала. Мужчина глаз прищурил:

– Где страж твой, почему право свое забыл?

– Мы с ним контракт на охрану не подписывали, – проворчала, и отвернулась, сообразив, что обида в ней говорит. Обида и на себя, и на Майльфольма.

С одной стороны она могла его понять, с другой нет. Но главное – смириться не могла. Чудо растоптанное покоя не давало, ныло словно душу оземь бросили.

– Беда, – опять протянул жрец. – Коль страж о праве забыл и тебе одной бродить дозволил – добра не жди.

– У нас с ним разные дороги. Ничего страшного. Это нормально, – уже спокойно и доброжелательно ответила. – Мне в Тоудер нужно, но, кажется, заблудилась.

– И голодна, – улыбнулся слегка. Развернулся и пошел к гуще деревьев у камней. – Яств особых не обещаю, но для светлых у меня всегда угощенье найдется. Идем дева, покушаешь, отдохнешь, а там и путь твой решится. Одной нельзя тебе. По округе стражи Эберхайма бродят, не иначе по твою душу охоту устроили.

– Что за Эберхайм?

– Злодей, – бросил, как тавро припечатал.

Они зашли за камни и показался круглый, но довольно высокий по сравнению с другими дом, участок вокруг был обложен в круг ровными, тесанными валунами.