Город Перестановок - Грег Иган

Пол вернулся домой, силясь побороть головокружение и ощущение нереальности происходящего. Вот тебе и развеялся; теперь он ощущал истинную странность своей природы острее, чем когда-либо.

Хочет ли он ещё соскочить? Нет. Нет! Как можно заявлять, что он благополучно проснётся, забыв самого себя, – проснётся, «вернув» себе свою жизнь, – если у него только-только забрезжили ответы на вопросы, которыми не отваживался задаться даже его оригинал?

Ноябрь 2050 года

Мария появилась в кафе раньше срока на пятнадцать минут – чтобы обнаружить Дарэма уже сидящим там, за столиком у входа. Она была удивлена, но не без облегчения. Ведь предполагаемое долгое ожидание отменялось, времени разнервничаться у неё не будет. Дарэм заметил её сразу, как только она вошла. Они обменялись рукопожатием и обычными любезностями, заказали кофе со встроенного в столик меню с сенсорным экраном. Вид Дарэма во плоти никак не противоречил впечатлению, составленному ею по телефону: средних лет, спокойный, одет консервативно – совсем не похож на типичного фаната «Автоверсума».

– Я всегда считала себя единственным подписчиком «Автоверсум ревью» в Сиднее, – начала Мария. – Пару раз мне пришлось общаться с Йеном Саммерсом из Хобарта, но я не представляла, что кто-то живёт так близко.

– Вам неоткуда было что-то знать обо мне, – ответил Дарэм извиняющимся тоном. – Боюсь, я всегда ограничивался чтением статей, но никогда ничего не публиковал и в конференциях не участвовал. На самом деле я сам не работаю в «Автоверсуме». Нет времени. Да и умения, если честно.

Мария переварила это сообщение, стараясь не показывать изумления. Всё равно что услышать о ком-то, изучающем шахматы, что он никогда в них не играл.

– Но я очень внимательно следил за прогрессом в этой области и вполне способен оценить то, что вам удалось сделать. Может быть, лучше, чем некоторые из ваших собратьев-экспериментаторов. Думаю, я вижу всё в более широком контексте.

– Вы имеете в виду… в контексте клеточных автоматов в целом?

– Клеточных автоматов и искусственной жизни.

– Это ваш главный интерес?

– Да.

«Но при этом никакого участия?» Мария пыталась представить, что этот человек – покровитель исследований искусственной жизни, щедро спонсирующий многообещающих молодых экспериментаторов; Лоренцо Великолепный для начинающих Боттичелли и Микеланджело теории клеточных автоматов. Не вышло. Даже не будь такая идея смехотворна в принципе, Дарэм просто не выглядел настолько богатым.

Подали кофе. Дарэм хотел расплатиться за обоих, но, когда Мария воспротивилась, он позволил ей заплатить за себя без споров, она немного расслабилась. Когда робот-тележка укатил прочь, сразу перешла к делу:

– Вы сказали, что хотите финансировать исследования, основанные на моих результатах, полученных с A. lamberti. Вас интересует какое-то конкретное направление?..

– Да. Я задумал нечто специфическое, – Дарэм поколебался. – Я ещё не знаю, как лучше всего это объяснить, но хотел бы, чтобы вы мне помогли… доказать одну вещь. Мне нужно, чтобы вы сконструировали зародыш биосферы.

Мария промолчала. Она даже не была уверена, что правильно его расслышала. «Зародыш биосферы» на жаргоне терраформистов означал все виды растений и животных, необходимые для создания нестерильной, но теоретически пригодной для жизни на планете устойчивой экосистемы. Ни в каком ином контексте она это словосочетание не встречала.

Дарэм продолжал:

– Я хочу, чтобы вы разработали среду для биосферы – поверхность планеты, если предпочитаете думать об этом в таких терминах, – и один простой организм, который смог бы, по вашему мнению, с течением времени эволюционировать во множество видов, заполнив потенциальные экологические ниши.

– Разработать среду? Так вам… нужен ландшафт для виртуальной реальности? – Мария старалась не выказать разочарования. Неужто она и впрямь ожидала, что ей будут платить за работу в «Автоверсуме»? – С микроскопической первобытной жизнью? Какой-нибудь… архейский тематический парк, где посетители смогут уменьшиться до размеров водоросли и посмотреть на своих древнейших предков?

При всём своём отвращении к лоскутной виртуальности Мария обнаружила, что идея ей почти нравится. Если Дарэм даст ей возможность координировать весь проект и как следует профинансирует работу, это будет в тысячу раз интереснее любого из унылых контрактов на создание ВР, которые ей приходилось получать в прошлом. И намного выгоднее. Но Дарэм ответил:

– Нет. Прошу вас, забудьте о виртуальной реальности. Я хочу, чтобы вы разработали организм и среду – в «Автоверсуме», – обладающие описанными мной свойствами. И об архейских водорослях тоже забудьте. Я не жду, что вы воспроизведёте в рамках химии «Автоверсума» древнейшие формы жизни на Земле, даже если такое возможно. Просто хочу, чтобы вы построили систему… с теми же возможностями.

Мария была совсем сбита с толку.

– Когда вы упомянули поверхность планеты, я решила, что имеется в виду полномасштабный виртуальный пейзаж, несколько десятков квадратных километров. Но раз вы говорите об «Автоверсуме»… это должна быть какая-нибудь трещина на морском дне, нечто в этом роде? Что-то более-менее похожее на локальные природные условия древней Земли? Немногим более «естественное», чем чашка с культурой, растущей на двух разных сахарах?

– Извините, – проговорил Дарэм, – я выражаюсь не очень понятно. Конечно, вам понадобится испытать зародышевый организм на множестве микросред. Лишь таким способом с достаточной уверенностью можно будет предсказать, что он выживет, станет приспосабливаться, мутировать… процветать. Но после того как вы этого добьётесь, нужно будет описать полную картину – планетарную среду, способную существовать в «Автоверсуме», где зародыш, по всей вероятности, эволюционирует в высшие формы жизни.

Мария заколебалась. Она начинала сомневаться, имеет ли Дарэм представление о масштабах того, что делается в «Автоверсуме».

– Что, собственно, вы имеете в виду под «планетарной средой»?

– Всё, что покажется вам необходимым. Скажем… тридцать миллионов квадратных километров? – Он рассмеялся. – Не хватайтесь за сердце. Я не жду, что вы смоделируете всё атом за атомом. Понимаю, что все компьютеры на Земле могут справиться разве что с лужицей, оставшейся после прилива. Я просто хочу, чтобы вы описали значимые характеристики. На это вам хватит пары терабайт; вероятно, даже меньше. На топографию уйдёт немного: неважно, какие в точности формы примет гора, долина или пляж; всё, что вам нужно, – статистическое описание, несколько соответствующих объекту фрактальных показателей. С метеорологией и геохимией – за неимением лучшего слова – будет посложнее. Но, думается, вы поняли, к чему я клоню. Всё важное, что касается ненаселённой планеты, можно подытожить в относительно небольшом объёме данных. Я не жду, что вы вручите мне гигантскую сетку «Автоверсума», включающую каждый атом каждой песчинки.