Часы - Агата Кристи

— Хорошо, миссис Райвл, — сказал он, — мы очень вам благодарны. Следующее слушание состоится, как я уже говорил, послезавтра. Вы сможете прийти, чтобы дать показания?

— Да. Да, конечно. Мне нужно будет только сказать, кто он? В подробности ведь вдаваться необязательно? Мне не понадобится рассказывать, чем он занимался?

— На этот раз нет. Вы только подтвердите под присягой, что убитый — Гарри Каслтон, ваш бывший муж. Точную дату мы найдем в записях Сомерсет-хауза. Где вы поженились? Вы помните?

— В местечке Донбрук в церкви Святого Михаила. Кажется, это случилось уже больше двадцати лет тому назад. Вы заставляете меня признать, что я одной ногой в могиле, — сказала миссис Райвл.

Она встала и подала ему руку. Инспектор попрощался. Потом снова сел и сидел, постукивая по столу карандашом. Вошел сержант Крэй.

— Вы довольны? — спросил он.

— По-моему, да, — ответил инспектор. — Гарри Каслтон… может быть, может быть. Посмотрим, что у нас есть на этого парня. Кажется, не у одной женщины найдутся веские основания поквитаться с Гарри Каслтоном.

— А с виду такой приличный, — сказал Крэй.

— Это, — сказал Хардкасл, — был его основной капитал.

Он опять посмотрел на часы с надписью «Розмари». Что это — напоминание?

Глава 22

Рассказывает Колин Овн

— Ну вот ты и вернулся, — сказал Эркюль Пуаро. Он аккуратно положил в книгу закладку, чтобы не потерять место, где остановился. На этот раз подле его локтя стояла чашка горячего шоколада. У Пуаро, определенно, в отношении напитков был отвратительный вкус. В кои-то веки он не стал заставлять меня составить компанию.

— Как дела? — спросил я.

— Скверно. Очень скверно. У нас в доме все что-то перестраивают и переделывают. Даже планировку квартир.

— Вы не хотите, чтобы они стали удобней?

— Они-то, конечно, станут удобней. Но для меня одни неудобства. Придется менять распорядок дня. А чего стоит один запах краски! — И он взглянул на меня почти гневно.

Потом, отмахнувшись от всех неприятностей одним движением руки, спросил:

— Ну а ты, удачно ли съездил?

Я медленно проговорил:

— Не знаю.

— А-а! Значит, удачно.

— Я узнал все, что требовалось. Но самого человека упустил. Не знаю, что им важней. Информация или тело?

— Если уж зашла речь о телах, я прочел отчет о предварительном слушании дела в Краудине. Преднамеренное убийство, совершенное неизвестным или неизвестными. А твоему трупу наконец дали имя.

Я кивнул:

— Гарри Каслтон.

— Его опознала жена. Ты уже был в Краудине?

— Пока нет. Думал поехать завтра.

— У тебя отпуск?

— Пока нет. Я еще на работе. Мне и нужно туда по делу. — Я немного помолчал и сказал:

— Я почти ничего не знаю о том, что там произошло, пока меня не было. Только то, что опознан труп, А что об этом думаете вы?

Пуаро пожал плечами:

— Этого следовало ожидать.

— Что ж, полицейские опытные…

— А жены — очень ответственные.

— Миссис Мерлина Райвл. Ну и имечко!

— Что-то мне оно напоминает, — сказал Пуаро. — Но вот что?

Он задумчиво посмотрел на меня, но я и не пытался подсказывать. Насколько я знал Пуаро, в таких случаях ему могло прийти в голову все что угодно.

— Поездка к друзьям… деревня… — размышлял он вслух, потом покачал головой. — Нет, слишком давно.

— Когда я вернусь, я расскажу вам об этой миссис все, что узнаю от Хардкасла, — пообещал я.

Пуаро махнул рукой и сказал:

— Нет необходимости.

— Вы хотите сказать, что и так все о ней знаете?

— Нет. Я хочу сказать, она мне не нужна.

— Не нужна? Но почему? Не понимаю. — Я покачал головой.

— Сосредоточиться нужно на главном. Расскажи мне лучше про Эдну — ту самую девушку, которую убили на Полумесяце в телефонной будке.

— Мне нечего рассказывать, я все рассказал. Я и сам о ней ничего не знаю.

— Итак, единственное, что тебе известно и что ты можешь сказать, — с упреком проговорил Пуаро, — это что ты познакомился в машинописном бюро с Эдной Брент, бедной маленькой девушкой, похожей на кролика, когда она сломала каблук о решетку на тротуаре. — Он помолчал. — Кстати, где именно она его сломала?

— Но право же, Пуаро, я-то откуда знаю?

— Ты бы узнал, если бы спросил. Как же ты думаешь узнать что-нибудь, если не задаешь верных вопросов?

— Но какая разница, где?

— Может быть, и никакой, но тогда мы точно бы знали, где была Эдна, кого она видела, и могли выяснить, что там произошло.

— Все вы притягиваете за уши. Я знаю только, что он отлетел рядом с конторой — она сказала, что едва она купила сдобную булочку, как пришлось вернуться, еще сказала, не знает, как ей, бедняжке, добраться до дому.

— А-а. Ну и как же она добралась?

Я так и воззрился на него.

— Понятия не имею.

— Нет, это невозможно, ты не спрашиваешь о самом необходимом. И в результате ничего не знаешь.

— Вам лучше самому съездить в Краудин и самому обо всем спросить, — сказал я, уязвленный.

— Сейчас это невозможно. На следующей неделе начнется самая интересная распродажа авторских рукописей.

— Вы еще ими увлекаетесь?

— Да, и очень. — Глаза его заблестели. — Взять романы Джона Диксона Карра, или Картера Диксона, как он иногда подписывал…

Я сослался на важное свидание и сбежал, пока он не разошелся. У меня не было настроения слушать лекции о былых мастерах, прославивших искусство создания криминального романа.

На следующий вечер я сидел на ступеньках у дверей Хардкасла и, когда, уже затемно, он вернулся домой, поднялся ему навстречу.

— Колин? Привет. Откуда ты взялся, из-под земли, что ли?

— Если бы ты сказал «из-за стены», было бы точнее.

— Давно тут сидишь?

— С полчаса.

— Жаль, что ты не смог войти.

— Я смог бы войти запросто, — сказал я с негодованием. — Ты не представляешь, чему нас учат.

— Так что ж ты сидел здесь?

— Не хотелось никоим образом ронять твой авторитет, — пояснил я. — Если всякие разные начнут воровски, да еще запросто, забираться в дом инспектора уголовной полиции, его авторитет немедленно упадет.

Хардкасл достал из кармана ключ и отпер входную дверь.

— Входи, — сказал он, — и не болтай чепухи.

Он первым прошел в гостиную и занялся освежающими напитками.

— Скажи, когда хватит.

Я сказал, но не слишком поспешно, и мы уселись, держа в руках по бокалу.

— Наконец дело сдвинулось, — сказал Хардкасл. — Опознали труп.

— Знаю. Читал газеты. Кто такой Гарри Каслтон?

— Чрезвычайно порядочный человек, который зарабатывал на жизнь женитьбой или помолвкой с состоятельными и доверчивыми особами. Они, впечатлившись его знанием делового мира, вверяли ему все свои сбережения, после чего он вскоре испарялся, как туман.

— Не похож что-то он на такого, — сказал я, припомнив лицо Гарри Каслтона.

— На это и был расчет.

— Судим?

— Нет, мы наводили справки, но не так-то просто собрать информацию. Имена он менял довольно часто. И хотя Скотланд-Ярд считает, что Гарри Каслтон, Раймонд Блейр, Лоуренс Делтон и Роджер Байрон одно лицо, доказательств у нас нет. Видишь ли, женщины не любят рассказывать о таких вещах. Им лучше лишиться денег. Имен у него было более чем достаточно, работал он в разных местах — всегда одинаково, но был поистине неуловим. Роджер Байрон исчез в Саутэнде, а потом объявился в Ньюкасле-на-Тайне и обстряпывал свои делишки там. Фотографироваться он не любил, игнорируя попытки друзей и дам сделать снимок на память. И так лет пятнадцать или двадцать кряду. Одно время он, казалось, исчез. Даже пошел слух, будто он умер, но потом кто-то встретил его за границей.

— И никто ничего о нем не слышал, пока его не нашли мертвым на коврике в доме мисс Пебмарш? — спросил я.

— Вот именно.

— Тогда все может быть.

— Все что угодно.

— Например, отвергнутая женщина, которая ничего не забыла, — подбросил я.

— Ты же знаешь, и так бывает. У женщин бывает долгая память. Они ничего не забывают…

— И если такая женщина слепнет — одно несчастье за другим… так?

— Это лишь предположение. Доказательств нет.

— А эта жена, миссис… как ее?.. Мерлина Райвл? Ну и имя! Таких не бывает.

— Ее зовут Флосси Гэпп. Мерлина — псевдоним. Больше подходит для ее жизни.

— Кто она такая? Уличная?

— Время от времени.

— То есть, ежели говорить вежливо, дама легкого поведения?

— Думаю, она была хорошей, порядочной женщиной, винить надо ее друзей. Называет себя бывшей актрисой. Временами подряжается принимать гостей на приемах. Довольно мила.

— Ей можно верить?

— Не больше чем всем остальным. Узнала его сразу. Без колебаний.

— Вот удача-то.

— Да. Я уже почти отчаялся. Сколько здесь перебывало всяких жен! Я даже начал думать, что умной женщиной можно назвать ту, которая сумеет узнать своего мужа. Честно говоря, мне показалось, будто миссис Райвл знает о муже больше, чем говорит.