Ответный удар 2 - Александр Афанасьев

— Машину я вам конечно сменю… — сказал он, неторопливо жонглируя в пальцах старомодным деревянным карандашом — с этим проблем нет. Главный вопрос — в другом.

— Как он узнал?

— Нет… Как он узнал — это второстепенное. Вопрос — чего на самом деле хочет этот русский?

Подольски — недоуменно пожал плечами

— Денег, как и всегда. И визу. Все разговоры о патриотизме обычно заканчиваются ровно в тот момент, когда на столе появляется зеленая карточка.

Заместитель начальника станции покачал головой

— Э… нет, друг мой. Тут дело в другом. В конце концов — я контактировал с этим русским. Видел его глаза — когда он приперся к нам требовать пятьдесят штук. Тут что-то другое…

— Что именно? — не понял Подольски

— Вы знаете, что такое пирамида Маслоу? — вопросом на вопрос ответил Сокс

— Иерархия человеческих потребностей? — недоуменно переспросил Подольски

— Она самая, парень, она самая. Первоочередные потребности — безопасность и пища. Дальше — идут потребности уже не связанные с физическим насыщением…

— И что с того?

— А то, что этот русский довольно богат. Да он заработал свои деньги не самым честным и чистым путем — но кто не без греха.

— И сейчас — он пытается сохранить то, что есть и сорвать главный куш в жизни.

— Далеко не факт, что это так. Знаешь… — Сокс уставился куда-то вдаль, хотя перед ним была всего лишь стена — коммунисты были менее опасными. Мы вербовали их… одного завербовали за лекарство… его ребенку нужно было швейцарское лекарство, а посольство не выделило валюту, чтобы его купить. Многие бежали в Америку как на Землю Обетованную. Большевистская пропаганда промывала им мозги о том, что мы вот-вот рухнем, что они живут лучше нас… а потом они приезжали в любую западную страну и потрясение было столь сильным, что они не выдерживали, и спускали все свои коммунистические убеждения в сортир. Шли в наше посольство наниматься на работу. Но теперь русского не так то просто — завербовать… поверь мне, парень, я пытался. В том числе и тут. Русские теперь зарабатывают не меньше нас… а то и больше. Этот русский… он не… «начальство», как у них любят говорить, но у него есть достаточно денег, чтобы купить большой дом, автомобиль и еще много на что останется. И вот теперь, парень, я по-настоящему боюсь русских. Коммунисты — не могли покорить весь мир. Голодный — не может покорить мир, его желудок постоянно будет напоминать ему о себе. А вот сейчас русские — насытились. И могут попробовать еще раз — они копили силы двадцать лет, пока мы проматывали свою…

— У них нет убеждений… — несколько неуверенно сказал Подольски — что они несут миру? Все что они хотят — еще что-то украсть. В Штатах я сидел на контроле русской мафии. Наслушался так, что дерьмо из ушей лезет.

Сокс покачал головой

— Ошибаетесь. В них есть что-то такое… стайное. Они могут быть вразброс — но как только придет кто-то, и скажет нужные слова, они вдруг окажутся в едином строю… бедные, богатые, воры… все. Как заклятье… поднимающее мертвецов из могил….

Сокс моргнул, стряхивая наваждение

— К делу. Машину я вам дам. Сколько нужно?

— Полагаю, что одну. На замену той, которая засветилась.

Заместитель директора Станции потыкал по клавишам ноутбука.

— Есть. Она на четырнадцатой улице, на плотной стоянке. Иранский Патруль, в приличном состоянии, чистый. Мы его последний раз использовали три месяца назад, ни по каким полицейским файлам он не проходит. Ключ под передним колесом, справа.

— Благодарю.

— Вам нужна поддержка? Пару человек я смогу дать. Можно направить людей из Дипломатической секретной службы, с ними можно договориться…

Подольски покачал головой

— Нет, не нужно. Полагаю, если он хочет уйти от русских, нам не потребуется сила. Нужно будет только забрать его.

— Это опасное место, близ иранской границы…

— Двенадцать лет назад я отстреливался в таком же. И остался жив.

— Ну… как знаете.

Ирак, недалеко от Басры

11 июля 2019 года

Продолжение

Иранский Ниссан был на месте. На нем — они съездили на базу и получили упакованные в военный спальный мешок доллары. Миллион долларов. Первый взнос…

Несмотря на то, что иранский Ниссан вмещает семерых — они поехали на двух машинах, по два человека в каждой. Один — тот Ниссан, который они купили на базаре, второй — который им дали сотрудники местной станции ЦРУ. Деньги — следовали в первой машине.

По машинам — они распределились неравномерно. В первой машине — ехали Подольски, Меликян и Мамука за рулем. Во второй — был один Этерли, у него был автомат и снайперская винтовка, он должен был прикрыть передачу и по возможности обеспечить отход. Поэтому — ему нужна была отдельная машина и отдельная позиция.

Дорога шла на юг. Это было первое национальное шоссе, Басра — Багдад, точно так же, как в Афганистане — Кабул-Джелалабад и дальше на Пешавар. Дорога. Соединяющая две столицы страны, центральную и южную, потом она уходит на Мосул, а с юга — на Эль-Кувейт. Еще при Саддаме — в Ираке были построены отличные дороги, сейчас они ремонтировались и расширялись. Дорога — во многих местах шла параллельно реке Тигр, иногда даже пересекая ее по мостам, капитально отремонтированным и расширенным. Кое-где — она пересекалась и с новой железнодорожной веткой, ныряя под виадуки или проносясь над стальными путями по путепроводам. На эту дорогу, как бусины на нить — были навязаны иракские города — одинаковые, быстро строящиеся, те самые, которые в третьем году американская армия захватывала один за другим.

А потом все пошло наперекосяк…

Апельсиновые деревья, поля. Снежно-белые русские комбайны с уродливыми бронированными кабинами — в Ираке каждая вторая машина с бронированной кабиной. Высокие щиты на том месте, где можно ждать обстрела — они не остановят пулю, но закрывают поток машин и мешают прицелиться. Немало новых легковых машин на дороге — явный признак благополучия. Знак ограничения скорости — сто пятьдесят, в Ираке с этим не экономили, быстрая езда — один из способов не попасть под обстрел. Двадцать первый век. Ближний Восток…

За Насирией — Подольски достал телефон, подключил, набрал номер.

— Как ты? — в разговорах надо было быть как можно короче.

— Окей — Этерли тоже был немногословен — на шесть чисто.

Он ехал, специально отставая, чтобы проверить — нет ли слежки за головной машиной. Они даже выехали из разных точек.

— Начинаем, повторяю — начинаем…

— Понял…

Подольски — переключил телефон в режим навигатора и поместил в держатель на передней панели — пусть будет за путеводитель…

Они немного промахнулись — но потом все же свернули с шоссе в нужном месте, с риском для жизни развернувшись на скоростной трассе. Просто — этот съезд и эта дорога не была отмечена на карте, она шла в никуда со времен ирано-иракской войны, дома в этом месте были или разрушены или покинуты и тут никто не жил. Точка назначения — была всего лишь набором координат, и только поехав мимо съезда они и поняли, что другого — не будет.

Ниссан — съехав с трассы, затрясся на колдобинах, у него была грубая, хорошо приспособленная к бездорожью подвеска. Меликян — сидевший на втором ряду сидений у мешка с деньгами — перещелкнул предохранитель Калашникова…

— Не стрелять без команды — сказал Подольски — только если будут стрелять в нас…

— Да, сэр.

— Я серьезно. Этот парень очень важен для нас

— Да, сэр — повторил бывший офицер американской армии армянского происхождения

— Внимание… — сказал Мамука, посматривая на коммуникатор — одна миля…

Подольски — посмотрел вперед. Дорога — шла немного под уклон, и впереди — были дома. Несколько… и еще часть разрушена. И канал… но кажется, он проходит через трубу, так что дорога есть. А вообще — местность предельно хреновая. Дорога видится только одна, причем такая, съезжать с которой опасно. И то тут то там — невысокий, но все же способный дать укрытие кустарник. А вот земля — серая, во многих местах — покрыта зеленью, что наводит на мысль о том, что здесь есть пропитанный водой песок. Скверное дело, скверное…

— Стоп… — скомандовал Подольски — осмотримся…

Они остановились и выставили на крышу машины специальное приспособление, что-то вроде «антиснайпера», который можно было собрать из гражданских компонентов. Восемь небольших event-камер,[45] с обзором пятьдесят градусов каждая — укреплены на самодельном стенде с восемью отходящими от него лепестками — по сторонам света. Укреплены самым примитивным образом — с помощью липкой ленты. От них — провода идут к сетевому порту на восемь мест, обычное компьютерное железо, которое можно беспрепятственно купить в любом магазине, а уже от порта — провод идет в салон, подключен к мобильному коммуникатору, в памяти которого есть специальная, разработанная по заказу ЦРУ программа. Она вообще то многофункциональная — например, может в реальном режиме времени делать запросы на закрытый портал АНБ, выявлять и сравнивать лица на потоковом видео с базами данных на террористов.[46] Но сейчас — она работала в режиме «антиснайпер» — то есть, анализировала картинку со всех восьми камер одновременно, и выявляла движение. Движение, возможно неуловимое человеческим глазом — запросто ловится камерой и этой программой, которая может сравнивать оцифрованное видео хоть попиксельно. И любое движение — заметит в секунды…