Сказки древнего леса - Яна Чёрненькая

- Не зли меня, дядька Водяной, ой, не зли, - сурово ответил ему лесной царевич. – Я предупредил тебя! Аленке своей скажи, чтоб больше не смела ко мне приближаться, не то я за себя не ручаюсь. Василису же не тронь! Пожалеешь! Ох, пожалеешь, - глаза его в этот миг сверкнули желтым недобрым пламенем. Даже царь Водяной поежился, словно не по себе ему стало.

- А ты не пугай меня, - буркнул он. – Мальчишка еще – указывать мне. Твоего прадеда еще на свете не было, а я уже был стар!

- Ты, Водяной, сына-то моего не тронь, - от баса Лешего светящаяся водоросль на потолке испуганно вспыхнула, а после почти погасла. – Небось, я про твою Аленку ничего не говорю. А следовало бы – сама она деве смертной гребешок свой предложила, да не просто так, а для того, чтоб женился Иван на ней, бесстыднице.

- Все так и есть! – подтвердил лесной царевич отцовские слова. – Не хотел я прежде на Аленке твоей жениться, но не потому, что она нехороша, а потому, что свободу свой берег. А теперь я и видеть русалку твою не желаю. Вот так ей и передай!

В открытое окно влетал озорной по-летнему теплый лесной ветерок. Лесной царевич задумчиво сидел на подоконнике и читал старую книгу. Иногда он водил по строчкам пальцем и, потом, будто что-то припоминая, печально улыбался. Добравшись почти до конца страницы, он прочитал отрывок из книги вслух. Оказалось – это были стихи, причем вовсе не на русском языке:

«Ich liebe dich, mich reizt deine schöne Gestalt;Und bist du nicht willig, so brauch ich Gewalt».«Mein Vater, mein Vater, jetzt faßt er mich an!Erlkönig hat mir ein Leids getan!»

Он облокотился спиной об оконную раму и, подняв голову вверх, уставился на мелькающие там, за кронами лесных великанов, облака и лазоревое небо. Губы еще раз прошептали понравившуюся строфу: «…Und bist du nicht willig, so brauch ich Gewalt».

Царевич еще немного посидел на подоконнике, увидел отца, выходящего из ворот терема и, выпрыгнув из окна, пошел за ним.

- Отец! – крикнул он вдогонку. Леший остановился. – Во время русалий брат моей спасительницы нашел полушку. Монетка чеканена моим дедом, в этом нет никаких сомнений. И делать ей здесь совершенно нечего. Как думаешь, откуда она могла появиться?

- Монетку? – отчего-то встревожился лесной царь. – Полушку?

- Ну да, а что? Ты что-то знаешь? – заинтересовался царевич.

- Пока не уверен. Добудь мне ее. Поглядеть нужно, - ответил ему отец и, посчитав разговор законченным, отправился восвояси.

Иван кивнул и пошел, было, в свою комнату, как вдруг вздрогнул, словно от боли, глаза его внезапно сменили цвет с серого на желтый. Опрометью он вбежал в терем, и спустя несколько мгновений, из окна его комнаты выпрыгнул огромный серый волк и стремглав бросился в лес. В зубах он держал узел с одеждой.

В этот день Лисе было особенно скучно. Димку бабушка с дедушкой забрали в Галич за продуктами, прабабушка хлопотала на кухне. Василиса же провалялась до двух в кровати, потом взяла книгу и одеяло и ушла загорать на луг, где провела еще около часа.

Когда от чтения в глазах начали мельтешить солнечные зайчики, Лиса сложила книгу и задумалась, что бы еще такого сделать. Димка должен был вернуться еще нескоро. Идти на пруд купаться не хотелось. И тут девочка вспомнила про омут рядом с заброшенной мельницей. Димка все время отказывался составлять ей компанию в походе туда. Все время находил предлог, чтобы самому туда не идти и ее не пустить. Василиса даже не знала, что и подумать: ну не мог же Димка всерьез стараться сдержать обещание, данное Ване, тем более, что пальцы-то за спиной они перекрестили.

Сказано – сделано. Лиса прихватила полотенце, маску для ныряния, коробок спичек и два пряника и направилась в сторону Шахова поля. Она решила самостоятельно обследовать омут, пока не вернулся Димка и не испортил ей все предприятие.

Остатки мельницы удалось найти очень быстро – достаточно было просто идти от Шахова поля против течения Осьмушки. На берегу у самого омута Лиса наткнулась на полянку с незабудками, сорвала несколько цветочков и вплела их в маленькую косичку, заплетенную здесь же по случаю.

Добравшись до омута, девочка быстро сняла с себя одежду, оставшись в одном купальнике, надела очки для подводного плаванья и смело зашла в речку по щиколотку. Дальше ее смелость слегка поубавилась – вода оказалась холодная, будто ключевая. Простояв в ней некоторое время, девочка решилась и, слегка побрызгав на себя, плюхнулась а речку. От холода в груди перехватило дыхание. Василиса еще немного постояла на месте, чтобы привыкнуть к температуре, а потом бесстрашно нырнула.

Вода была прозрачная-препрозрачная, но дна все равно не было видно. Почувствовав, что воздух уже на исходе, Лиса выплыла наверх. Вышла на мелководье, отдышалась. Кожа горела, но жар был весьма приятным. Она несколько раз вдохнула и полностью выдохнула, как их учили на плаванье, а потом опять нырнула. На сей раз девочка погрузилась довольно глубоко. Вода, сначала светлая, стала темнеть, а потом Василисе показалась, что она вновь начала всплывать, но она-то знала, что погружается. Ощущение верх-низ размылось, стало очень холодно, а потом судорогой свело правую ногу. Вот тут Лиса по-настоящему перепугалась и начала задыхаться. Воздуха не хватало, легкие жгло. Девочка лихорадочно пыталась выплыть, но даже не знала, в каком направлении двигаться. Гребок руками, еще, еще… А потом последний, судорожный вздох и вода, заливающая легкие.

- Водяной! Покидай свои хоромы, выплывай ко мне, не то как бы войны между нашими царствами не случилось! Водяной! – царевич даже кулаком по воде ударил. Тишина. Иван присел на корточки, дотронулся до белой рубашки, брошенной прямо на голубые, как небо, незабудки, и закрыл лицо руками. Потом, словно набравшись сил, опять крикнул. – Дед Водяной!

- Ну чего тебе? – раздалось лениво. Со дна омута, на своем похожем на огромную корягу троне, поднялся длиннобородый Речной царь.

- Ты Василису на дно утянул? – царевич еле сдержался, чтоб не броситься с кулаками на обидчика.

- Нет, - покачал головой Водяной. – И не думал даже. Она сама нырять удумала, впрочем, от судьбы-то не уйдешь. Гребешком русалки расчесалась, так я могу и не утаскивать, как ни крути, а сама утонет.

- Все равно – верни ее! Она принадлежит лесу!

- А ежели вот, к примеру, мышь в воду попадет, да захлебнется, вы тоже будете ко мне с претензиями бегать? – недовольно заметил Водяной.

- Верни Василису! Немедленно! – с угрозой в голосе сказал ему Иван-царевич и прорезалось в его голосе звериное рычание, да сверкнули глаза желтым блеском.

- И нечего на меня рычать… Тоже моду взял… Мальчишка! - обиделся его собеседник, на всякий случай отплывая на своем троне подальше от берега.