Комбат. За личное мужество - Андрей Воронин

– Думаю, все, что не запрещено, разрешено, – пожал плечами Василий.

– Мне оружие брать? – спросил Лев Маркович.

– Вот это лишнее, – покачал головой Андрей.

Лев Маркович выглянул в окно. Хотя было еще рано, день выдался пасмурный, и на улице уже начинало смеркаться.

– Нужно ехать, – сказал Лев Маркович, все более волнуясь.

Он связался с водителем, но только направился к двери, как ему опять позвонили. Не ожидая знака от своих новых охранников, Лев Маркович включил громкую связь. Это был опять старший лейтенант Кориков.

– Не бойтесь. Мы в курсе. Делайте все так, как вам сказали. Мы вас прикроем, – сказал он.

– Может быть, не стоит… – заметил Лев Маркович. – Может, лучше не надо… Они предупредили, чтобы никакой полиции.

– Нам решать, что надо, а что не надо! И мы не полиция, – строго сказал старший лейтенант Кориков и отключился.

Лев Маркович растерянно взглянул на охранников.

– Кто это? – спросил Андрей.

– Это… это… – проговорил Лев Маркович, оказавшись теперь между двух, даже, можно сказать, трех огней, – это один мой знакомый. Он работает не то в ФСБ, не то…

– Да, нам не хватало только, чтобы в самый неподходящий момент маски-шоу нарисовались, – покачал головой Андрей и добавил: – Лев Маркович, если вы хотите, чтобы ваша жена и вы были живы и здоровы, выполняйте все наши команды и ничему не удивляйтесь.

– Ладно, – пожал плечами Лев Маркович, – у меня, похоже, просто нет другого выхода.

До Москвы они домчались без проблем, но уже при въезде поняли, что пробки им обеспечены. Водитель, правда, довольно ловко объехал дворами центр.

Минут через сорок они прибыли по названному адресу. У въезда в распахнутые настежь железные ворота промзоны стоял старый автобус без колес, с наглухо заколоченными фанерой окнами. Похоже, в нем когда-то переодевались строители, но теперь реконструкция объекта была заморожена и промзона с длинными зданиями цехов и складов представляла собой довольно унылое зрелище. Может, на территории где-то и были еще фонари, но пока что горел всего один, при самом въезде.

– А как понять, где пятый корпус? – спросил Лев Маркович.

– Выходите. Сейчас найдем, – сказал Андрей, который сидел впереди, рядом с водителем, и первым вылез из машины.

Лев Маркович вылез вслед за ним и тут же наступил на стекло, которое предательски хрустнуло под его ногами. И в то же мгновение Льву Марковичу показалось, что в автобусе с заколоченными фанерой окнами послышались какие-то голоса. Он настороженно прислушался, но больше не услышал ни звука.

– Ты останешься здесь, в машине, – сказал водителю Андрей, натягивая на лицо маску. То же сделал и Василий. Лев Маркович почувствовал, что его охватывает дрожь. Начинал моросить дождь, и ноги то и дело скользили. К тому же, кроме стекла, повсюду торчала искореженная арматура, валялись поломанные доски и навязчиво воняло какими-то химикатами.

Андрей, который, как оказалось, предусмотрительно захватил с собой фонарик, шел чуть впереди, но вскоре остановился и, указав на двухэтажное здание с разбитыми стеклами, сказал:

– Это здесь!

И тут же из одного из разбитых окон на втором этаже послышался женский голос:

– Лева! Я здесь! Они меня приковали к батарее.

– Леночка! – воскликнул Лев Маркович и в то же мгновение почувствовал удар в плечо.

Последнее, что он помнил, – это звук выстрела, клубы не то дыма, не то пара и люк, в который он сорвался и падал.

Откуда-то сверху, как ему казалось, с неба, доносился крик жены, его Леночки:

– Они убили его! Они убили его!

Лев Маркович хотел успокоить ее, крикнуть, что он жив, и он даже попытался крикнуть. Но тут крышка люка над ним закрылась, и он потерял сознание.

Глава 13

Полковник ГРУ Бахрушин, имея от природы взрывной характер, давно уже научился держать себя в руках. Но тут он в буквальном смысле сорвался, вышел из себя. Полковник по жизни терпеть не мог карьеристов и выскочек вроде старшего лейтенанта Корикова. Надеясь на свою удачливость, они лезли, сами не зная куда, и именно из-за них часто терпели крах просто ювелирно проработанные операции.

В любой профессии главным должно оставаться дело. Но врач, учитель и военный, думающие о карьере, как считал Бахрушин, попросту перестают быть профессионалами – им нельзя доверять.

Будь его воля, он всех молодых посылал бы понюхать пороху. Но в последнее время ставка делалась как раз на кабинетную работу. Молодые, да ранние виртуозно владели всеми компьютерными технологиями. И свысока смотрели на своих начальников: ведь они вот-вот должны были уйти в отставку.

Полковник Бахрушин часто вспоминал напутственную речь, которую сказал, уходя на пенсию, один из его боевых товарищей генерал Павлов: «А теперь обращаюсь к молодежи. Ребята, вы действительно великолепно ладите с компьютерами. Но помните о том, что вы работаете с живыми людьми. И ни одно из наших дел непохоже на компьютерную игру. Здесь проливается настоящая кровь. А кровь людская, как гласит пословица, не водица». Да, он, полковник ГРУ Бахрушин, знает и запах пороха, и запах крови. Он видел, как из-за чьих-то амбиций гибли старики, женщины, дети, и теперь самыми успешными считал те операции, где удавалось обойтись без жертв.

Лев Маркович Рубинштейн, которого, как предполагал полковник Бахрушин, уверенно вел Комбат и его люди, был едва ли не самым главным звеном в цепи, которую им предстояло распутать. Вообще-то главным фигурантом в деле о «Легионе» должен был стать зять Рубинштейна Малиновский. Но тот, как точно подметили в «Криминальных новостях», доигрался, или, точнее, заигрался в бомжа. И если бы не несколько случайных совпадений, если бы не запонка, которая, по уверению одной из свидетельниц, принадлежала убитому в подвале бомжу, в последний вечер вырядившемуся как франт, никому и в голову бы не пришло, что это может быть бизнесмен Александр Малиновский, который просто захотел поиграть в экстримигру.

Поскольку его жену, Лизу Малиновскую, тогда как раз похитили, на опознание приезжала его двоюродная сестра. И тело, которое собирались закопать в безымянной могиле, теперь в морге ожидало богатых похорон на престижном кладбище.

Опознали и, как утверждали свидетели, его бывшую сожительницу, Марусю. Более того, благодаря бдительной соседке был составлен фоторобот убийцы – бывшего охранника и, как утверждают некоторые, любовника Лизы Малиновской Константина Прахова, который объявлен в розыск. Скорее всего, именно у этого Константина Прахова находятся теперь и все документы по «Легиону». Комбат держал руку на пульсе событий, он, как понял полковник Бахрушин, вплотную подошел к разгадке тайны «Легиона».

И именно сейчас ему никак нельзя было мешать. Его нельзя было сбивать. У него нельзя было путаться под ногами. А этот старший лейтенант Кориков, как теперь он, бледнея от ужаса, сознался полковнику, решил вести свою игру. Надеялся, что это поможет ему в карьерном росте. Он так без стеснения и заявил: «Я надеялся, что это дело поможет мне в карьерном росте». И вот этот старлей-карьерист не уследил, не сохранил, считай, главное действующее лицо.

По сведениям, которыми располагал полковник Бахрушин, именно Лев Маркович Рубинштейн мог опознать всех причастных к этому делу. К тому же через него был выход и на его приемную дочь Елизавету Марковну Малиновскую. Она носила отчество своего настоящего отца – моряка дальнего плавания Марка Петровича Разина, а после замужества перешла на фамилию своего мужа Александра Александровича Малиновского, с убийства которого все и началось.

Нелепая гибель Льва Марковича Рубинштейна особенно раздражала полковника ГРУ Бахрушина, потому что за день до этого ему сообщили о гибели одного из главных свидетелей – бывшего сожителя Маруси Николая, который не то выпал, не то выбросился из окна, и о покушении на жизнь еще одной свидетельницы, которая, как и Николай, помогала в составлении фоторобота главного подозреваемого – охранника Лизы Малиновской Константина Прахова. С этой старушкой с запоминающимся именем Серафима Карловна приключилась просто детективная история.

Какая-то рыжеволосая дамочка в очках и алой шали принесла Серафиме Карловне торт и конфеты, которые якобы передали из мэрии. Она отдала сладости и исчезла, а Серафима Карловна вместе со своей подругой Марией Митрофановной сели пить чай с тортиком. Последствия этого чаепития могли быть трагическими, если бы собачка этой Марии Митрофановны не была такой сладкоежкой. Женщины накрыли стол в гостиной, а пока ходили на кухню за чаем, собачка стащила кусок торта.

Когда они вернулись в гостиную, бедная собачка уже билась в конвульсиях. В торте и конфетах обнаружили тот же яд, который нашли в той недопитой бутылке водки, что осталась на кухне у выбросившегося из окна Николая. Благо Серафима Карловна и Мария Митрофановна за торт еще не брались, успели съесть лишь по конфете, поэтому в больнице, где они сейчас находятся, их долго не задержат. Но на всякий случай полковник ГРУ Бахрушин позвонил ведущему дело следователю и попросил его поставить у палаты, где сейчас лежат бабушки, круглосуточную охрану. Ведь если не будет свидетелей, они не смогут предъявить преступникам достойное обвинение. Теперь хорошие адвокаты за приличный гонорар способны защитить любого преступника.