Длинная цепь - Е. Емельянов

А потом весь берег затопило причудливой радостью, словно и не эти люди молча провожали Кнута сначала на Ступени, а после и за межевую линию. Риг, впрочем, забыл про них в одно мгновение.

Он увидел его, живого, уже довольно близко к берегу. Кнут приближался к ним медленно, и даже с такого расстояния было видно, что просто оставаться на плаву стоит ему великих усилий, не говоря уже про необходимость плыть к берегу, но он приближался. И люди кричали ему слова одобрения, и Риг кричал среди них.

Кнут стал тем, кто прошёл испытание на меже, не снимая цепи, первым среди людей, и весьма вероятно, что последним. Когда до берега ему оставалось совсем немного, когда мог он уже ощупать ногами острое береговое дно, Ондмар Стародуб бросился в воду, не снимая своих одежд и не испрашивая чьего-либо разрешения, и Риг последовал за ним через два мгновения. Равнитель Вальгад пробовал возвысить свой голос, но заглушен был радостным криком толпы, а после и поднятой рукой ярла Торлейфа.

Ондмар первым добрался до дрожащего Кнута, с кожей синей, точно у мертвеца, подхватил его под правое плечо, а Риг подхватил под левое. Так они и вынесли его на берег вместе с его цепью, под ликование людское и гром их поздравлений. И все это время Риг слышал тихий, едва различимый шёпот:

— Я мог умереть, Риг, — говорил Кнут полубезумно, — Я мог умереть.

И народ приветствовал их, как должно приветствовать славного воина:

— Моря нашей крови! — кричали одни.

— Холмы наших тел! — вторили им другие.

А третьи вопрошали:

— Что говорит он? Что он говорит тебе, Риг? Не слышно!

А Кнут все повторял и повторял своё «я мог умереть», и тёмное беспокойство росло у Рига на сердце.

— Говорит он, — крикнул Риг во всю глотку, и люди стихли сразу, в мгновение. — Подать ему тёплого эля, да побольше! Кувшином! Жажда измучила моего брата, пока он добирался до нас!

И сотни людей возревели одобрением, и лишь ярл Торлейф улыбался в своём кресле, глядя на них внимательными глазами, да наёмник Финн хмурил брови, отдавая слепому юноше два серебряных кольца и терпя подначки младшего брата. Риг зацепился взглядом и за Безземельного Короля, стоящего рядом с ними. В то короткое мгновение, что их взгляды встретились, главарь наёмников медленно кивнул.

Глава 6

Достойно короля

На какое-то время весь мир словно отряхнулся от пьяного, беспокойного сна и вернулся на привычную колею. Риг и его брат сидели в питейном доме, окружённые всеобщим одобрением, за столом, уставленным яствами, и было им тепло, сыто и уютно. Никто не отводил взгляд, и даже напротив, улыбались, хлопали старшего из братьев по плечу, предлагали выпивку. Кнут встречал эти предложения рассеянным молчанием.

Как только полуживое тело Кнута вытащили на берег, Кэрита, избавленная от стеклянных оков, скромно потупила голову и, покраснев как варёный рак, возложила свои дрожащие тонкие ладони на его обнажённую грудь. Меньше чем за час она вернула Кнута к жизни, вышел даже более здоровым, чем заходил в воду. После этого девушка не сказала ни слова и поспешно удалилась в свою обитель на холмах, а Робин Предпоследний и шестеро незнакомых Ригу воинов с арбалетами служили ей почётным эскортом. Эйрик будто бы хотел переброситься словом с сестрой, но его отец отвлёк своего знаменосца делами и поручениями, увёл прочь как можно скорее. Слов извинений ярл Кнуту не сказал, хотя сейчас тот все равно едва ли бы выдал ответ.

Он не ел много, а разговаривал и того меньше, прикладываясь к кубку с хмелем несколько чаще, чем бывало даже в самые худшие времена. Цепь свою он снял, держал на коленях, и иногда оглаживал пальцами два новых звена, после чего качал головой каким-то своим мыслям и делал новый большой глоток. Он перестал бормотать про свою смерть к большому облегчению Рига, но, глядя на то, как стремительно пустеет очередной кувшин, тот скоро начал беспокоиться за брата с прежней силой.

— Ты в порядке? — спросил он, стараясь звучать расслабленно, как человек, у которого есть план. — Будет обидно, если после всего этого ты утонешь в кубке с медовухой.

Кнут с шумом грохнул пустым кубком по столу, чем на мгновение привлекая всеобщее внимание. Все до единого повернулись в их сторону, ожидая услышать слова героя. Кнут молчал.

— Хозяин! — крикнул Риг. — Ещё!

Собравшиеся воины одобрительно грохнули кружками и вернулись к своим делам. Лишь Стрик Бездомный задержал на них взгляд, сидя в своём грязном углу и глядя на Кнута как-то уж слишком внимательно для человека, который и босиком по снегу ходит, настолько ему всё равно. Но старик не стал подходить к ним и не сказал ничего, что, пожалуй, к лучшему, памятуя о его изысканной манере общения. Риг же решил игнорировать бродягу вовсе.

Подошёл мрачный Мизинец с новым кувшином и поставил его перед Кнутом. Пустые он оставил там же, где они и были — среди воинов принято показать, как много ты смог выпить за одну ночь, из-за чего столы иной раз трещали под тяжестью пустой посуды.

— Что-нибудь ещё? — пробубнил пузатый лавочник, скрестив руки на груди.

Без цепи на шее этот его жест выглядел уже не столь внушительно, как он к тому привык.

— Я хочу свой топор назад, — сказал ему Риг. — Тот, что сменял прошлой ночью.

— Четыре десятка ворейских монет.

Ригу стоило некоторого усилия, чтобы остаться сидеть на месте. Ещё больших усилий потребовала вежливая улыбка.

— Остатки того пойла, что ты выдал мне, едва ли стоили и трёх монет, о сорока же не могло бы идти и речи.

Мизинец скривился лицом от самодовольства, пожал плечами:

— Прошлой ночью ты владел топором Бъёрга, и мог продать его за сколько хочешь. Сегодня топором владею я.

Медленно выдохнув через нос, Риг потянулся к кошельку и отсчитал требуемое — половину тех денег, что дал им ярл в качестве компенсации за «отсутствие» Кнута в течение двух недель.

Получив деньги, хозяин питейного дома неспешно их пересчитал, что любой северянин посчитал бы за оскорбление, после чего пошёл к своей стойке.

— Ты сменял топор нашего отца? — услышал Риг слова Кнута. — На выпивку?

Даже не смотря на сердитый тон старшего