Рукопашная с Мендельсоном - Галина Куликова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Командир, что мне делать дальше? Вы с Иваном сейчас где?
– Слушай, – задушенным голосом прошипела Лайма, – иди в гостиницу и держи телефон под рукой. Мы еще у института, и непонятно, что будет дальше. Полянский все еще здесь.
– До сих пор? Вот это работоспособность! – восхитился Корнеев. – Хотя, может, деду надоели нанотхнологии, и он оттягивается на службе, в компьютерные игры играет. Знаешь, сейчас такая игрушка появилась, – попытался углубиться он в любимую тему.
– Все, конец связи, – прервала его Лайма, боясь, что она сейчас упустит не только Полянского, но и Медведя, который непонятно почему задерживался.
Вернувшись к забору, она попыталась сосредоточиться, но в этот момент тишина снова была нарушена – причем самым решительным образом. Сначала откуда-то послышался нарастающий шум, похожий на звук падающей сверху воды. Потом раздался хруст, треск, свист и в завершение – громкий звук удара о землю. После чего до Лаймы донесся испуганный возглас на неизвестном ей языке, потом необъяснимое быстрое громкое щелканье и жужжание, затем еще несколько громких отрывистых иностранных фраз, и чей-то обалделый вскрик: «Мама!» Затем звуковая какофония стремительно стала набирать обороты – залаяли собаки, послышались вопли охранников, крики: «Стой, стрелять буду! Держи их! Ах вы…» И так далее.
Не дожидаясь, пока ее обнаружат, изнемогая от тревоги за Ивана, Лайма стремительно рванула к машине. В этот же момент прямо из-за забора едва ли не ей под ноги свалился некто в черном и, петляя как заяц, скрылся за ближайшим кустом. Не успела Лайма удивиться, как оттуда же прилетело еще одно абсолютно черное существо и усвистело в том же направлении. Под нестерпимый вой внезапно пробудившейся от спячки сигнализации через забор перепрыгнул третий неизвестный, как будто с мешком на спине. Замершей от ужаса Лайме на миг показалось, что эти черные существа никогда не кончатся, они так и будут по очереди скакать через проклятый забор, пока один из них, падая, не раздавит ее насмерть.
К счастью, больше никто не появился, и Лайма, с трудом добравшись на негнущихся ногах до спасительных «Жигулей», заперлась изнутри. Однако едва она начала приходить в себя, как кто-то громко постучал в боковое окно. От ужаса сердце Лаймы сначала подпрыгнуло, а потом стремительно рухнуло вниз. Но тут она узнала Медведя и от облегчения чуть не расплакалась. Ведь одно дело, когда ты совершаешь подвиги, что называется, на адреналине. И совсем другое, когда сидишь и бездействуешь, ожидая самого худшего.
– Иван, ради бога, что происходит? Где ты был?!
– Сейчас, командир, расскажу все по порядку. В общем, тут такие дела творятся – не поверишь. Когда я пришел, охранник на входе меня пропустил без звука, сказал даже, что со всеми новичками такое бывает. Прошел я для вида в раздевалку, а когда вернулся, встретил еще одного коллегу.
Он помещения осматривал, все ли опечатаны. Опечатывать кабинеты, уходя, положено по инструкции. Поговорили немного, я и спрашиваю: «Скоро отдыхать или еще не все разошлись?» Они смеются: «Полянский в институте, какой там отдых?»
Тут я решил рискнуть. Говорю им: «Ребята, а что за свет в переходе горит, строители оставили?» Они сразу насторожились: «Где ты видел свет?» Я объяснил, что когда подходил к зданию, увидел там огонек. И помня все, что мне рассказывали о кражах на стройке, решил предупредить их. Охранники тут же позвонили патрульной группе, которая проверяет территорию. А я вышел им навстречу, показать, где и что я видел. В общем, подходим мы к тому месту, где мусоросброс находится.
– Это что такое? – не поняла Лайма.
– Труба специальная, куда рабочие всякую дрянь ненужную сверху сбрасывают. Это штука еще называется рукав для строительного мусора. Крепится он наверху, там, на галерее этой стеклянной.
– В смысле, на переходе между зданиями?
– Ну да. В общем, этот мусоросброс тянется сверху к земле, а под ним контейнер стоит, куда мусор должен попадать. Потом контейнер увозят, ставят новый, и так далее.
– Ты мне лекцию по строительству хочешь прочитать? – возмутилась Лайма. – Давай ближе к делу.
– Я тебе объяснить хочу, чтобы ты поняла, что именно там произошло. Значит, смотрим мы с патрульными вверх – нет там никакого огонька. Ребята говорят: «Ну вот, не было печали – тебя принесло. Теперь придется тащиться наверх, на десятый этаж, проверить на всякий случай». Вдруг раздается такой странный звук – шум, треск, и труба эта начинает рушиться прямо на нас. Но мы стояли все-таки далеко. Зато, как выяснилось через минуту, в контейнере мусорном кто-то сидел. Когда этот мусоросброс туда обрушился, раздались странные крики. И кричали, Лайма, не по-русски! Потом из-под обломков стали выскакивать люди в черном. И тут вдруг нас ослепили частые вспышки. Мы думали, это световые гранаты, а оказалось – фотоаппарат. Все оторопели, патрульные даже с места двинуться не успели. Короче, неизвестные разбежались, поймать их не удалось. Зато поймали человека с фотоаппаратом. Но это все так, семечки! Самое страшное вот что. Там, в мусорном контейнере, обнаружили тело Полянского. Лайма, он мертв. И судя по тому, что мы увидели, его сбросили сверху, как раз из перехода. Так что ты не зря волновалась, огонек там был неспроста.
– Черт побери! Мы профукали дело! – запаниковала Лайма и схватилась за голову. – Что теперь будет?
– Даже не знаю, сейчас милиция приедет, ее уже вызвали. Так что я пойду обратно, меня наверняка захотят допросить.
– Слушай, ты там осторожнее. Все-таки у нас легенда, не хотелось бы еще и с милицией разбираться. Конечно, Тагиров вмешается, если что, но…
– Не думаю, что их сильно заинтересует моя скромная персона. Так, формальность им соблюсти надо. Может быть, это вообще самоубийство?
– Сброситься в мусоросборник? Ты с ума сошел. А что за фотографа вы поймали? Что он вообще там ночью делал?
– Он оказался из Москвы, член комиссии, которая надзирает за соблюдением архитектурного проекта. Говорит, ему обязательно надо было сегодня закончить свои исследования, замеры какие-то сделать. А фотоаппарат он всегда с собой таскает – фиксировать нарушения. Возвращался с территории строительства к главному зданию, держал его в руке, а когда услышал шум, с перепугу нажал на кнопку, фотик и заработал. На автомате. Странный этот архитектор какой-то, и имя у него странное – Афиноген. Представляешь – Афиноген Беседкин.
Лайма вытаращила глаза и потрясенно переспросила:
– Беседкин?! Нет, не может быть…
– А что такое? – забеспокоился Иван. – И как это – не может быть? Мы документы у него проверили. Афиноген Беседкин, там так и написано.
– Боже мой, это рок, – сказала Лайма и уставилась на Медведя стеклянными глазами. – Господи, ты же не в курсе! Никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминай при этом типе моего имени, понял? Иначе наша миссия потерпит крах!
– Какой крах? – ошалело спросил Медведь.
– Не знаю, какой, но обязательно потерпит, – пообещала Лайма.
* * *– И что я, по-твоему, должен был делать, когда этот тип упал прямо на меня? – Майкл О`Бреннан взволнованно ходил из угла в угол гостиничного номера.
– Ты проходил курсы специальной подготовки, тебя учили контролировать эмоции в экстремальных ситуациях, – назидательно и строго, как положено командиру, произнес Герлоф Схейл.
– Я понимаю, я виноват! Но это были не эмоции, а жуткая боль. Меня не учили, как себя вести при падении трупа на голову! Он мне чуть шею не сломал.
– Ладно, хватит оправдываться, – повысил голос Герлоф. – Это была наша первая акция здесь, и мы ее провалили. Я это говорю не для того, чтобы вас укорить. Необходимо сделать из случившегося определенные выводы и больше не повторять подобных ошибок.
О`Бреннан с готовностью закивал головой – мол, выводы я уже сделал. Хмурый Бамбанга Хендарсо молча наклонил голову, давая понять, что все сказанное командиром считает абсолютно справедливым. Суровый индонезиец вообще говорил мало. Со времени прибытия их команды в Чисторецк он едва ли произнес больше двух десятков слов.
– Теперь я хочу подвести некоторые итоги, – неторопливо заговорил Герлоф, закуривая сигарету. – Пока нас никто слышать не может, буду называть вас настоящими именами, а не придуманными для фестиваля псевдонимами. Отдохнем немного от этой клоунады. Да, кстати, нам ведь скоро выступать придется, так что подумайте о том, как все это пристойно оформить.
Теперь к делу. Началось все очень удачно. Проведенная нами по прибытии в город тщательная разведка позволила определить не только тип охранных устройств, установленных по периметру и в помещениях института, но также график и маршрут движения охранников, патрулирующих территорию ночью.
Герлоф глубоко затянулся, немного помолчал и продолжил разбор полетов:
– План, разработанный Бамбангой, был весьма остроумен. Но…